Знаете ли вы, что в метеорологии работают романтики, оптимисты и альтруисты? Я вот не знала. Мы ехали в Гидрометцентр познакомиться с «кухней» прогнозов погоды, но даже не подозревали, что подготовленные заранее вопросы для интервью уйдут на второй план, как только мы познакомимся с работающими тут людьми – физиками и лириками в одном флаконе.
ДЕВЯНОСТО ГРАДУСОВ НИЖЕ НУЛЯ
Казалось бы, там, где балом правят точные науки с их сухими формулами, холодными числами и однозначными выводами, не место романтике. Ан нет. Несметное количество рассветов и закатов, которые метеорологи встречают в силу своей профессии, умение отличать небо «в барашках» от перистых облаков «с коготками» (а для этого, знаете ли, не одну тысячу раз не без трепета вверх посмотришь) способны обострить чувство прекрасного и растопить сердце даже самого закоренелого «сухаря».
Неудивительно, что практически все сотрудники Приволжского УГМС пишут стихи. Строки с их души наружу рвутся. Легко - как вдох-выдох. Начальник отдела метеорологии Вячеслав Александрович Дёмин свой первый сборник стихов «Океан пурги» написал в Антарктиде. Он был там в составе 33-й советской антарктической экспедиции, проработав на ледовом континенте полтора года - с 1987-го по 1989 год.
Та командировка на южную макушку земли оставила самые яркие впечатления на всю жизнь. Да и не так уж много наших земляков удостаивались чести своими глазами увидеть и покорить зловещую и прекрасную «спящую красавицу» - трое до него, еще двое после. И все. Наверное, именно поэтому дневник Вячеслава Александровича, который он вёл в течение суровейшей зимовки, читается взахлёб. Мы-то с вами вряд ли на тот край планеты попадём. А он там жил и работал, да ещё поболе некоторых, поскольку ему одному приходилось делать то, что на Большой земле обычно выполняют десять человек.
Ещё с первой папанинской экспедиции повелось, что сначала на лед высаживался именно метеоролог. Он составлял сводку погоды, потом поднимали государственный флаг, и лишь после этого станция считалась открытой.
А дальше начинались нелегкие трудовые будни в условиях полной оторванности от мира и колоссальной психологической и физической нагрузки. Сводки погоды должны выдавать каждые три часа, а при полетах авиации - через тридцать минут. И так - каждый день, в любую погоду. За редким исключением - когда объявляли штормовое положение.
Климат там жёсткий круглый год, причём в зимние месяцы – с июля по август – метели ревут, не прекращаясь. Ветер иной раз достигает восьмидесяти метров в секунду, а морозы – девяноста градусов. Видимость нулевая, как в бочке с молоком, стоит отойти от дома на несколько метров - и можешь заблудиться и не вернуться.
Самое печальное место на станции – кладбище на мысе Гранат, где два десятка леденящих душу надгробий лучше всяких слов говорят о высокой цене понять неведомое. Даже если кто-то из полярников пропадал без вести и его тело в итоге так и не нашли, для него все равно делали условное захоронение, чтобы у каждого проигравшего в полярную рулетку было место памяти.
Однажды Вячеслав Александрович и сам чуть не угодил в вечный плен антарктических льдов.
- Я как гид шел впереди, мой напарник - метрах в пяти следом. И как я не заметил эту проклятую трещину? – вспоминает Дёмин так живо, как будто это случилось вчера, а не тридцать лет назад. - Впрочем, она была припорошена снегом. Меня спасло чудо. Коллега решил что-то спросить, дог¬нал меня и в последнюю миллисекунду успел ухватить за капюшон куртки перед самым «полётом» в преисподнюю. Шанс спа¬стись - один на миллион. И за какие-то заслуги он мне достался.
То ли ад на краю земли был, то ли рай, Вячеслав Александрович и сейчас, кажется, точно не скажет. Два противоположных чувства - любовь и ненависть – переплелись между собой намертво. Когда солнца нет месяцами, снег по твердости сравним с бетоном, бушующая стихия и полярная ночь давят на психику, выматываешься смертельно, а врачу за неимением помощников самому себе приходится вырезать аппендицит – это кошмар. А стоит увидеть радугу, но не на небе, а в ослепительных льдах и «пообщаться» с пингвинами, принимавших людей за больших сородичей, которые за игрой в футбол наблюдали как зрители на настоящем стадионе и иной раз норовили отнять у игроков мяч, - понимаешь, что сердце переполняется непередаваемыми ощущениями. Впечатления - на всю жизнь.
ТОЧНОСТЬ – ВЕЖЛИВОСТЬ МЕТЕОРОЛОГОВ
И все же под конец зимовки казалось, что романтики наелся, как малины в детстве, – смотреть на нее не мог. Все мысли были: домой, домой, в Куйбышев, к жене Лиде и к детям - дочке Маше и сыну Илье… Но даже это чувство «соскучился» не помешало привезти с собой из Антарктиды тридцать килограммов камней.
- Ну а что ж еще оттуда везти, не снег же? - шутит Вячеслав Александрович.
Хотя нет. Судя по записям в дневниках, он откладывал в экспедиции для домашних и свой паёк (или «экономию», как его называли полярники).
- Абсурд же! – сокрушается наш земляк. - Кто бы эту тяжесть за двадцать тысяч километров вёз, если б не голодуха на Родине и талоны. Доперестраивались. Иностранцы нас вряд ли поймут: везти продукты через половину земного шара, а потом обратно. Бриллиантовые консервы вышли.
Что и говорить, перестройка, выпавшая на годы 33-й экспедиции, катком прошлась и по живым людям, и по экономике. Метеослужба, например, не нуждалась ни в какой перестройке - там и так все было отработано до мелочей. Но и ее коснулись реформы и сокращения, после которых закрылась почти треть станций. Работать остались одни энтузиасты-метеорологи – люди штучной и редкой профессии.
По словам Вячеслава Александровича, их число составляет всего одну тысячную процента от всего населения страны, а содержание одного футболиста обходится даже больше, чем весь фонд заработной платы синоптиков в России. Молодежи, желающей «пахать» за тринадцать тысяч рублей, нет, а одной романтикой сыт не будешь. Так что если вдруг все сотрудники Гидрометцентра решат разом уйти на пенсию, через сутки служба метеорологии полностью встанет.
Между тем ни один самолет не взлетит и не сядет без точного прогноза погоды. Впрочем, какую отрасль ни возьми – от сельского хозяйства до теплоснабжения - все они «метеозависимы».
А то, что мы ругаем синоптиков за неточные прогнозы, так и этому есть вполне логичное объяснение. Сейчас практически у каждой пельменной есть свой сайт, а количество телекомпаний измеряется десятками, и все они обязательно сообщают о погоде, потому что эта тема привлекает абсолютно всех. Но никто не задумывается: а где ж они берут информацию для эфира?
- Я вам больше скажу: то, что вы видите и слышите, как правило, к нам не имеет никакого отношения, - признается Вячеслав Александрович. - Чаще всего информацию безалаберно воруют из Интернета. Еще б знали, откуда воровать. А то ведь, бывает, морочат голову - придумывают красивую отсебятину. Да и точный прогноз можно дать только на три дня вперед, дальше точность снижается.
- Ну а ваши данные где можно найти?
- На сайте Приволжского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды: www.pogoda-sv.ru
А вот как, где и с помощью каких приборов метеорологи проводят первичные наблюдения – это уже совсем другая история. Расскажу обязательно.
Загорают. Тюлени вообще почти не боялись людей, видимо, как и пингвины, принимая полярников за своих больших сородичей. Однажды, когда мужики решили окунуться в проруби, им сначала пришлось потеснить трех тюленей.
Обратите внимание на последнее фото - кот Димка негласно тоже считался членом экспедиции. Даже когда он, негодник, лапой прихлопнул муху, над которой тряслись все полярники, его не перестали любить.
