Помню мои первые учения в автобате за службу в ГСВГ. Летом, дождь и проверяет целый начальник тыла армии, по нормам за двадцать минут все триста пятьдесят машин должны покинуть парк. Первый Урал загудел минут через двадцать, а ремвзводовцы были регулировщиками на этих учениях. Досталось тогда нашему комбату. Крутой был майор, но солдат любил, да и мы тоже в долгу не оставались. Весь автопарк был старый, машины конца шестидесятых, Уралы были еще 375-д. Мы ещё на них к немцам на картошку ездили.
То лето 81-го было жарким, и не только из-за погоды. В Польше начались забастовки, наш 500-км марш несколько раз переносился - то разгружай Уралы, то загружай. И, как правило, ночью.
К осени в «Солидарность» зашумела нехило, у нас ввели казарменное положение. Офицеры получили автоматы и ходили в полевой форме и ночевали в казармах. На каждую роту из пехоты дали по БТРу и БМП для боевого охранения. На Польшу? В воздухе запахло...
На плацу сделали строевой смотр всех частей гарнизона, проверял опять начтыла армии. Осмотрел он еще раз наш жалкий авторесурс и в этот раз остался нами доволен. И буквально через неделю все четыре роты получили новые Уралы, уже Энки .
На Дэшках, во исполнение приказа главкома об увеличении хода без заправки до пятьсот километров, еще до меня были сняты дополнительные баки емкостью шестьдесят литров, кузова передвинули чуть назад и между кузовом и кабиной устанавливались двухсотлитровые бочки. Энки же имели под кузовом кассеты, в которых вставлялись двадцатилитровые канистры. В них мы уже летом делали брагу, дрожжи брали у ПАХовцев, сахар и изюм-у ДОСовцев.
А в Польшу батальон не поехал. Вроде 13 декабря Ярузельский ввел военное положение, и Валенса поутих.
Хотя были у нас жертвы в автобате. Пока мы были на казарменном положении, один из комвзводов Третьей роты, будучи дежурным по части, зашел в сушилку своей роты после отбоя. Там был один дед из Закарпатья, фамилию забыл, родом из Мукачевского района помню. Я табличку прибивал на ящике, в который положили его гроб.
Дед слушал радио, что было на то время категорически запрещено. На замечания стал огрызаться, не уважали этого старлея у нас. Офицер решил припугнуть пистолетом, в пылу спора забыл, что загнал патрон в ствол, достал обойму и завел этого деда в ленкомнату… А там выстрел!
В этот вечер дежурным по роте был прапорщик, старшина роты и видел всю эту возню нехорошую. Он еще потом в Брест ездил свидетелем на суд к этому старлею. Сколько дали офицеру не знаю, я потом поступил в школу прапорщиков в Форст-Цине.
Наш комбат заменился в Союз осенью 1983. После него был майор Евстратов, иногда у него "башню" клинило. Говорили, что он в десантуре раньше служил. Его любимая фраза: «Закрой забрало!»
Уже в 1984 году из Союза ему прислали зама - майора Деревянко. Смешной он был. С легкой руки одного прапорщика из ремвзвода получил кличку Деревянный. Этот прапор любил этого майора подкалывать. Как - то Евстратов забил на службу и перестал приходить на послеобеденные разводы. Приходилось построение проводить Деревянному. Вот он и начал:
- Товарищи офицеры и прапорщики! Наш командир стал железно опаздывать на построения. Но, это не означает, что и вы можете опаздывать! Вы должны железно приходить на построение.
После этих слов прапорщик и выдал:
- Товарищ майор, всё железно, да железно. А когда деревянно то будет?
В Польшу снова собирались ехать уже зимой 1984-1985. Снова отцов-командиров перевели на казарменное положение. Ситуация была напряженная, западные миссии постоянно крутились. Мы, прапора, шутили над дедами Советской Армии - дембель в опасности, придется еще послужить. Тоже обошлось…
Если Вам интересны мои публикации, поставьте палец вверх и подпишитесь на канал — тогда они будут чаще появляться в Вашей ленте новостей. Спасибо за внимание!
