Блокада в 10 предметах. Часть 1

Столярный клей, книга о ботве, санки, бидон и другие символы блокады

Хлеб­ные кар­точ­ки

Кар­точ­ка в бло­кад­ном Ле­нин­гра­де — глав­ный до­ку­мент, ко­то­рый да­вал пра­во ку­пить про­дук­ты по го­су­дарс­твен­ным це­нам. На листе бу­ма­ги с от­пе­ча­тан­ны­ми та­ло­на­ми бы­ло ука­за­но, сколь­ко грам­мов и ка­ких про­дук­тов мож­но по ним по­лу­чить.

В и­юле 1941 го­да по­яв­ле­ние кар­то­чек не выз­ва­ло па­ни­ки: иног­да хлеб по нор­ме не вы­ку­пал­ся пол­ностью. Кру­пы́ в за­ви­си­мос­ти от со­ци­аль­но­го ста­ту­са, по­ла­га­лось тог­да от 1 до 2 ки­лог­рам­мов в ме­сяц, мя­са — от 600 грам­мов до 2,2 ки­ло­грам­ма. Од­на­ко сим­во­лом бло­ка­ды ста­ла хлеб­ная кар­точ­ка с нор­мой хле­ба для иж­ди­вен­цев (не­ра­бо­та­ющих граж­дан), слу­жа­щих и де­тей до 12 лет — 125 грам­мов в день. Та­кой нор­ма­тив был ус­та­нов­лен уже 20 но­яб­ря 1941 го­да, че­рез пол­то­ра ме­ся­ца пос­ле на­ча­ла бло­ка­ды. До ян­ва­ря 1942 го­да месячная нор­ма вы­да­чи жи­ров для ра­бо­чих и ин­же­нер­но-тех­ни­чес­ких ра­бот­ни­ков (ИТР) сос­тав­ля­ла 600 грам­мов, для слу­жа­щих — 250 грам­мов, для иж­ди­вен­цев — 200 грам­­мов; са­ха­ра и кон­ди­тер­ских из­де­лий ра­бочим и ИТР в месяц по­ла­га­лось выда­вать 1,5 ки­лог­рам­ма, слу­жа­щим — 1 ки­лог­рамм, иж­ди­вен­цам — 800 грам­мов, а де­тям до 12 лет — 1,2 ки­лог­рам­ма.

Вы­дачу про­дук­тов по кар­точ­кам ста­ли за­дер­жи­вать уже в ок­тяб­ре 1941 го­да. В кон­це но­яб­ря на­ча­лась па­ни­ка, по­тому что в ма­га­зи­нах не­воз­мож­но бы­ло ку­пить ни жи­ров, ни мя­са. В ян­ва­ре 1942 го­да воз­ник­ли пе­ре­бои с хле­бом. Из-за от­сутс­твия во­ды прек­ра­ти­ли ра­бо­тать хле­бо­за­во­ды. Оче­ре­ди за хле­бом рас­тя­ну­лись на нес­коль­ко су­ток, хлеб на­ча­ли вы­да­вать му­кой. «По­лу­ча­ет че­ло­век му­ку, са­дит­ся, по­то­му что от ус­та­лос­ти ид­ти… не мо­жет, и хва­та­ет из ме­шоч­ка эту му­ку и пря­мо ее ест…» — вспо­ми­нал ле­нин­гра­дец Алек­сандр Ти­хо­нов. 

Кар­точ­ная сис­те­ма час­то пред­по­ла­га­ла за­ме­ны од­них про­дук­тов на дру­гие: вмес­то са­хара на те же та­лоны мож­но бы­ло по­лучить кон­ди­тер­ские из­де­лия или ка­као, вмес­то мас­ла — жир или да­же се­лед­ку.

Сан­ки

В хо­лод­ные ме­ся­цы в бло­кад­ном Ле­нин­гра­де сан­ки ста­ли ос­нов­ным тран­спорт­ным средс­твом: трам­ваи и трол­лей­бу­сы в го­ро­де сто­яли из-за де­фи­ци­та элек­тро­энер­гии. На сан­ках пе­ре­во­зи­ли ве­щи, на них вез­ли лю­дей в боль­ни­цы, их ис­поль­зо­ва­ли для пе­ре­воз­ки по­гиб­ших к мес­там за­хо­ро­не­ний. «Ес­ли ре­бе­нок вы­со­ко­го рос­та, ему под­ги­ба­ют но­ги, при­тя­ги­ва­ют их ве­рев­кой к бед­рам, что­бы те­ло умес­ти­лось и на не­боль­ших сан­ках», — за­пи­сал в сво­ем днев­ни­ке 13 ян­ва­ря 1942 го­да ин­же­нер Лев Хо­дор­ков. На сан­ки мог­ли по­ло­жить два тру­па. «Я ви­дел, ко­то­рые вез­ли сра­зу от­ца и мать», — вспо­минал врач Аркадий Коро­вин. Если у са­нок бы­ла спин­ка, умер­ше­го вез­ли в си­дячем по­ложе­нии. 

На дет­ских сан­ках, узень­ких, смеш­ных,
в кас­трюль­ках во­ду го­лу­бую во­зят,
дро­ва и скарб, умер­ших и боль­ных…

Оль­га Бер­ггольц

Ин­же­нер Ва­си­лий Чек­ри­зов пи­сал в днев­ни­ке про сан­ки с мер­твы­ми, «ко­то­рые ни­ког­да ни один ле­нин­гра­дец не за­бу­дет». А вот как об этом вспо­мина­ла учи­тель­ни­ца Софья Са­гов­ская:

«Страш­но вспо­ми­нать зи­му 1941 го­да! …Трес­ку­чий мо­роз. Ртуть в тер­мо­мет­ре приб­ли­жа­ет­ся к 40°. Под но­га­ми или лед от про­ли­той во­ды, ко­то­рую при­хо­дит­ся тас­кать вед­ра­ми, или ог­ром­ные суг­ро­бы сне­га, ко­то­рые не­ко­му уби­рать… Как за­кол­до­ван­ные чу­до­ви­ща в ска­зоч­ном сне, сто­ят об­ле­де­нев­шие трам­ваи. Длин­ны­ми бе­лы­ми ни­тя­ми сви­са­ют обор­ван­ные про­во­да. По ут­рам ве­ре­ни­цей тя­нут­ся сан­ки с мер­тве­ца­ми в бе­лых са­ва­нах. Идешь, а до­ро­га тя­нет­ся; ка­жет­ся, нет и не бу­дет ей конца».

Коп­тил­ка

В сен­тяб­ре 1941 го­да в до­мах бы­ло зап­ре­ще­но поль­зо­вать­ся элек­троп­ри­бо­ра­ми, в де­каб­ре су­точ­ная вы­ра­бот­ка элек­тро­энер­гии сок­ра­ти­лась в семь раз. Поз­же жи­лые до­ма во­об­ще бы­ли ис­клю­че­ны из спис­ка объ­ек­тов, ку­да по­да­ет­ся свет. Ос­ве­тить свои жилища бло­кад­ни­ки пы­та­лись при по­мо­щи коп­ти­лок.

«Коп­тил­ки де­ла­лись из лю­бых ма­лень­ких ба­но­чек, на­ли­ва­ли ке­ро­син и за­жи­га­ли фи­тиль — она коп­тит. Элек­три­чес­тва так и не бы­ло, а на за­во­дах элек­тро­энер­гию по­да­ва­ли в оп­ре­де­лен­ное вре­мя, по ча­сам, толь­ко на те учас­тки, где без то­ка ни­как».
Из вос­по­мина­ний Ли­дии Смо­ро­ди­ной, в 1941 году — школь­ни­цы

В коп­тил­ку кро­ме ке­роси­на, ко­торый был де­фици­том, на­ли­ва­лась и лю­бая дру­гая жид­кость, спо­соб­ная го­реть, нап­ри­мер средс­тво для очис­тки де­ре­вян­ных по­ли­ро­ван­ных пред­ме­тов, «па­ро­вое мас­ло». По кар­точ­кам ке­росин по­явил­ся вес­ной 1942 го­да, все­го до лит­ра в ме­сяц. Коп­тил­ки заг­ряз­ня­ли ком­на­ты, ко­поть по­яв­ля­лась на сте­нах, по­тол­ках и по­лу. К это­му еще при­бав­лял­ся неп­ри­ят­ный за­пах.

«Я чувс­тво­ва­ла, что уми­раю, но сда­вать­ся не хо­те­ла. Я взя­ла лист бу­ма­ги, кисть и, уви­дев се­бя в ма­лень­ком зер­каль­це, ре­ши­ла ри­со­вать то, что ви­жу, лишь бы ри­со­вать. Коп­тил­ка сла­бо мер­ца­ла, а я уже ув­лек­лась и не хо­те­ла ду­мать о смер­ти. По­ка я во­ди­ла кистью, прош­ла ночь».
Из вос­по­мина­ний ху­дож­ни­цы Еле­ны Мар­тти­лы

Кни­ги о бот­ве

В 1942 го­ду в го­ро­де по­яви­лись пла­ка­ты для на­се­ле­ния с со­ве­та­ми, как луч­ше го­то­вить­ся к сле­ду­ющей бло­кад­ной зи­ме, где хра­нить ово­щи; вы­пус­ка­лись кни­ги по те­ме. Нап­ри­мер, «Ле­низ­дат» опуб­ли­ко­вал сбор­ник ре­цеп­тов из бот­вы. В кни­ге от­ме­чалось, что, к при­меру, в бот­ве ре­ди­са со­дер­жит­ся 200 мил­ли­грам­мов ви­та­ми­на С на 100 грам­мов сы­рой мас­сы:

«Бот­вой на­зы­ва­ют­ся зе­ле­ные час­ти — листья и стеб­ли ого­род­ных рас­те­ний, куль­ти­ви­ру­емых толь­ко ра­ди кор­ней, клуб­ней, лу­ко­виц или пло­дов. Та­ко­вы: свек­ла, ре­па, го­рох, фа­соль, бо­бы, ре­дис­ка, редь­ка, брюк­ва, тык­ва, сель­де­рей, ка­пус­та, мор­ковь, огур­цы, зем­ля­ни­ка, лук, хрен, чес­нок, ре­вень и др.
     <…>
     Из бот­вы мож­но при­го­то­вить це­лый ряд вкус­ных и аро­мат­ных пер­вых блюд (бор­щи, щи, су­пы, пю­ре­об­раз­ные су­пы, овощ­ные су­пы в ком­би­на­ции с кру­па­ми, хо­лод­ные су­пы) и вто­рых блюд (ту­ше­ная бот­ва в мас­ле и под со­уса­ми, ком­би­ни­ро­ван­ные с кру­па­ми и му­кой кот­ле­ты, би­точ­ки, за­пе­кан­ки, оладьи и т. п.)».

С нас­туп­ле­ни­ем теп­ла жи­те­ли го­ро­да со­би­ра­ли кор­ни по­до­рож­ни­ка, ро­маш­ку, ло­пух, да­же во­до­рос­ли, по­то­му что ово­щи бы­ли боль­шой ред­костью. Край­не це­нил­ся лук — как ис­точник ви­та­ми­на С и «улуч­ши­тель вку­са». Кра­пи­ву ле­том мож­но бы­ло встре­тить толь­ко за го­ро­дом, в са­мом Ле­нин­гра­де ее сра­зу же об­ры­ва­ли, лишь толь­ко листья по­яв­ля­лись из-под зем­ли.

«…За­ехал на Смо­лен­ский ры­нок… Бот­ва свек­лы, мор­ков­ки, тур­неп­са и др. про­да­ва­лась в ларь­ках и де­ше­во (1 руб. кг), но оче­ре­ди боль­шие… на­род мно­го по­ку­па­ет ее для за­сол­ки».

Из вос­по­мина­ний ин­же­нера Ва­си­лия Чек­ри­зо­ва

Зна­чок «свет­ля­чок»

Фос­фо­рес­ци­ру­ющие знач­ки «свет­ляч­ки» по­мо­га­ли лю­дям пе­ред­ви­гать­ся в пол­ной тем­но­те: воз­можно, они бы­ли пок­ры­ты ра­ди­о­ак­тив­ным «све­то­со­ста­вом по­сто­ян­но­го дей­ствия», СПД, — солью ра­дия в со­че­та­нии с фос­фо­ром.

«Ве­че­ра­ми по тем­ным ули­цам дви­га­лись приз­рач­ные точ­ки фос­фор­ных знач­ков, ко­то­рые прик­реп­ля­ли к одеж­де, что­бы в тем­но­те не на­ле­теть друг на дру­га. 15 но­яб­ря мне ис­пол­ни­лось де­сять лет и мне то­же по­да­ри­ли та­кую „блям­бу“».
Из вос­по­мина­ний Тать­яны Фаб­ри­ци­евой (Андри­ев­ской)

От­дель­но упо­ми­на­лось, что знач­ки де­ла­лись не из ма­тери­алов, нуж­ных во­ен­ной про­мыш­леннос­ти, а из «от­хо­дов и от­бро­сов» — ис­поль­зо­ван­ных ме­тал­ли­чес­ких ба­нок, ко­ро­бок, лис­тов ржа­вой жес­ти, об­рез­ков цел­лу­ло­ида, лос­ку­тов, ку­соч­ков про­во­ло­ки, ко­жи, кар­то­на, бу­ма­ги и т. д.

«„Свет­ляч­ки“ со­вер­шен­но не­за­мет­ны с не­ба, но от­лич­но вид­ны на зем­ле и по­мо­га­ют про­хо­жим лег­ко из­бе­гать стол­кно­ве­ний на тес­ном ноч­ном тро­ту­аре. Они край­не прос­ты в об­ра­ще­нии. Сто­ит та­кой „свет­ля­чок“ по­дер­жать в те­че­ние нес­коль­ких се­кунд на сол­нце, у лам­пы или у го­ря­щей спич­ки, и он „зай­мет“ у них энер­гию све­та, ак­ку­му­ли­ру­ет ее, а в тем­­но­те в те­че­ние пя­ти-шес­ти ча­сов под­ряд бу­дет из­лу­чать ее в прос­транс­тво. Ни ве­тер, ни жа­ра, ни хо­лод, ни дождь, ни снег не по­га­сят этот ми­ни­атюр­ный сиг­наль­ный фо­нарь — не­об­хо­ди­мый спут­ник ноч­но­го пе­ше­хо­да. Его мож­но ис­поль­зо­вать и на фрон­те — в око­пах, в блин­да­жах. Во вре­мя ноч­но­го мар­ша та­кой опоз­на­ва­тель­ный све­то­вой знак, прик­реп­лен­ный на спи­не бой­ца или на бор­тах ши­не­ли, слу­жит неп­ло­хим ори­ен­ти­ром».
Из за­мет­ки в жур­на­ле «Тех­ни­ка — мо­ло­де­жи», 1942 го­д