Хенеб-ка, боевой командир спецподразделения Волков попал по нелепому недоразумению в лагеря. Пока страна сражается во славу Фараона с ассирийцами, старый солдат ведет свою войну за выживание в пустыне. Тем временем, вражеские танки уже вплотную подбираются к Мемфису, изнуренному бомбардировками.
Я отступил от циновки, закрывавшей вход, повернулся. Барак глядел на меня сотней настороженных глаз.
– Флот ассирских цеппелинов прорвался к нашим берегам, – произнес я. – Каменоломню не тронут, не нужна им каменоломня, они к Реке идут. Думаю, к Мемфису.
Люди загалдели. У многих в Мемфисе и его окрестностях остались семьи, так что весть об ассирском налете их не порадовала. Ассиры жалости не знают, и на земле, со своими клинками и «саргонами», они еще страшней, чем в воздухе. Впрочем, я сомневался, что цеппелины везут десантников. Бомбежка – одно дело, а наземная операция – совсем другое, для нее такая сила нужна, какую по воздуху не перебросишь. Но это понятно чезу и офицерам, а не рядовым. <…>
Я окликнул офицеров. – Вы наблюдали за небом. Сколько было, по-вашему, машин?
– С полсотни, семер, – доложил Хоремджет.
– Мне показалось, что больше, – отозвался Пуэмра. – Семьдесят или около того.
– Пусть семьдесят, – сказал я. – Если даже идут с десантом, это три тысячи бойцов. Маловато, чтобы взять Мемфис. Их танками раздавят. Гарнизоны под Мемфисом крупные… Так что, немху, молите Гора, чтобы спас ваши семьи от бомб и осколков, а другой беды я не вижу. <…>
На плацу и вокруг бараков все было тихо. Я снова поднялся на нары, высунул голову в отверстие. Небо серело, звезды меркли, и в рассветном сумраке можно было разглядеть фигуры кушитов, стоявших парами у входа в каждый барак. Но, очевидно, Саанахт решил, что этой охраны недостаточно, и в середине плаца установили на треногах пулеметы. Два «гнева Осириса»; за одним – Бу и Ини, за другим – Унофра и Тхути. Остальные стражи-роме, два десятка человек, стояли плотной кучкой у дома Саанахта.
Все смешалось в романе Михаила Ахманова — египетские пирамиды, фараоны, жрецы Осириса, танки, боевые дирижабли и стрелковое оружие. Впрочем, бронетехника и пулеметы просто придают колорита истории (альтернативной, ха-ха) побега Хенеб-ка из концлагеря.
Внимательный читатель, конечно, разглядит кучу аллюзий на Вторую мировую, которыми автор нашпиговал свое произведение. Фараон списан со Сталина, ассирийцы — с гитлеровцев, а мемфисские каменоломни — с гулаговских лагерей. Количество политики в книге, правда, приближается к статистической погрешности. Поэтому главное, на чем стоит сосредоточится при прочтении это захватывающий экшн с классическим сюжетом — спецназовец-супергерой бежит во главе кучки заключенных из тюрьмы сквозь охваченную войной страну.
