Греческая версия мифа о происхождении Большой медведицы начинается с того, что богиня охоты и покровительница целомудрия Артемида потребовала от своей «самой красивой» спутницы Каллисто принять обет безбрачия. Но Зевс обманул Каллисто и лишил её девственности, после чего она родила ему сына Аркада. Когда ревнивая жена Зевса Гера узнала об этом, то превратила Каллисто в медведицу и прогнала её в горы. Аркад подрос, стал охотником и однажды ему довелось встретить в лесу медведицу, которая завидев его, ринулась к нему с распростёртыми объятиями. Не узнав в звере собственную мать, он нацелил лук и был готов выстрелить, как неожиданно явился Зевс. Божество превратило мать и сына в созвездие Большой и Малой медведицы и поместило их рядом.
Этот миф также распространён среди северо-восточных ирокезов. В этой версии трое охотников преследовали раненного медведя по следам крови, которые он оставлял на листьях в осеннем лесу. Медведь, сбегая от преследователей, взобрался на гору, а оттуда взмыл в небо. Охотники и животное превратились в созвездие Большой Медведицы. Среди чукчей считается, что Орион — это охотник, который преследует оленя, которым является созвездие Кассиопеи, а среди финно-угорских племён Сибири распространен миф, что преследуемый лось, превращается в созвездие Большой Медведицы.
Несмотря на то, что в этих сюжетах животные и созвездия между собой могут различаться, основная структура всегда одна и та же. Все эти сказания принадлежат к семейству мифов под названием «космическая охота», которые были популярные среди народов Африки, Европы, Азии и Америки 15 000 лет назад. У каждого из них ядром сюжетной линии выступает человек или животное, которых преследуют, почти убивают, а затем они превращаются в созвездия.
Фольклористы, антропологи, этнографы и лингвисты уже давно ломают себе головы в попытках понять, почему сложные мифические истории между собой так похожи у культур, которые разделены километрами и временными эпохами. Несколько лет назад в сравнительной мифологии появился перспективный научный подход, который использует концептуальные инструменты, заимствованные у биологов, расшифровывающих эволюцию живых организмов. Одним из них стал филогенетические анализ — метод, состоящий из соединения различных версий мифической истории и построения генеалогического древа, которое отслеживает эволюцию мифа на протяжении конкретного времени.
В своих филогенетических исследованиях я использую статистические и компьютерные методы, чтобы выяснить каким образом и почему развиваются мифы и сказки. Помимо космической охоты я проанализировал остальные семейства мифов, в которых повторяются темы и сюжетные элементы. Сюжет Пигмалиона о том, как человек изобрёл скульптуру и влюбился в неё. История Полифема, в которой человек попадает в ловушку, устроенную монстром, и сбегает от него в стаде животных.
Эти исследования позволяют получить убедительные доказательства, что мифы и сказки следуют за человеком по всему миру. Также они показали, что некоторые сказки появились во времена палеолита, когда люди, разработав примитивные инструменты из камня, объединились для ранних волн миграций из Африки. Моё филогенетическое исследование также предлагает понять происхождение этим мифов, построенных на устной передаче историй и легенд из поколения в поколения, которые появились ещё во времена палеолитического наскального искусства. В конце концов, я надеюсь, что мои поиски доисторических протомифов позволят создать некоторое представление о психической вселенной наших предков, когда Homo Sapiens не были единственный человеческим видом на Земле.
По следам космической охоты
Основоположник аналитической психологии Карл Юнг полагал, что схожесть между мифами разных культур происходит из области разума, называемого им коллективным бессознательным. «Это мифы и, в первую очередь, психические явления, которые раскрывают природу души», — утверждал Юнг. Но популярность сюжета космической охоты по всему миру невозможно объяснить универсальной психической структурой, потому что космическая охота не присутствует абсолютно во всех культурах. Вы никогда не встретите этот сюжет среди народов Индонезии и Новой Гвинеи, и изредка можете натолкнуться на него в Австралии, однако он обнаружен по обе стороны Берингова пролива, который, как показывают археологические данные, находился под водой между 28 000 и 13 000 годами до н.э. Самая правдоподобная гипотеза состоит в том, что евразийские предки первых американцев принесли эти мифы с собой.
Для проверки этой гипотезы я создал филогенетическую модель. Обычно биологи прибегают к филогенетическому анализу для того, чтобы изучить эволюционное взаимоотношение между видами. Они конструируют ветвящиеся диаграммы или «древа», которые отображают возможность общего происхождения видов, основываясь на сходстве определённых черт. Этот анализ — лучший способ для изучения сюжетов, потому что мифические истории эволюционируют постепенно, присоединяя к ядру истории новый части и теряя другие, распространяюсь от региона к региону.
В 2012 году мне удалось создать первую модель, основываясь на 18 версиях мифа о космической охоте, которые ранее опубликовали фольклористы и антропологи. Я преобразовал каждый из этих данных о мифе в дискретные элементы рассказа или «мифемы» — термин, который позаимствовал у французского структуралиста и антрополога Клода Леви-Стросса. Как и гены, мифемы — это передающиеся по наследству характеристики «видов» историй, которые, медленно изменяясь, передаются от поколения к поколению. Вот примеры мифемы в космической охоте: женщина нарушает табу; божественная особа останавливает охотника; бог трансформирует животное в созвездие. Мой первоначальный анализ предложил базу данных из 44 мифем. Затем для каждой из версий истории я закодировал мифемы на 1 (присутствует) и 0 (отсутствует) и провёл ряд последовательных статистических алгоритмов по отслеживанию эволюционных моделей и построению семейного древа. В 2013 году я расширил модель, включив туда 47 версий историй и 93 мифемы. В конце концов, я задействовал три разделённых базы данных различных алгоритмов, чтобы перепроверить свои результаты.
Одна из самых последних дендрограмм космической охоты предполагает, что семейство мифов прибыло в Северную и Южную Америку несколькими путями. Одна из ветвей соединяет греческие версии мифа. Другая ветка указывает на его проникновение через Берингов пролив, который затем распространился в страну эскимосов и северо-восточных американцев по двум путям. Другие ветки предполагают, что некоторые версии мифа распространились позже остальных — из Азии в сторону Африки и Америки.
Мифические метаморфозы
Эволюционные биологи выяснили, что многие виды не претерпели существенных изменений на протяжении большой части истории. Когда происходит значительное эволюционное изменение, то оно происходит довольно быстро, а не постепенными шагами. Это явление называется прерывистым равновесием. То же самое справедливо и по отношению к мифам. Мифологические версии могут начать различаться из-за миграции, конфликтами с конкурирующими народами или новыми экологическими и культурными ресурсами, но вслед за этими событиями следует длительный период стабильности.
По большому счету, структуры мифических историй, которые иногда остаются неизменными на протяжении тысячи лет, тесно связаны с историей крупномасштабных человеческих миграционных потоков. Как ни странно, филогенетический анализ показывает, что одним из самых очаровательных мифических историй о внезапной трансформации является сюжет о Пигмалионе. Ему лучше всего удаётся передать суть теории прерывистого равновесия.
Согласно древним грекам, Пигмалион был прекрасным юношей-скульптором из Кипра, который отказывал в любви местным женщинам, чтобы не оскорбить Афродиту, бывшей покровительницей острова. Вместо этого он вырезал из слоновой кости статую женщины, которую назвал Галатеей (с греческого — «спящая любовь»). Он нарядил её в дорогую одежду и драгоценности, целовал, ласкал и разговаривал с ней каждый день. Во время праздника в честь Афродиты Пигмалион отправился в храм богини, принёс в жертву быка и попросил, чтобы его будущая жена была похожа на созданную статую. Когда он вернулся домой и поцеловал Галатею, то удивился теплу исходящему от неё. Афродита оживила Галатею.
Римский поэт Овидий увековечил этот сюжет в своих «Метаморфозах», которые вдохновляют бесчисленное количество писателей, драматургов и художников даже сегодня.
Мои исследования показали, что эволюция мифа Пигмалиона связана с миграцией народов из северо-восточных и южных регионов Африки, случившихся 2000 лет назад. В сказках различных культур, двигавшихся этим путём, присутствует сюжет, в котором человек создает образ женщины и влюбляется в него. Она оживает и выходит за него замуж. Согласно истории народов венда из Южной Африки, мужчина сделал женщину из дерева. После того как она ожила, глава племени пытается похитить её. Скульптор бросил женщину на пол, и она превратилась в лес.
Построенное мной филогенетическое древо на основе греческой версии Пигмалиона и версии народов бару из Мадагаскара показало интригующие результаты. Мифы греков и бару зеркально отражают друг друга, несмотря на огромную географическую пропасть между ними. Помимо этого, бару обосновались на острове, который не способен предоставить условия для миграции как популяции, так и их историй. Греки же оставались изолированными от влияния африканских сказок большую часть своей истории. Тем не менее, у обеих версий мифа обнаруживается удивительное сходство с более ранней версией истории берберских племён Сахары.
Статистический и эмпирический анализ предполагает, что версии греков и бару, возможно, заимствовали версию мифа о Пигмалионе у берберов, который возник между 4000 и 3000 годами до н.э. Что делает этот миф одним из самых старых: человек создаёт статую из ствола дерева; он или кто-либо другой наряжает её в одежду; статуя оживает, благодарит бога и превращается в прекрасную девушку; она становится женой создателя, даже если на неё претендует другая персона. Несомненно, настоящий протомиф, как и его реконструкция, обладал другими мелкими подробностями.
Монстр в пещере
В прошлом исследователи сравнительной мифологии полагались на интуицию и ручную обработку информации, которая ограничивалась широтой и деталями сделанном ими работы. Теперь с помощью компьютерного филогенетического анализа мы можем сравнивать влияние мифологических заимствований между различными культурными группами. У нас появилась возможность создавать огромные и гибкие базы данных, которые включает множество эмпирических наблюдений, произведённых на протяжении многих лет. И мы можем расширять эту базу данных, включая новые версии историй и тестируя их с предыдущими результатами.
Я создал первоначальную форму филогенетического исследования мифа о Полифеме в 2012 году. Всего было получено 24 версии этого сюжета и 79 мифем, обнаруженных в Европе и Северной Америке. Затем я постепенно увеличивал размер выборки, которая включала уже 56 версий истории и 190 мифем, собранных из различных предыдущих исследований, опубликованных на английском, французском, немецком и итальянских языках. Также мне удалось создать три отдельные базы данных и применить различные эволюционные и статистические алгоритмы, что откалибровать и сравнить мои результаты.
Одноглазое чудовище-людоеда Полифема можно встретить на страницах драматического повествования «Одиссеи» Гомера. Согласно ему, возвращаясь в Итаку, Одиссей высаживается на остров циклопов, чтобы пополнить запасы провизии. Он и его 12 членов команды тайно попадают в пещеру Полифема. Гигант возвращается с выпаса овец и запирает вход в пещеру. На следующее утро перед уходом он съедает 4 членов команды Одиссея. В тот же вечер после того, как Полифем пожирает ещё двух человек, Одиссей напаивает его неразбавленным вином. Полифем просит щедрого гостя назвать своё имя, и Одиссей говорит, что его зовут «Никто». Циклоп засыпает, и главный герой, воспользовавшись моментом, ослепляет его заостренной палкой, раскалённой в огне. Полифем взывает к помощи, и на его крики сбегают остальные циклопы. Когда они спрашивают кто его ослепил, то циклоп отвечает: «Никто». Тем временем, Одиссею и его оставшейся команде удаётся сбежать, спрятавшись под брюхом у овец, когда ослепнувший монстр в очередной раз выводит их пастись.
Индейские племена черноногих, чьё существование зависело от охоты на бизонов, передавали похожую историю из поколения в поколению. Плут Ворон, который представляет из себя одновременно человека и птицу, укрывал стадо бизонов в своей пещере. В конечном итоге его схватили и держали над дымоходом, пока он не согласился освободить рогатый скот. По преданиям, из-за этого оперение у ворона чёрного цвета. Но Ворон нарушил своё обещание. Тогда два героических охотника превратились в щенка и в посох. Дочь Ворона подобрала их и утащила в пещеру. Оказавшись внутри, двое охотников превратились в собаку и человека. Они проскользнули мимо Ворона, скрываясь под шерстью бизонов, когда стадо в очередной раз выпустили из пещеры.
Филогенетическое древо мифов о Полифеме говорит о том, что эти истории распространялась по двум путям миграции народов: во-первых, во времена палеолита — по Европе и Северной Америке; во-вторых, в эпоху неолита вместе народами, у которых было распространено животноводство.
Существует и швейцарская разновидность сюжета о Полифеме: охотник встречает одноглазого карлика, который живёт в пещере и управляет животными. Но эта форма истории исчезла, вероятно, во время Ледникового период, который достиг своего пика около 21 500 лет назад. В обновлённой версии сюжета монстр живёт в шалаше. Эта версия развивалась благодаря последовательным миграциям людей из холодных зон в районы Кавказа и Средиземноморья, чьи условия были намного благоприятнее для выживания. Гомеровская версия сюжета о Полифеме создала устную традицию, которая распространилась среди многих культур, куда входят и народы современной Венгрии и Литвы.
В поисках протомифов
Филогенетические реконструкции сюжетов о Полифеме и космической охоте построены на десятилетних исследованиях учёных, чья работа основана на устных и письменных версиях сказок и легенд. Современные методы исследования также включают изучение мифологических мотивов, которые могут присутствовать в доисторической наскальной живописи. Сходства в некоторых мотивах и реконструированных историях открывают окно в психическую вселенную первых людей, которые мигрировали через Берингов Пролив в Новый свет между 15 000 и 3000 годами до н.э.
В мифе о Полифеме охотник сталкивается с монстром или несколькими существами, владеющих стадом диких животных. Он находит место, где существо прячет своё стадо, но монстр блокирует выход наружу. Монстр пытается убить его. Герой спасается, цепляясь за низ живота одного из животных.
Этот протомиф отражает веру, которая была широко распространена в древних культурах о существовании хозяина животных. Чтобы освободить их, нужно убить или обмануть монстра. Возможно, что это также можно считать частью палеолитической концепции побега из подземного мира. В стенах пещеры Труа-Фрер изображено маленькое существо с головой бизона и телом человека, которое, по-видимому, держит в руках лук. Другое животное, похожее на бизона, повернуло голову и смотрит на гибрида. При внимательном изучении спины «бизона» понимаешь, что это вовсе не животное. Его пропорции больше напоминают человеческие. Археолог Андре Леруа-Гуран предположил, что это силуэт человека. Что интересно, художник тщательно прорисовал анус и вульву. Эти два элементы могут быть сопоставимы с некоторыми версиями сюжета о Полифеме у народов америниды: в которых человек спрятался в анусе у животного, чтобы сбежать.
Первая версия космической охоты, собранная из трёх различных баз данных, выглядит так: человек охотится на копытных животных; охота происходит в небе и/или заканчивается там; животное спасается и превращается в созвездие, и это созвездие — медведица.
Эту реконструкцию можно объяснить с помощью знаменитой палеолитической «сцены», найденной в пещере в Ласко. Одинокое черное пятно возле холки бизона, вероятно, можно назвать звездой. Неподвижность животного говорит о том, что оно скорее всего представляет созвездие. И, наконец, в чёрных пятнах на земле под зубрами угадываются окровавленные осенние листья.
Связать между собой мифические сюжеты и палеолитические изображения — не лёгкая задача. Вышеупомянутые примеры иллюстрируют толковательную силу филогенетического метода, который позволяет обнаружить сюжеты, исчезнувшие многие века назад.
Первобытные драконы и змеи
Моё нынешнее исследование основано на гипотезе африканского происхождения человека, которая утверждает, что анатомически современные люди возникли в Африке и оттуда распространились по всему миру. Их дополняют филогенетические исследования биологов, полагающие, что первая крупная волна миграции человека из Африки произошла вдоль южного побережья Азии и населила Австралию около 50 тысяч лет назад, а затем достигла Америку через восток Азии
Недавно я построил филогенетическое сверхдрево, чтобы проследить эволюцию мифов о змеях и драконах, возникших в ходе ранних волн миграций. Один из протосюжетов, который появился задолго до массового исхода из Африки, включает в себя следующие основные элементы: мифологические змеи охраняют источник воды и предоставляют к нему доступ при определённых условиях. Они могут летать и создавать радугу. Они огромны и у них есть рога. Они способны вызывать дождь и грозы. Рептилии бессмертны, как и другие существа, которые способны скидывать свою кожу или кору. Эти существа противопоставляются смертным людям и/или считается ответственным за смерть, возможно, через их укусы. Дальше по сюжету, человек, который находится в отчаянной ситуации, случайно замечает как змея или другое маленькое животное возрождается или излечивает себя или других животных. Человек применяет тот же способ. Я построил этот протомиф на основе пяти отдельных баз данных, соединив различные понятия драконов/змей, в том числе отдельные версии одной и той же сказки, видов змей и драконов, а также культурных или географических районов.
В конце концов, я надеюсь, что со временем смогу идентифицировать мифические истории, которые помогут пролить свет на взаимодействие между ранними Homo Sapiens и человеческими видами, вымершими на протяжении палеолита. Биологи предположили, что «человек разумный» мог спариваться с неандертальцами, представителями денисовского человека и, возможно, другими древними людьми.
Вполне вероятно, что между ними мог совершаться материальный обмен, ассимиляция языков и происходить мифологические заимствования. Моя главная цель — расширить и уточнить расцветающее филогенетическое сверхдрево палеолитических мифов, которое уже включает в себя рассказы о дающем жизнь солнце, описанном как большое млекопитающее и женщинах, которые предстают изначальными хранителями священных знаний.
Оригинальная статья: Scientific American
Автор: Джулиан де Хуэй
