Наш разговор о государе всея Руси Иване Третьем продолжается. В прошлый раз мы кратко затронули вопрос о первой на Руси идеологии и пообещали о ней рассказать. Сейчас мы выполняем свое обещание. Итак, поехали!
Вообще, любая идеология (или просто идея) является скрепляющим и связующим инструментом в государстве. Великому князю Ивану такое цементирующее вещество было необходимо. Русское государство, которое было с такими трудами собрано воедино, которое освободилось от ордынского ига, нужно было чем-то скрепить. Кроме православия, которое объединяло всех (и новгородцев, и рязанцев, и москвичей, и псковитян), такой скрепляющей идеей оказалась идея единой и самодержавной власти московского князя, которая, кстати выполняла еще одну функцию - поднятие авторитета Москвы в глазах западных государств. Дело в том, что для них титул Ивана Третьего (великий князь) был равен титулам высшей знати и ниже императора, короля или султана. Поэтому началась работа над тем, чтобы не только правильно наименовать великого князя Ивана, но и должным образом обосновать его власть.
Для жителей бывших самостоятельных княжеств и уделов было достаточно такого объяснения. Великий князь московский имеет все права на свое место, потому что он поставлен на него самим Богом, который вручил всю Русскую землю еще его предкам: Рюрику, Игорю, Святославу, Владимиру. Объяснялось, что самая прямая на то время линия от первых Рюриковичей шла как раз через всех московских князей и приводила к Ивану. В этом есть своя правда, потому что их ветвь восходила еще к Всеволоду Большое Гнездо, а оттуда - к Рюрику. Соответственно, когда новгородцы, например, возмущались, мол, кто тебе дал право нами владеть, великий князь Иван писал, что "вотчина моя это ... изначально: от дедов, от прадедов наших, от великого князя Владимира..., правнука князя Рюрика". Нашим людям такого объяснения хватало сполна. Именно поэтому всеми был принят новый титул - Государь и Великий князь всея Руси.
Тяжелее было с иностранцами, да и с некоторыми особо умными согражданами. Вводились пышные церемонии по византийским образцам, которые привезла с собой византийская принцесса Софья Палеолог, однако, на них далеко не уедешь. Поэтому в свое время (конечно же "случайно") появилось сочинение "Сказание о князьях владимирских". Оно доказывало, что московские великие князья имеют родство не только с Рюриком, но через него с самим римским императором Августом. Автор объяснял, что у императора был некий родственник по имени Прус, одного из потомков которого звали Рюриком. Так вот он - это наш основатель великой династии и предок князя Ивана Третьего. Кроме того, напоминалось родство и с византийскими императорами через Владимира Мономаха, который был внуком императора Константина Мономаха (что является правдой). Но и здесь автор решил привнести легендарности, мол, дед благословил внука на правление знаками императорской власти - крестом, чашей императора Августа и драгоценным венцом, который назвали шапкой Мономаха (она, как мы уже писали давно, не имеет никакого отношения к Византии и к императору, а была, скорее всего, подарена Калите ханом Узбеком). Этой-де шапкой теперь коронуются все великие князья, а это есть символ их преемственности от Византии и Рима. К слову сказать, Иван Грозный через полвека будет опираться именно на "Сказание...", чтобы оправдать свои права на царский титул.
Забегая вперед, скажем, что уже после смерти Ивана Великого при князе Василии III была разработана еще одна идея о богоизбранности самой Москвы и России - "Москва - третий Рим", которая гласила: "Два Рима пали (Рим и Константинополь - наше примечание), а третий (Москва - еще одно примечание) стоит, а четвертому не бывать!". Заметим, однако, что официальной эта идея не стала, но использована была в полную силу.
В заключение нам следует сказать, что все-таки московского Государя и Великого князя при западных дворах стали уважать. Но скорее не за "родство" с римскими императорами и не за богоизбранность, а за ту силу и мощь, которую являло миру новое государство, за те дела и победы, которые свершались в этой обновленной стране, за ее величие.
