В 2014 году на окраине Самары заселили первую очередь Южного города — комфортного и бюджетного жилья с амбициями «под Европу». Но на новоселье к первым жителям стали заглядывать цыгане из соседнего села Яицкого — с тех пор в Южном не угасает этнический конфликт. Горожане обвиняют цыган в регулярном воровстве, называют их детей хулиганами, а в интернете разжигают межнациональную рознь. Меморандум цыган умещается в небольшое требование — не забывать, что именно они коренные жители, и не скатываться в острую неприязнь. Редакция решила разобраться в проблеме и отправилась за разъяснениями в Южный город и цыганское поселение.
Городские легенды
О цыганах принято говорить, оставаясь на расстоянии: одни с опаской спрашивают о закрытых сообществах на окраинах города, другие рассказывают, что не все ромалэ кочуют, промышляя гаданиями и гипнозом. Но есть и третьи — люди, живущие с цыганами бок о бок, которые не понаслышке знают о современной культуре сообщества и границах, где стереотипы сливаются с реальностью.
В воскресное утро автобус до Южного города курсирует с интервалом в пятнадцать минут. На остановке собирается с десяток пассажиров. Помимо закрытого моста и шумных соседей южане обсуждают цыган, которые якобы мешают их спокойной жизни. По словам собравшихся, стычки с ними начались в 2014 году, когда в Южный город въехали первые жители. Две пожилые женщины подкрепляют волнение свежим инсайдом: «Внучка рассказала, что они вчера из подъезда стащили коляску и велосипед». При попытке узнать подробности бабушки открещиваются и об источнике новости умалчивают. «Так говорят, а люди врать не будут» — подытоживает женщина в розовой соломенной панамке.
Но разговоры в автобусе — лишь вершина местного айсберга: настоящий односторонний обстрел разворачивается вконтакте, в сообществе «Южный город в Самаре». Среди объявлений о продаже собак и просьб по-братски одолжить шуруповерт хотя бы раз в месяц стабильно появляется упоминание о цыганах.
Одна из подписчиц паблика — Екатерина С., пишет гневный пост и собирает под ним пятьдесят лайков. Текст рассказывает о цыганском беспределе: среди прочего, женщина рассуждает о цыганах так (Орфография и пунктуация автора сохранены):
«Мало того цыгане уже и в песочнице играют! От них нереальная вонь! Они очень грязные! Мне очень страшно находится с маленьким ребенком рядом с ними и играть на площадке, которую они трогают руками, по-видимому никогда не мытыми!!! Южный город, ВАМ большой минус за это!! Для чего вобще нужны охранники?!!?!?!!!!!!!!!!».
На этом полемика не утихает. Спустя несколько месяцев дискуссия о цыганах принимает более агрессивный характер. Подписчица Алена П. вопрошает «Уважаемая администрация, подскажите, а цыгане — это теперь наш крест навсегда?» и собирает 64 комментария, наполненных обидой и оскорблениями. Жители не спешат открещиваться от межэтнических стереотипов, подкрепляя их собственным негативным опытом, — совершенно ясно, что соседство в тягость обеим сторонам, но что с этим делать, никто не знает.
«Южане» о цыганах
В воскресенье Южный больше похож на курортный город. На лавках перед жилым домом лениво общаются мужчины с оголенным торсом, на детских площадках по соседству — нашествие малышни, роллеров и скейтеров.
На роллердроме много молодых людей. Самой разговорчивой оказывается Надежда. Девушка живет в квартале второй очереди застройки — это дальше от цыганского поселения. Надя утверждает, что «цыгане орудуют» только в первой очереди: «Взрослых цыган я вижу редко, только около магазинов, а детей часто встречаю. Вчера видела, как они приставали к мальчишке. Их было человек пять и всем лет по двенадцать. Мальчик русский был, а они его прессовали, кричали ему: „Эй, брат, постой!“. Но он был на велосипеде
и уехал от них».
У местного Арбата гуляют улыбчивые родители с коляской — Сергей и Наталья. Чтобы не разбудить их сына, шепотом узнаем, мешают ли цыгане южной жизни. Сергей рассказывает, что да, но пока обходится без криминала: «Лазают по контейнерам около дома, где мы живем, — ищут просрочку из „Пятерочки“. Складывают в пакеты продукты из контейнеров, а после себя оставляют мусор».
Наталья добавляет: «Когда они приходят, то сразу настроение портится и хочется уйти. Они часто хамят и некрасиво себя ведут — нам это неприятно».
Большая часть претензий к цыганам связана с пребыванием на площадках их детей: неприязнь перед соседями перерастает в страх и отвращение, поэтому ребят в Южном приучают не водиться с цыганятами — обходить стороной и полностью бойкотировать.
Сотрудники магазинов о воровстве
Местные рассказали, что осенью 2016 года цыгане выносили из местной «Пятерочки» целые пакеты продуктов и безнаказанно уходили к себе. Домыслы жителей опровергает администратор Артём: «Раньше они заходили большой толпой, за которой невозможно уследить. Охранники у нас — продавцы-кассиры, они замечали, как цыгане пытаются взять конфету или колбасу. Мы не закрывали на это глаза, но были заняты другими делами и старались сразу выпроваживать их. Сейчас мы вообще их в магазин не запускаем — могут заходить только определенные люди, взрослые, которые и приобретают продукцию. Последний раз мы замечали воровство месяца два назад». На этом Артём завершает свой рассказ, просит его извинить и убегает принимать очередную партию молочки.
Узнав о нашем визите, персонал супермаркета по секрету рассказывает, что цыгане часто воруют в магазине напротив — супермаркете «Кунжут». Подозревая, что дело походит на маркетинговые войны, отправляемся туда и прерываем обед персонала. Здесь мало посетителей и нет занятых администраторов. Женщина-продавец нехотя отрывается от стула, закрывает бейджик рукой и соглашается на анонимный комментарий: «Цыгане к нам ходят, но у нас к ним претензий нет. Я не то, чтобы их защищаю, но живу тут третий год и не замечала, чтобы что-то воровали. В интернете люди пишут много чего: вы передайте декретницам, которые строчат претензии, — пусть лучше детей своих воспитывают!».
Реальные конфликты
Случаев реальных стычек зафиксировано немного. За последнее время в области был лишь один прецедент между русскими и цыганами, который стал известен на всю страну, — он произошел в 2012 году в Кротовке. Тогда бытовой конфликт из-за непотушенного пожара перерос в этнический, обернулся перестрелкой и вызвал большой резонанс в прессе. В Южном таких случаев не было.
Тем не менее, жители пытались жаловаться на соседей в интернет-приемную Губернатора Самарской области еще в 2014 году. Тогда под обращением подписалось тридцать человек. Одним из них был Дмитрий Бастрыкин — и он же конкретизировал жалобу: «Три года назад цыгане слишком активно лазили по нашему району: рылись в мусоре, портили имущество — детские площадки и люки канализации». Однако затем мужчина отмечает, что сейчас подобного на улицах Южного он не встречает.
В ответ на гражданское письмо представители МВД в августе 2014 года провели с цыганами Яицкого «воспитательные беседы», о чем уведомили южан. Жители лишь усмехнулись — «Очередная отписка».
В цыганском поселении
Агрессию жителей подпитывает закрытость цыганского сообщества — ненавидеть тех, о ком ничего не известно, довольно просто, а сами цыгане развенчивать стереотипы о себе не спешат. Решаемся предоставить им слово и идем в поселение, расположенное между Яицким и Южным — за домами первой очереди застройки. Путь через кустарники и свалку занимает десять минут: перед глазами вырастает поселок, в котором местные цыгане живут с 1990-х годов.
Заборов и ограничений нет — попасть сюда может любой. Нет и отдельных дворов: все дома стоят друг за другом, как в общине. Цыгане живут в деревянных бараках разной степени чистоты, сколоченных из досок и обклеенных старыми рекламными баннерами. Внешне не видно никаких коммуникаций — ни водных, ни газовых. На картах нет ни улиц, ни нумерации домов, но на бараках мы видим написанные мелом номера.
Успеваем сделать несколько фотографий, пока технику не замечают: но уже через минуту плотное кольцо из кричащих детей и женщин с сигаретами в зубах замыкается вокруг нас. Просим провести нас к главному в таборе, но женщины отвечают, что это невозможно — все мужчины на заработках. Основной способ добычи денег тут — сезонные подработки на стройках и поиски металлолома (недалеко от Яицкого расположен пункт приема цветмета).
Рассказываем жительницам, что о них пишут в интернете. Первой решается ответить тучная дама в чёрном платье и замасленных перчатках. Она спокойно реагирует на услышанное, медленно закуривает сигарету и успокаивает остальных: «Мы тоже немножко грамотные и читать в интернете умеем. Знаем, что про нас пишут». Её тут же перебивают и выдвигают свои версии, почему так происходит: «Они хотят нас выселить отсюда. Мы живем здесь двадцать лет, а они заехали только два года назад. Жалуются на нас, чтобы снести наши дома и поставить здесь свои». Версия на сайте застройщика подтверждения не находит — Южный город не планирует строить дома на юге Яицкого.
Детей женщины тоже защищают и рассказывают, что они ни к кому не пристают. «Мы ходим только за продуктами. Все наши дети здесь, с нами, — вы сами посмотрите. Они наговаривают на нас, потому что язык чешется,» — выкрикивает рассерженная пожилая женщина. Другие цыганки поясняют, что детей в каждой семье много. Доходит до десяти человек — за всеми не уследить, поэтому некоторые из них могут убегать в город. Дети есть дети — им тоже хочется играть, а в поселке нет оборудованных детских площадок.
Цыгане о себе
Один из мальчиков приставляет к нашим головам засаленную «нокию» из которой разносится сиплый мужской голос. Представившись бароном, мужчина, как из автомата, выстреливает угрозами — он лично знаком с губернатором и лучше написать все, как он скажет: «Вы там напишите, что вас чаем угостили, все показали и проводили. Пишите, что у нас все хорошо и мусора нет!». Барон тут же диктует свой номер для связи и удаляется
по делам. Голос из трубки местные женщины заботливо зовут Васей.
О том, что хорошо все-таки не всё, решаются рассказать молодые девушки в белых платьях и чалмах: «Нас тут человек триста живет (в письме администрации Волжского района от 2014 года сообщалось о 123 зарегистрированных жителях — прим. ред.) и у каждого помногу детей. Из-за нехватки дров холодной весной пришлось разобрать несколько домов — их пустили на обогрев. Если не удастся найти дрова, то дома в начале поселения тоже придется разобрать. Нам и так тяжело, а на нас еще и наговаривают: если случается что-то у них в городе, сразу обвиняют». О большем девушки не рассказывают — их окрикивают взрослые женщины, и молодежь моментально исчезает.
Дети и открытые вопросы
Нас провожает толпа детей и подростков. Они спрашивают наши имена, просят денег и диктофон, чтобы поиграть. Самые громкие в толпе — Володя, Петюха и Артем отбрасывают шутки про «Борю-цыгана» и иронично рассказывают о своей жизни.
«Я хожу в школу — умею считать до десяти и даже в обратную сторону» — рассказывает Артем и хаотично называет цифры в произвольном порядке. Дети обучаются в пятьдесят второй школе поселка Кряж. Они ходят в поношенной одежде, не имеют смартфонов и не жалуются на жизнь. Постоянно улыбаются и шутят — несчастными их не назвать.
БД: Что планируете делать после школы?
Дети: Уроки!
БД: Нет, когда закончите школу?
Дети: Я хочу стать барабанщиком. А я на гитаре уже играю. Я петь умею!
БД: Вам срочно нужно собирать оркестр!
Дети: Вы нам купите гитару с барабанами — может, и соберем.
Уже на выходе из поселения в толпу врывается пятнадцатилетний юноша. Он обедал и не успел с нами пообщаться. Еще раз называем цель визита и получаем порцию агрессии: «Давайте вы, мужики, уйдете отсюда спокойно и ничего не будете писать про нас. Мы ничего не думаем и нам ничего не надо!». Конфликт цыган и южан остается открытым: злоба обеих сторон лишь нарастает, а реальные обвинения смешиваются со стереотипами, — и заканчивается тем, что люди лишь сильнее закрываются друг от друга. Одной «воспитательной беседой» со стороны администрации проблему не решить, — но помимо обращения к властям, новоселам и этническому меньшинству придется рано или поздно сделать шаг навстречу друг другу — или возненавидеть соседей окончательно.
Михаил Федоров
Доцент кафедры социологии и культурологии Самарского Университета
Я в курсе конфликта цыган и новоселов из Южного города и согласен с теми, кто понимает, что «табор в небо не уйдет»: проблемы можно решить только вместе. На мой взгляд, здравое решение предлагают волонтеры молодежных организаций, представители Русской Православной и объединенной Методистской церквей, а также юристы, работающие с цыганами, которые полагают, что необходима постоянная терпеливая работа с цыганским населением и просвещение. Кроме того, нужно серьезное социологическое исследование, которое могло бы прояснить ряд вопросов, связанных с традиционной замкнутостью цыган и их трудной адаптацией к изменяющимся условиям жизни.
А еще у «Большой Деревни» есть странички
вконтакте https://vk.com/bigvill
фейсбук https://www.facebook.com/bigvill1
твиттер https://twitter.com/bigvillsmr
телеграм https://t.me/bigvill
