Любая история провала могла бы стать историей успеха. И на своих, и на чужих ошибках на самом деле можно учиться, а разбор ошибок иногда интригует почище детективного сериала. Понятие "стартап" сегодня так популярно отчасти потому, что соответствует бешеному темпу изменений в современном мире. Раньше на осознание своих промахов и удач могло уйти полжизни. А запустив стартап, можно довольно быстро понять, насколько ты подготовлен и одарен благосклонностью судьбы.
По крайней мере, как нам кажется, во всех провальных стартапах из этой статьи может содержаться урок – конечно, не только для их основателей, но и для обычного читателя.
Стартап на крови
Падение стартапа Theranos стало самым скандальным за многие годы. Начиналось все красиво: в 2003 году 19-летняя студентка Элизабет Холмс вложила свои и родительские сбережения в якобы инновационную технологию анализов крови. Больше не нужно ходить по врачам и платить за дорогостоящие обследования: один анализ по маленькой капельке крови, как обещали создатели ноу-хау, сможет выявить чуть ли не все существующие болезни.
Многие боятся больниц и иголок, а еще большее количество людей хочет результатов побольше и сразу. Следующие двенадцать лет инвесторы вкладывали в Theranos миллионы, а СМИ превозносили его основательницу. Холмс называли Стивом Джобсом в юбке – за демократичный стиль в одежде, за обаяние и принципиальное игнорирование критики.
Критика меж тем становилась все серьезнее: если сперва большие медицинские журналы не обращали внимания на «открытия» Theranos, в 2015 разразился скандал. Оказалось, что сертифицированных исследований технологии не проводилось, а результаты анализов компания выдавала, используя стандартные тесты. Еще мрачнее картина выглядит, если узнать, что один из ведущих экспертов Theranos покончил с собой, осознав крах идеи.
Если в начале 2015 компания Холмс оценивалась в 9 млрд долларов, причем половина контрольного пакета принадлежала ей, через год Theranos оценили в 800 миллионов, а состояние самой Холмс обнулилось.
Как только мираж развеялся и пошли косяком судебные иски, многие задумались: как они позволили себе так обмануться? "Новый Стив Джобс" и "Новый Марк Цукерберг", "надежда Кремниевой долины" кажется, сама поверила в свою уникальность. Видимо дело в том, что люди просто очень хотели увидеть нового лидера. По горячим следам бизнес-консультант Стив Тобак комментировал это так:
Предприниматели-лидеры заслуживают доверия, но глупо боготворить их. Нельзя просто успешно копировать чью-то модель поведения и надеяться, что это приведет к успеху. Чтобы добиться успеха, нужно искать собственный путь.
Будущее на носу
А что насчет Google Glass? Это, конечно, не в том смысле стартап, что и независимая соцсеть. Тем интереснее, впрочем, посмотреть, как благие начинания обернулись крахом для гигантской корпорации.
Разработка девайса началась в 2012 году. Одним из главных идеологов проекта был сооснователь Google Сергей Брин. Говорят, что он давил на разработчиков, и первые модели Google Glass, появившиеся на прилавках в 2014, были, фактически, "черновым" прототипом. Как ни странно, передовая разработка многим напомнила что-то из фантастики середины прошлого века. В самом деле: вы надеваете на голову не очень миниатюрный девайс со слабым аккумулятором, а потом начинаете с ним "общаться".
В 2013 корпорация объявила о программе «исследований», в которую вошло примерно 250 тысяч тестировщиков – в основном, студентов – получивших очки раньше других. Таким образом, владельцев Google Glass выделили в некую "элиту", что не понравилось большей части потребителей.
Продажи волшебных очков прекратились уже в 2015 году. По цене 1,5 тысячи долларов за штуку в первый год открытых продаж было продано лишь около 10 тысяч. Люди оказались не готовы к переходному шагу между полной «виртуализацией» реальности и привычным серфингом в смартфоне. Но, что еще важнее, люди были не готовы к тому, что кто угодно сможет в своих очках за ними следить, снимать, записывать… Короче говоря, на фоне скромных продаж оказалось, что изобретение может оказаться вовсе незаконным.
Ну, а то, что можно делать очками законно, дублируется другими приложениями в смартфоне. Почти всем уткнуться в телефон уже привычнее, чем закатывать глаза в поисках встроенного экрана. Наиболее дипломатично по этому поводу высказался сооснователь Apple Стив Возняк:
Когда я вижу людей, которые также носят их, я думаю, что это здорово и у них достаточно смелости, чтобы использовать устройство, которое пока не имеет никакого смысла с практической точки зрения. На мой взгляд, это отличный продукт, которому не суждено стать успешным, как и многим другим замечательным продуктам
Все тайное
Типичный стартап – это все же небольшая команда, подхваченная в воздухе идея, созданный «на коленке» продукт, первые отзывы, первые инвестиции, доведение до ума и сбор потенциально гигантских барышей. Или, возможно, продажа компании крупному бренду.
Таким стартапом был Secret, основанный бывшим сотрудником Google Дэвидом Байтау. Приложение, в котором, казалось, было именно то, чего не хватает обычным соцсетям – настоящая анонимность. Соцсети, подобные Facebook изгнали из частной жизни приватность. Secret же захотел ее вернуть. Вернуть возможность рассказать секрет, поделиться переживаниями и страхами, найти поддержку и сочувствие у незнакомцев, открываясь лишь настолько, насколько хочешь. Основатель называл Secret единственной соцсетью для интровертов.
Конечно, многие ухватились за возможность побыть собой – на пике развития соцсетью пользовались 15 миллионов человек. В 2014 Secret объявили о привлечении 25 млн долларов от инвесторов.
Но оказалось, что «быть собой», не опасаясь разоблачения, хорошо не для всех. Secret все быстрее становился рассадником издевательств, угроз, троллинга, извращенных фантазий. В Бразилии сеть вообще объявили вне закона и начислили на Secret штраф в размере 8 тысяч долларов в день, пока приложение не удалят из Apple Store и Google Market. В США сеть обвинили в том, что в ней разглашают коммерческую информацию. Утечка произошла и в Secret: оказалось, основатели компании вывели по три миллиона долларов из привлеченных инвестиций. Это дало повод заподозрить, что руководство соцсети не рассчитывало на ее долгое существование.
Люди стали уходить из соцсети, быстро пресытившись разными сторонами анонимного общения. Байтау, наконец, опубликовал прощальный пост, где объявил о крахе проекта, который сперва наполнял его счастьем, а затем перестал быть тем, ради чего задумывался. Некоторые, включая пользователей Secret и экспертов, сочли, что Байтау просто спасовал перед трудностями. Так это комментировал Андрей Юдин, основатель Anonymous ID – российского аналога Secret:
Вся история Secret — метания из стороны в сторону. Основатели добавили модерацию — когда можно минусовать посты, — потом убрали. Добавили приватные чаты, убрали и снова добавили. Когда фича добавляется, остутся аудитория, которая к ней привыкает, а остальные уходят. И вдруг у лояльной аудитории отняли фичу, которая ей нравилась…
Formspring еще раз напомнил, что обратная сторона анонимности - вседозволенность
История и проблемы Formspring (Spring.me) отчасти похожи на Secret. Сеть вопросов и ответов придумал Эйд Олоно в 2009 году. Точнее, она родилась как побочный продукт конструктора онлайн-форм Formstack. Одной из таких форм и был своеобразный «опросник», которым стали пользоваться на удивление активно. Кто бы мог подумать: люди очень любят отвечать, когда их жизнью интересуются, и чувствовать себя в центре внимания. Так и вышло, что в первый же месяц работы приложения набрался миллион пользователей.
Особенно любили Formspring подростки – ведь можно было задавать вопросы анонимно или самому пытаться угадать, кто хочет так много знать о тебе. Количество вопросов вскоре исчислялось миллиардами. Компания активно собирала средства: к 2011 году было привлечено инвестиций на 15 млн долларов. Тогда же в соцсети зарегистрировалось 25 миллионов человек. В рейтингах инноваций Formspring называли самой передовой сетью своего времени.
К сожалению, анонимность вновь породила вседозволенность, и над отвечавшими – которые были, конечно, под своими именами – стали издеваться. Несколько молодых людей свели счеты с жизнью, не выдержав нападок. В конце концов, в 2013 работу сервиса заморозили. Олоно не особенно распространялся о причинах кризиса. По его словам, аудитория была слишком велика и требовала слишком больших ресурсов для поддержки и модерации. Главный дизайнер Formspring Кэп Уоткинс был более прямолинеен:
Мы потратили слишком много времени, стремясь сохранить анонимность на сервисе. Это была наша священная корова. Задним умом я понимаю, что лучше было постепенно отказаться от анонимности, чем всеми силами поддерживать жизнь в этой идее.
В 2015 было объявлено о покупке сервиса компанией Twoo. Сейчас мало кто помнит, но до этого, в 2012 году, купить Formspring предлагали Павлу Дурову, тогда еще совладельцу и гендиректору «ВКонтакте». Однако бизнесмен отказался – возможно, предвидел проблемы.
Зато в России все также популярно клоны сети – sprashivai.ru и созданный в Латвии ask.fm, многие юные пользователи которых, может, и не помнят о Formspring.
Не взлетит
Создатели поисковика Sputnik очень хотели оградить пользователей от порнографиинечно, рассказ будет неполным без отечественных историй неуспеха. Из сетевых проектов самой громкой и печальной можно считать судьбу портала «Спутник». Национальный поисковик разрабатывался под эгидой «Ростелекома» и его вице-президента Алексея Басова как «наш ответ» Google. В проект вложили порядка 60 млн рублей правительственных денег.
«Спутник», запущенный в 2014 году, не скрывал, что является государственным ресурсом. Результаты поиска, например, сортировались так, что человек, ищущий решения проблемы, попадал сперва на государственные сайты. Говорили даже, что «Спутник» по умолчанию поставят на компьютеры во всех госучреждениях, но этого не случилось – к сожалению или наоборот.
Идея национального «Спутника» в интернете могла стать небесполезной. В конце концов, проверенные государственные ресурсы в первых строках поиска могли избавить от копания в информационном мусоре. Особенно если речь идет о медицине, образовании, юриспруденции… Разумеется, камнем преткновения стал вопрос цензуры. Создатели поисковика обещали фактически избавить поиск от порнографии, пиратского контента и тому подобного. С одной стороны, «Спутник» сразу вызвал обвинения в предвзятости, а с другой – даже 60 миллионов мало, чтобы сделать конкурентоспособный поисковик с такими функциями. Google или родной «Яндекс» остались гораздо более узнаваемыми и не такими подозрительными, как госпроект.
Итог был предсказуем: в первые месяцы после запуска, во время рекламных кампаний, портал посещало около 5 миллионов человек. Через год – всего несколько тысяч. Сегодня «Спутник» существует только благодаря поддержке правительства, а «Ростелеком» официально признал поражение. Сейчас компания пытается переориентировать проект.
Нежизнеспособность поисковика комментировал советник президента в области интернета Герман Клименко.
Когда тратятся государственные деньги, получается "Спутник". Когда он создавался, мы всей индустрией говорили очень громко, что на растущем рынке медленное государство инвестировать не имеет права. Государство должно инвестировать в инфраструктуру, а соревноваться в хай-теке оно физически не может. "Спутник" был заведомо обречен на провал.
Родной, гибридный
Наконец, пара слов о «Ё-мобиле», российском гибриде, уже название которого у многих вызвало едва сдерживаемый скепсис. Яркие концепты, модная экологичная тема и государственный пиар отказались бесполезны – гибрид не поехал.
Разработку «Ё-мобиля» начала инвестиционная группа ОНЭКСИМ, которую тогда возглавлял Михаил Прохоров, в 2010 году. Начать производство обещали уже через два года, затем – в 2014 и в 2015 году. Правда, в 2013 на Петербургском экономическом форуме Прохоров показал предсерийный образец. К этому времени вложения в проект составили около 200 млн евро.
Производители обещали цену автомобиля в пределе полумиллиона рублей, вдвое меньшее количество деталей, чем у стандартного автомобиля, межсервисный пробег в 40 тысяч километров. Однако, чем дольше откладывались сроки и больше тратились деньги, тем меньше верили в успех «Ё-мобиля».
Специалисты предрекали повышенную травматичность для тех, кто будет иметь несчастье попасть на гибриде в аварию. Также никто не верил, что стоимость авто будет соответствовать заявленной.
В апреле 2014 окончательно было объявлено, что проект закрыт. Всего на свет было выпущено четыре гибрида, один из которых Прохоров подарил Владимиру Жириновскому. Впрочем, через три года у этого «Ё-мобиля» сломался аккумулятор.
Генеральный директор AVP-Creative Group Станислав Павлов тогда заметил, что проект дешевого сверхсовременного автомобиля порочен сам по себе.
Насколько они могли бы быть дешевы? Я думаю, они стоили миллионы. Еще никому не удавалось сделать просто дешевый автомобиль в современном мире, а если мы говорим о гибриде, то просто – нет. Мне казалось, что даже если такой небольшой проект по созданию российского автомобиля появится, то это будет чудо
***
Это, конечно, только некоторые из очень многих подобных историй. Какие-то из идей нелепы, и трудно поверить, почему их авторы и сторонники вдруг поверили в успех. Какие-то кажутся просто опередившими время или потерпевшими случайную неудачу. Может быть, когда-нибудь они возродятся для нас по-новому. Так или иначе, даже неудачные стартапы – это свидетельство бесконечной работы человеческого разума и стремления к творческому преобразованию мира вокруг нас. Иногда – действительно, в надежде, что поможет чудо.
