Герой третьего выпуска «Изнанки бизнеса» — Александр Маурер — основатель компании «Лосево». За 14 лет под руководством нового владельца полузаброшенный молочный завод в Ленинградской области превратился в крупное современное предприятие.
Говорим с Александром о том, почему он решил заниматься «молочкой»?
Сколько денег вложил и продолжает вкладывать в компанию?
Как борется с совковым мышлением работников?
Как дорого обходится компании верность принципам качества?
И во что Александр играл в детстве, чтобы спустя 40 лет достигнуть успеха?
Андрей Шаккар — ведущий, сооснователь медиагруппы Buzzcraft
Анна Вознюк — ведущая, журналист, автор сценария
А.Ш: Здравствуйте, Александр.
А.М: Здравствуйте.
А.Ш: Сегодня мы хотим поговорить о вашем бизнесе «Лосево». Расскажите, что это и как пришли к тому, чем занимаетесь сейчас.
А.М: Лосево – это натуральные продукты. У нас есть молочная ферма, около 800 голов дойного стада, которое ежедневно дает от 20 до 23 тонн молока, часть и которого перерабатывается на нашем заводе, который находится в 70,5 км от города Святогорск. Часть молока мы выпаиваем телятам. Также Лосево – это несколько цехов переработки, это не только молочный завод. Мы в г. Крандштате имеем 2 цеха: кондитерский цех и цех, где производятся пельмени, котлеты. Это ещё сеть собственных магазинов, в которых мы продаем продукцию.
Анна: Вы родились в Екатеринбурге. Потом у вас был бизнес, связанный с недвижимостью, связанный со швейным производством. И потом почему-то молочные продукты. Почему вы оказались в этом бизнесе?
А.М: Да, я занимался недвижимостью. В один прекрасный момент, когда я продал один из проектов. У меня была группа юристов, которая помогала в делах. И я однажды им сказал, что хочется какой-нибудь совхозик, что-нибудь там сделать.
Анна: То есть это зов души был?
А.М: Да. Через месяца 4 они мне говорят, что есть совхозик и у них беда. Я говорю, поехал посмотрим. Посмотрели коров и так далее. Они находились в банкротстве уже, у них была куча долгов, а точнее около 48 млн. Они должны были и налоговой, и банкам, и коммерческим структурам.
Анна: А кому они принадлежали на тот момент?
А.М: Коллективу. Большая часть принадлежала директорам. Большая часть была акционерами этого предприятия. Но на директоров были заведены уголовные дела, потому что они не выплачивали зарплату в течение полугода. Но им не откуда было брать денег. Средняя заработная плата была около 3,5 тысяч рублей. Люди здесь просто выживали. Если процедура банкротства довелась бы до конкурсной распродажи, то скорее всего того, что было бы продано, не хватило бы, чтобы отдать долги. Когда я зашел в коровник и увидел коров, моя машина стояла у входа. Сработала сигнализация в машине и все коровы повернулись в мою сторону. Я просто сказал, что покупаю это совхоз.
Когда я приехал сюда уже в следующий раз, собрал собрание колхозников акционеров и рассказал, как процедура банкротства происходит. Я собрал их в красном уголке и рассказал, что сейчас процедура банкротства и что они все вместе должны денег. Я сказал, что их акции не стоят ничего. Что у них такие долги, что не хватит с ними рассчитаться даже имуществом. Я не знаю почему, они мне поверили. Я сказал, что буду вкладывать деньги, что предприятие не умрет, будут рабочие места. Они поверили, в течение 2ух недель принесли акции, паи. Я их выкупил. Получилось около 200 паев и больше 50% акций.
А.Ш: А когда окупилось это вложение?
А.М: Еще до сих пор не окупилось. Инвистиции просто продолжаются.
Анна: Что было самое сложное на тот момент?
А.М: Самое сложное – это люди, которых надо было заставить перестать пить. К сожалению, народ, который здесь находился, настолько не верил в то, что здесь происходит, устал от всего. Они просто доживали.
А.Ш: И вы просто всех закодировали?
А.М: У нас были бригадиры, которые следили за тем, когда кодировка заканчивалась, они снова везли на кодировку. Было такое. Воровство тоже присутствовало. Каждый тащил сколько мог. Они не понимали, что сами у себя тащат. Они тащили, потому что были вынуждены как-то выживать. Кто-то дома держал бычка, корма тащил. Кто-то мяска тащил домой покушать. Все тащили по чуть-чуть, кто-то больше, кто-то меньше.
А.Ш: И как вы отучили воровать?
Анна: Увольняли?
А.М: Конечно, увольнял. Просто дело в том, что местный коллектив невозможно было столкнуть. Они уже находились в точке невозврата практически. Тяжело, что с моральной, что с физической точки зрения. Есть работа, есть что тащить – хорошо. Можно напиться после работы и забыться. Тяжело воспринималось любое новшество и приходилось просто жестко водить. И были бунты и всё, что угодно. Целыми бригадами писали заявления – я их подписывал.
Анна: Вы учились быть таким жестким руководителем?
А.М: А это жизнь научила. Здесь по другому никак. Если ты будешь всех слушать, а у каждого свое мнение. Здесь один должен двигать процессом. Тем более они находились в таком состоянии пару десятков лет.
…
В какой-то момент я понял, что все не успеть сделать. Мне хотелось, чтобы это здесь было все – фермеры. У нас есть несколько фермеров, кто нам яйцо поставляет, кто курицу поставляет, кто кроликов и т.д. Например, с кроликами есть в Новгородской области фермер очень хороший, он постоянно модернизирует, просит деньги вперед за не поставленную продукцию. Мы идем ему навстречу всегда.
Анна: То есть вы для него рынок для сбыта создаете?
А.М: Да, создаю рынок для сбыта, деньги вперед плачу.
Анна: А почему вы хотите ему помогать?
А.М: Потому что по-другому никак. Я должен обеспечить свои магазины натуральной продукцией. Я не могу все сделать сразу сам.
Анна: А правда у них всё плохо? Я читала, что у мелких фермеров нету рынка сбыта, нет поддержки от государства. Компании разрастаются, агропромышленные комплексы. Получается, что мелким фермерам некуда податься.
А.М: Есть локальные сети, которые готовы с ними работать. Просто мелкие фермеры не могут выйти на ретейлеров крупных. Потому что ритейлеры просят обеспечить все гипермаркеты, а он может обеспечить 1 или 2. Поэтому они потенциально не могут быть их партнерами. Для них локальные сети как спасение.
Анна: Мы говорили о том, что трудного в вашей отрасли. А что вам больше всего нравится?
А.М: Да всё. Лосево всё. Я просто люблю свое дело. Это первый раз в жизни такое, что занимаюсь тем, что люблю.
А.Ш: А вы сами управляете бизнесом или есть управляющий?
А.М: Мы с партнером управляем сами. Он занимается заводом, инвестициями, он больше общается с банками. Я больше общаюсь с производством.
А.Ш: То есть вы просто разделили сферы деятельности?
А.М: Да. Всё ровно кто-то должен один руководить, потому что все должны кого-то одного слушать. Мы договорились с ним, что я занимаюсь сельским хозяйством и торговыми домами. Всем остальным занимается он.
А.Ш: Очень хорошо ещё найти такого партнера, чтобы была поддержка, опора.
А.М: Мне повезло, просто мой партнер точно также мыслит. Он также считает, что не надо делать как все. Или хорошо или никак. И мы на этом пути сошлись. У нас одинаковое мышление в этом. Бывают разногласия по каким-то моментам, но основное у нас совпадает.
Было время, когда я думал «а что кушать?», а в магазинах не пойми что. И я всегда искал что-то в деревне…
Анна: И вы, по сути, свою проблему решили?
А.М: Да, я решил свою проблему. Я привез свою семью, братьев, сестер, с их семьями. Вся моя семья питается натуральными продуктами. Сейчас это не только решенная проблема моей семьи, но и близких друзей, коллектив весь наш. Ни совру ни грамма, все, кто работает на заводе, едят только нашу молочку. Потому что они знают, как они её делают. Не знаю, как на других заводах, но на нашем едят только свою продукцию. Мамаши даже устраивали бунт в школах, что привозят молоко не наше, а какой-то полугодового хранения непонятного производителя.
Анна: А ваш любимый продукт Лосево какой?
А.М: То одно, то другое, то третье. Молоко – это однозначно. Мой любимый продукт – это бифилайф и оцедофилин. Они полезные. Никто об этом не знаем, его очень мало покупают. Бифилайф – это в 60х годах ЦК партии поставил задачу создать продукт, который восстанавливает микрофлору организма после терапии антибиотиками, химиотерапии и т.п. ЦК партии же было возрастное. И в 60х годах НИИ микробиологии изобрели этот Бифилайф. Они нашли 5 самых сильных бифидобактерий, собрали в одном месте, оживили, создали культуру. Заходя в организм, они полностью восстанавливают микрофлору. А цидофилин – это молочная кислая бактерия, которая вычищает полностью весь желудочно-кишечный тракт. Они вдвоем полностью справляются с любыми проблемами.
Анна: Кто-то не делит работу и отдых. Они постоянно в рабочих процессах. Это говорит о том, что надо переключаться.
А.М: Нет, переключаться надо. Если работаешь, надо работать много. В сельском хозяйстве моргнул и у тебя что-то не получилось.
Анна: Вы можете взять и уехать на месяц?
А.М: Я всё ровно в процессе на телефоне, в интернете. Я ни на секунду не выключаюсь. У меня внутренних писем в день по 100-150. Тут важно, чтобы на местах были люди, которые сами с высоким уровнем самосознания и понимают, для чего они это делают.
Анна: Что вам помогает не выгорать эмоционально?
А.М: Не знаю. Может, такое детство тяжелое было. Еды особо много не было, ты сам себе предоставлен, мама на работе, идешь спортом занимаешься.
Анна: А мама чем занималась?
А.М: Мама на заводе работала. В пятницу ехали в деревню к бабушке. Я сено заготавливал с 7ми лет.
Анна: Расскажите, как вы попали в сети. Потому что очень трудно попасть на полки больших магазинов.
А.М: Всё просто. Когда о нас узнали в городе, все сети, которые у нас появились в первое время. С Лентой около года вели переговоры. Потому что у нас высокая стоимость и высокая себестоимость. И если мы заложим все хотелки сетей в цену, то конечная цена будет для 2% населения. А мы хотели, чтобы продукт был доступен многим. В результате все сети пришли к этому, особенно потом когда эмбарго пошло, они были более сговорчивы. Мы просто развивали собственную сеть, увеличили продажи, нам это понравилось. У нас 1 магазин продает как 10 гипермаркетов нашу продукцию. Все-таки там большой ассортимент. То есть покупатели полюбили нас, сети поняли, что мы им нужны. Никакой сильной рекламы мы не делали. Когда мы с моим новым партнером сошлись, мы сделали реконструкцию завода вместе, фермы. У нас появилось больше возможностей, открыли больше магазинов. И тогда уже в рекламу вкладывали деньги. Сети нас узнавали, нас хотели, мы стояли на своем. Сейчас практически все согласились на наши условия.
А.Ш: А вы планируете расширяться за пределы Санкт Петербурга?
А.М: Сложный вопрос. Надо сначала обеспечить СПб нашим продуктом. Мы планируем открыть ещё около 40 магазинов. Всё таки мы пересчитывая на количество людей, понимаем, что нужно делать гораздо больше и здесь продавать. Я думаю, что когда освоим СПб полностью, тогда возможно двинемся в Москву. Хотя сложный вопрос, т.к. продукт пятидневный. Его нужно привести первым днём, привести на полки поставить, иначе будут падать продажи. Пока вопрос с быстрой логистикой не будет решен, чтобы хотя в течение 6-7 часом машина доезжала до Москвы, об этом рано думать. Либо строить завод строить между Питером и Москвой. Пока все упирается в логистику, т.к. продукт локальный, из-за короткого срока хранения.
А.Ш: А в чем секрет вашего успеха?
А.М: Да откуда я знаю.
Анна: Может быть в трудолюбии?
А.М: Я пока не считаю, что это успех.
Анна: А что будет успех?
А.М: Когда всё доделаем, когда все идеально будет. Мне пока не все нравится.
Анна: Но идеал же не достижим.
А.Ш: Стремление к идеалу достижимо.
А.М: То, что сейчас происходит и наше нынешнее положение, мне намного больше нравится. Были тяжелые 2 года, мы ушли в большой убыток с середины 2014. Себестоимость выросла на 30%, а цену на продукт мы не можем настолько повысить, потому что перестанут покупать. Мы полтора года не поднимали цены и очень сильно ушли в убыток. Также курс доллара и евро поднялся вдвое. У нас были контракты на приобретение оборудования именно в евро. Первые деньги платили до кризиса, вторые уже после кризиса. Это сильно повлияло. Мы за 2 года ушли в убыток на 60 млн. А сейчас мы сокращаем убытки прошлых периодов.
А.Ш: То есть сейчас ваша задача выйти из минуса, а не заработать?
А.М: Сейчас мы работаем в плюс, но он сокращает убытки прошлых периодов.
Анна: Какие сегодня услуги или продукты наиболее актуальны? Скажем, для такого бизнеса как у вас.
А.М: Льготный кредит.
А.Ш: Вы сами пользовались кредитами?
А.М: Пользовались. Самый первый, с кем по кредитам работали – Сбербанк. Мы покупали оборудование на завод, сельхозтехнику. И получали субсидии по проценту от государства по этим кредитам. Сейчас есть более правильные кредиты. Раньше как было, платишь банку все проценты, а потом государство возмещает какую-то часть процентной ставки. Как правило, это была ставка рефинансирования. Эффективная ставка для предприятия была высокая. На сегодняшний день есть кредиты до 5%, они льготные, они наверно интересные. Пока мы большие кредиты не брали и боимся этого немного.
Анна: Подбирая банк, на какие стоит параметры обратить внимание?
А.М: Процентная ставка, сроки, обслуживание.
А.Ш: Наверно ещё имя и надежность банка.
А.М: Конечно. В первую очередь – надежность.
Анна: Спасибо.
А.Ш: Спасибо большое, успехов вашему бизнесу
