Самые известные армянские кузнецы — это, конечно, уста Мукуч, Васо, Мко, мастер Мкртич и Гаспар из фильма Генриха Маляна «Треугольник». Армения — а особенно Гюмри, где и происходит действие картины, — издавна славится своими кузнечных дел мастерами.
Будучи одним из ранних центров обработки железа, Армения снабжала Междуречье и Ближний Восток сырьем и готовой продукцией. С кузнечным ремеслом связано много легенд и преданий, наиболее известные из которых — о царе Артавазде. Молот кузнеца считался священным: ему приписывалась возможность изгонять драконов и злые силы.
Кузнечное дело как ремесло первоначально имело универсальный характер и относилось к металлопроизводству. Не случайно среди ряда народов, в том числе и армян, встречаются такие определения как «кузнец меди», «кузнец серебра», «кузнец железа», свидетельствующие, что в раннем периоде кузнечное ремесло и металлообработка были слиты воедино. Кузнечное дело как ремесло сформировалось в период обработки железа. Армения, будучи одним из его ранних центров, снабжала Междуречье и Ближний Восток сырьем и готовой продукцией. Данные об обработке рудникового железа относятся ко II тыс. до н.э. О широком распространении использования железа уже в I тыс. до н.э. свидетельствуют многочисленные археологические находки на территории Армении. Обработка железа достигла весьма высокого уровня в период первых государственных формирований, ранних армянских государственных объединений и в период Ванского царства, о чем свидетельствуют изготовленные из железа высококачественные изделия. Согласно историческим источникам, и в дальнейшие периоды обработка металлов, особенно кузнечное ремесло, являлись одним из самых развитых видов ремесел и имели большое значение не только в Армении, но и за ее пределами. Армения являлась одной из тех стран, которая вывозила готовую продукцию из железа.
В Средние века с развитием металлообработки произошло выделение смежных ремесел, в том числе и кузнечества. Уже в средневековье среди городских ремесленных организаций бок о бок существовали и другие виды ремесел, родственные кузнечному.
В отличие от городской среды, в селениях сохранилась универсальность ремесла, и кузнец — дарпин — одновременно выполнял работы коваля, изготовителя гвоздей, даже работы жестянщика и оружейника. Несмотря на то что в XIX веке городское и сельское кузнечные ремесла четко разъединились, тем не менее по своим основным технико-технологическим процессам работы и оборудованию они мало отличались одно от другого.
Кузница — дарпноц — принадлежала семье (роду) кузнеца. Как правило, она переходила под руководство того мужчины, кто в семье наследовал кузнечное мастерство. Кузнец передавал тайны ремесла одному из своих сыновей, а за неимением наследника кому-нибудь из сыновей брата. При этом за критерий принимали не возраст, а особую сноровку и интерес к ремеслу. Если же подобные склонности проявлялись сразу у нескольких сыновей, тогда это право наследовал старший из них, а среди остальных определялся главный помощник.
Кузнец играл важную роль в жизни традиционного армянского общества как в повседневном быту, так и в соционормативной культуре. Его значение в хозяйственной жизни общины было связано прежде всего с изготовлением земледельческого инвентаря (плуг, соха, серп, лопата, тесло для прополки и др.), подковыванием волов и лошадей и прочее, что имело важное значение в обеспечении успешной сельскохозяйственной деятельности. Он также изготовлял инструменты и для ремесленников других профессий: например, столяра, каменщика, — благодаря чему его называли «мастер мастеров». Услуги кузнеца не ограничивались лишь своим селением, охватывая иногда и соседние. Таким образом, кузнец являлся одной из тех личностей, которых знали далеко за пределами своей общины и, будучи известным мастером, он пользовался уважением и авторитетом во всей округе.
Не менее важным был социальный статус кузнеца в общественной и обрядовой жизни. Он считался приносящим удачу (букв. «легкая нога»), и потому желанным гостем: его посещения всегда были в радость хозяевам. «Делить хлеб» с кузнецом было почетно для крестьян. Во время свадебных торжеств кузнец занимал одно из почетных мест среди гостей.
Кузнец играл регулятивную роль в коммуникационной системе традиционной общины, а кузница занимала центральное место в организации ее культурного пространства. Обычно в селениях кузница, как и церковь, находилась на прилегающей к центру территории. Такое центральное местонахождение кузницы было связано не просто с удобством пользования ею. С ритуальной точки зрения оно было включено в пространство священного центра поселения. Кузница была также одним из мест общения пожилых мужчин: в коммуникационной системе общины с ее четкой половозрастной градацией вход в кузницу, согласно обычаю, для женщин был строго ограничен (только пожилые женщины и лишь в исключительных случаях могли туда входить).
Кузнец играл также важную роль в празднично-ритуальной жизни общины. Он участвовал в ритуалах как календарной обрядности, так и связанных с экстремальными ситуациями. Согласно поверьям, в дом кузнеца боялись войти дьяволы и злые силы, а предметы, изготовленные кузнецом, считались талисманом и оберегом.
Важная роль отводилась кузнецу во время празднования Нового года и Пасхи. До второй половины XX века у армянских кузнецов сохранилась традиция в первый день Нового года наносить ритуальные удары по наковальне, с чьей помощью, согласно легенде, закреплялись цепи царя Артавазда.
Артавазд I — царь Великой Армении (160–115 до н. э.), старший сын Арташеса I.
В связи с легендой обратимся к «Истории Армении» Мовсеса Хоренаци (книга II, глава 61).
Царствование Артавазда. — Преследование им братьев и сестер своих. —
Смерть его и аллегорический о нем рассказ
После Арташеса царствует его сын Артавазд; он изгоняет из Айрарата всех своих братьев в области Алиовит и Арбераии, дабы они не проживали в Айрарате, в царских имениях. Оставляет при себе одного лишь Тирана в качестве наследника, ибо у него не было сына. Спустя немного времени после вступления на престол, проехав через мост города Арташата к истокам Гина на охоту на кабанов и онагров, он приходит в смятение от какого-то умопомрачительного видения и, блуждая на коне, падает в глубокую яму и, провалившись, исчезает.
Певцы Голтна передают о нем такую легенду: когда у смертного одра Арташеса, по языческому обычаю, погибло много людей, он возроптал, говорят, и молвил отцу: «Вот ты уходишь и уносишь с собой всю страну; над кем же мне царствовать в этих развалинах?». В ответ Арташес проклял его, сказав: «Если ты поскачешь на охоту вверх по склонам Азатн Масиса*, пусть тебя схватят нечистые и повлекут вверх по склонам Азатн Масиса; там да пребудешь и света да не увидишь!».
Сказывают об этом и старухи, будто заточен он в какой-то пещере, скованный железными цепями. И две собаки непрестанно грызут эти цепи, и он рвется выйти и положить миру конец. Но от звона кузнечных молотов, говорят, его оковы крепнут. Поэтому и в наши времена многие кузнецы, следуя легенде, по воскресным дням трижды или четырежды бьют по наковальне, дабы укрепились, как говорят, цепи Артавазда. Но в действительности было так, как мы сказали выше.
Иные же говорят, что при его рождении с ним приключилось нечто, а именно, считают, что он был заколдован женщинами из потомства Аждахака, почему и Арташес их нещадно преследовал. То же самое певцы в легенде излагают так: «Драконеродные выкрали младенца Артавазда и заменили его демоном». Но мне представляется справедливой молва, что он как родился одержимым, так и скончался в одержимости. Царство же унаследовал его брат Тиран.
*Свободный, то есть недоступный людям, Арарат.
Легенда
Перевод Валерия Брюсова
Бей молотом по наковальне, кузнец!
Бей молотом: звенья да крепнут цепей!
Врага ненавистного звенья цепей!
Бей молотом по наковальне, кузнец!
Угрюмые тучи пришли, собрались;
Седого Масиса чело облекли.
И буря ревёт, словно звери сошлись,
Свистит, стонет, буйствует ветер вдали.
Бей молотом! Ну! Дикий рёв повторя,
Ужасные вопли из бездны звучат,
И молния блещет со взоров царя,
И искры от гнева высоко летят!
Он, мстительный, хочет вернуться опять,
Чтоб яд смертоносный страданий своих
По лону земли без конца разливать, —
Но крепко он стиснут в цепях роковых.
Пусть верные псы те оковы грызут,
Грызут беспрестанно оковы царя, —
Страданья твои, Артавазд, не пройдут,
Последняя в мире — далёко заря!
Твоей обессиленной злобы порыв
Под молотом нашим опять упадёт!
Мы верим: наш край ещё будет счастлив
И грешный народ ещё благо найдёт!
Но, если будем подобны камням,
Расслышать не сможем призывов души, —
Спасенья купель не откроется нам:
Наш молот тогда, Артавазд, сокруши!
Когда перестанем мы молотом бить,
Вы, псы, разгрызите железо оков:
Пора наступила царя отпустить,
Он ринется в мир, и жесток и суров…
Но нет! Не пришла роковая пора!
Нам с нового неба затеплился свет!
То — радуги в семь переливов игра:
Свободной и светлой судьбины завет!
Бей молотом, бей неустанно, кузнец!
Бей молотом, звенья да крепнут цепей!
Царя ненавистного тяжесть цепей!
Бей молотом по наковальне, кузнец!
Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней.
Под ред. В.Я. Брюсова. Издание Московского Армянского Комитета, 1916
В канун Пасхи, в полночь, при лунном свете по просьбе пожилых женщин общины кузнец изготавливал кольца или браслет — урбатарур (букв. «сделанный в пятницу») — и ожерелье — амулет для беременных женщин как оберег от сглаза и злых сил. Он использовал для этого особое железо, предварительно собранное с семи кварталов селения. В полном молчании, после предварительного нанесения по наковальне трех или семи ритуальных ударов, он изготавливал указанные предметы.
Источник:
1. Армяне / отв. ред. Л.М. Варданян, Г.Г. Саркисян, А.Е. Тер-Саркисянц ; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН ; Ин-т археологии и этнографии НАН РА. — Москва : Наука, 2012. — (Народы и культуры).
