Гензель и Гретель набрели в лесу на избушку из хлеба с пряничной крышей и не замедлили ею полакомиться.
Съедобная архитектура - явно не авторская придумка братьев Гримм. Вот отрывок из русской сказки:
"Встал я, добрый молодец, отряхнулся, на все четыре стороны оглянулся, побрел по берегу. По берегу все не нашему. Стоит река — вся из молока, берега — из киселя. Вот я, добрый молодец, киселя наелся, молока нахлебался…
Пошел я по берегу, по берегу все не нашему; стоит церковь — из пирогов складена, оладьями повершена, блином накрыта".
Молочная река с кисельными берегами - и вовсе идет рефреном во многих сказках. А значит, это какой-то очень древний сюжет, какой-то полузабытый шифр из прошлого.
Что же это может означать? Грезы о стране Шларафии? Мечты первобытного гуманитария о сытой жизни, которого соплеменники обделили шашлыком из мамонта? Или что-то другое?
Интересный ответ предлагается в книге советского ученого В. Проппа "Исторические корни волшебной сказки". По версии автора, лес - это символ загробного царства, избушка с колдуньей - место для инициаций жрецов и/или подрастающего поколения.
Пропп: "Избушка, хатка или шалаш - такая же постоянная черта обряда, как и лес. Эта избушка находилась в глубине леса, в глухом и секретном месте".
Принятие пищи в избушке - возможно, из рук посвятительницы-Яги-колдуньи - это часть какого-то древнего обряда, который, как отмечает исследователь, известен лишь в общих чертах.
Трапеза - характерная деталь посвящения. Особая пища приобщает посвящаемого к миру духов, к миру мертвых. Этот мотив есть у многих народов. Вспомним хотя бы история про Персефону, которая осталась в загробном мире, съев гранат.
Именно поэтому Гензель и Гретель бесстрашно уплетают пряничную жилплощадь, а ведьма спокойно на это смотрит, вместо того, чтобы накостылять нахальным подросткам. (Да, она задумала их убить, но инсценировка смерти - тоже часть посвящения.)
Кстати, версия о том, что дети участвуют в обряде, очень логично объясняет, почему брат с сестрой решили заночевать у старушки, которая своими красными глазами и злобным лицом никак не смахивала на фею Драже, а не удрали куда глаза глядят с обломками пряника в кармане.
По этой же причине Иван в русских сказках либо хлебает волшебный кисель, как во фрагменте выше, либо требует у Яги сначала накормить-напоить, а потом уже расспрашивать о цели визита.
Когда истинный смысл сказок забылся, избушка с обильным ритуальным угощением трансформировалась в пряничный дом в окружении молочно-кисельных рек.
