Имена этих двух большевиков всегда стоят рядом и называются вместе. При жизни они тоже были неразлучными в политической борьбе. В свое время они входили в круг самых влиятельных партийных лиц. Их имена мы уже называли в нескольких наших статьях, но решили все-таки более подробно рассказать об их жизни. Они - это Лев Каменев и Григорий Зиновьев.
Их в жизни объединяло очень многое. Лев Борисович Каменев (настоящая фамилия - Розенфельд) и Григорий Евсеевич Зиновьев (настоящее имя - Овсей-Герш Аронович Радомысльский), оба были евреями. Родились они в одном и том же году - в 1883-м. Правда, Лев происходил из семьи московского железнодорожного машиниста, а Григорий был сыном мелкого украинского предпринимателя - владельца молочной фермы. В молодости оба вступили в социал-демократические кружки и принимали участие в подпольной работе. Оба оказались за границей в 1902 году и познакомились там с Лениным, войдя в круг его общения. В первом десятилетии ХХ века и Лев, и Григорий проводили активную пропагандистскую работу и поднимались в партии. Их первой совместной деятельностью стало участие втроем с Владимиром Ильичем Лениным в редактировании газеты "Пролетарий".
Но после 1908 года их пути расходятся. Зиновьев остался за границей и стал одним из приближенных соратников вождя, а Каменев был в это время руководителем большевистской фракции в Государственной Думе и с 1914 года - главным редактором газеты "Правда". Но в том же году "главное перо партии", как называли Льва Борисовича, арестовали власти и сослали в ссылку в Туруханский край. Там Каменев сблизился со своим будущим врагом и палачом Иосифом Сталиным.
Март 1917 года оказался переломным в жизни всех революционеров и, в том числе, в судьбах Каменева и Зиновьева. Первый вернулся в Петербург и продолжил редактировать "Правду", а второй вместе с Лениным приехал в Россию в "пломбированном вагоне". Вплоть до октября пути двух соратников плотно не соприкасались. Например, после разгона демонстрации большевиков в июле Григорий Евсеевич скрывался вместе с вождем в Разливе, а Лев Борисович добровольно пошел под арест и вскоре был выпущен на свободу.
Пожалуй, главным событием, которое объединило Каменева и Зиновьева, стало тайное собрание большевиков в Петрограде 10 октября 1917 года, на котором решалась судьба будущего восстания. На нем они впервые объединились и высказали несогласие насчет вооруженного мятежа против Временного правительства. Будучи следующими после Ленина в партии по влиянию, они, видимо, решили своим авторитетом не допустить восстания, но просчитались: все остальные большевики высказались "за". 18 октября в газете "Новая жизнь" они опубликовали заметку, в которой заявили свой протест против решения о восстании. Ленин потребовал исключить их из партии, но ЦК ограничился лишением их занимаемых должностей. За них, кстати, вступился Сталин, сказавший: "Исключение из партии не рецепт, нужно сохранить единство партии".
В дни Октябрьского переворота оба все же принимали активное участие в революции. Уже после установления власти большевиков Каменев и Зиновьев заняли ведущие посты в руководстве. Льва Борисовича в 1918 году назначили председателем Московского городского и губернского комитетов партии, т. е. руководителем столицы, а Григорий Евсеевич занял такие же посты в Петрограде, став большевистским мэром этого города.
Оба большевика занимали и другие посты в руководстве. Так, Зиновьев был руководителем Коминтерна, а Каменев был членом делегации по подписанию мира с Германией в Брест-Литовске. Оба они, конечно же, приложили руку и к "красному террору", в особенности, Григорий Евсеевич. В Петрограде его называли "Гришкой Третьим" (после Отрепьева и Распутина). С ненавистью к нему относился и Горький, который осуждал настоящую кровожадность Зиновьева по отношению к буржуазии. По его вине погибли многие бывшие офицеры, дворяне и интеллигенты, в том числе и поэт Николай Гумилев.
В 1922 году с политической арены из-за болезни сошел Владимир Ленин. Это послужило началом для внутрипартийной борьбы за власть. Практически сразу же обозначились два враждующих лагеря: во главе первого стоял Троцкий со сторонниками, а во главе второго - "тройка" - Сталин, Зиновьев, Каменев. Они вступили в этот союз с Иосифом Виссарионовичем для того, чтобы как можно быстрее скинуть Троцкого с большевистского олимпа, что им удалось довольно быстро: уже в 1925 году Лев Давыдович потерял свои ключевые посты.
Однако очень быстрое возвышение Сталина беспокоило Зиновьева, бывшего по натуре интриганом, и Каменева, который сам вообще не хотел принимать участие в какой-либо политической борьбе и только шел за Григорием Евсеевичем. Они вдвоем объединились с несколькими "старыми" большевиками в т. н. "новую оппозицию" и потребовали отставки Сталина. Но у него уже было достаточно власти, чтобы победить своих бывших союзников. Зиновьев и Каменев лишились своих постов в Москве и Ленинграде и были выведены из Политбюро. Они, правда, не успокоились и в 1926 году решились скооперироваться с тем, против которого они воевали буквально год назад - с Троцким. Образовалась "объединенная левая оппозиция" (или "троцкистско-зиновьевский блок"). 7 ноября они вывели своих сторонников на демонстрацию против диктатуры Сталина, но этот митинг очень быстро был разогнан. Троцкий, Зиновьев и Каменев были исключены из партии и высланы в провинцию.
С этого момента эта пара почти перестала участвовать в политической жизни. Через год их обоих восстановили в ВКП (б) и дали возможность работать в незначительных учреждениях, писать книги для серии "ЖЗЛ" и заниматься публицистикой. Но бывший союзник Сталин помнил о своих врагах и, видимо, берег их на потом. Удачный случай для окончательной расправы подвернулся после убийства Кирова в декабре 1934 года. Григорий Евсеевич и Лев Борисович, не занимавшиеся вообще политикой, были обвинены в создании неких террористических центров, контактах с Троцким и в организации убийства товарища Кирова. Их осудили на десять лет и отправили в тюрьмы. Во время заточения Зиновьев писал Сталину такие письма:
"В моей душе горит желание: доказать Вам, что я больше не враг. Нет того требования, которого я не исполнил бы, чтобы доказать это… Я дохожу до того, что подолгу пристально гляжу на Вас и других членов Политбюро портреты в газетах с мыслью: родные, загляните же в мою душу, неужели Вы не видите, что я не враг Ваш больше, что я Ваш душой и телом, что я понял всё, что я готов сделать всё, чтобы заслужить прощение, снисхождение…".
Дело об убийстве Сергея Кирова быстро переросло в Первый московский процесс по делу "Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра" в 1936 году. Его "участников", в том числе, Каменева и Зиновьева, обвиняли в шпионаже, вредительстве, подготовке убийств Кирова и покушений на Сталина и его соратников, а также почти во всех смертных грехах. Во время следствия из подсудимых выбивали показания, применяли пытки. Власти также арестовали жен и детей Льва Борисовича и Григория Евсеевича. 24 августа они вместе с другими оппозиционерами были приговорены к расстрелу и через два дня приговор был приведен в исполнение. Пули, которыми они были убиты, хранил у себя будущий нарком внутренних дел Ежов. Через полгода так вспоминалась гибель самых приближенных к Ленину соратников:
"В декабре 1936 г. Сталин дал торжественный обед для узкого круга руководителей НКВД в связи с годовщиной основания органов безопасности… Когда все основательно напились, Паукер на потеху Сталину стал изображать, как вел себя Зиновьев, когда его тащили на казнь. Два офицера НКВД исполняли роль надзирателей, а Паукер играл Зиновьева. Он упирался, повисал на руках у офицеров, стонал и гримасничал, затем упал на колени и, хватая офицеров за сапоги, выкрикивал: "Ради Бога, товарищи, позовите Иосифа Виссарионовича!" Сталин громко хохотал…".
