Николай Струйский жил в эпоху правления Екатерины II. Он родился в 1749 году, а умер в 1796, однако, за неполные полвека успел вписать свое имя в историю, как один из самых безжалостных и кровавых помещиков.
Струйский был владельцем богатого пензенского имения Рузаевка. По описанию в Русском биографическом словаре помещик слыл в народе как самодур. Каждый день наряжался в стиле разных эпох и народов, обожал поэзию и сочинял стихи. Поэтому поводу даже открыл частную типографию на территории Рузаевки. Мемуаристы отзываются о Струйском как о чудаке – графомане. «По имени струя, а по стихам — болото», — иронизировал Державин.
Николай был большим поклонником Екатерины II. Он заказал портрет царицы у Федора Рокотова, одного из крупнейших московских портретистов периода русского просвещения. На потолке в имении повесил плафон с изображением императрицы в виде Минервы, «восседающей на облаке в окружении гениев и прочих атрибутов высокой поэзии. Она поражает стрелами крючкодейство и взяточничество, олицетворяемое сахарными головами, мешками с деньгами, баранами и т. п. И как венец всему — рядом высится башня с державным двуглавым орлом». Практически все стихи посвящал также императрице. В честь Екатерины II открыл собственную типографию возле дома, где он печатал свои стихи, посвященные музе на шелковой бумаге.
Струйский страстно желал привить крестьянам чувство преданности к закону и власти, но методы для этого выбрал кошмарные.
Придумал игру, которую именовал «Преступление и наказание». Он сам писал сюжет преступления, выбирал, кто будет обвиняемым, а кто свидетелем. В подвале разыгрывался суд, где Струйский выносил вердикт. Там же висела коллекция орудий пыток, которая использовалась после окончания судебного процесса.
Иногда Николай предпочитал наказание в другой игровой форме. По правилам игры «живой тир», крепостные должны были бегать голые от стенки к стенке и крякать. Струйский подстреливал «уток» одну за одной. Ради барских утех в этом подвале умерло около 200 крестьян.
Злодейства Струйского сошли ему с рук. Ударом, подкосившим его стала смерть Екатерины II. По воспоминаниям современников, после этого «барин слёг горячкой, лишился языка и закрыл навсегда свои глаза».
