Генерал-майор танковых войск запаса А. ЕГОРОВ
В октябре 1941 года немецко-фашистским войскам ценой огромных потерь удалось выйти в район Калинина. Для ликвидации прорыва наше командование выдвинуло сюда ряд соединений и частей, в том числе и 8-ю танковую бригаду, которой командовал полковник П. А. Ротмистров.
14 октября 8-й танковый полк этой бригады получил приказ о переброске его из-под Лычкова (50 км западнее Валдая) в район юго-западнее Торжка с задачей воспрепятствовать прорыву врага к городу. Предстояло задержать продвижение противника до подхода стрелковых и кавалерийских дивизий. За одни сутки танкисты совершили стремительный 250-километровый марш и своевременно вышли в указанное место. Это оказалось возможным потому, что танковые экипажи имели отличную подготовку и прониклись глубокой ответственностью за выполнение приказа. Кроме того, хорошая сухая дорога и прохладная погода позволили вести машины на максимальных маршевых скоростях.
Уже утром 15 октября в районе Медное, Поддубки, Каликино танкисты оказались вынужденными вступить в бой с превосходящими по силе передовыми частями 41-го моторизованного корпуса. Подразделения 8-го танкового и 46-го мотоциклетного полков, заняв выгодный для обороны рубеж, внезапным массированным огнем остановили гитлеровцев. Утром следующего дня 15 немецких танков и пехота при поддержке с воздуха устремились в атаку на участке мотострелкового батальона (командир капитан Я. М. Шестак) и действовавшего рядом 46-го мотоциклетного полка (командир майор В. М. Федорченко). От полковника П. А. Ротмистрова поступил приказ: мотопехоте упорно удерживать занимаемый рубеж, а танкам контратаковать противника. Мы решили скрытно выдвинуть тяжелые танки и поставить их за мотопехотой с тем, чтобы огнем прямой наводкой нанести поражение атакующим танкам врага, а затем, развернув средние танки в боевую линию, стремительной контратакой завершить его разгром.
Могучие КВ роты старшего лейтенанта С. Г. Доценко огнем из пушек подожгли и подбили передние машины с крестами на броне. Вслед за тем две роты Т-34 (старшего лейтенанта М. В. Ерошина и лейтенанта М. В. Фролова) атакой во фланг парализовали наступательные действия фашистов. Потеряв 10 танков, гитлеровцы сначала остановились, а затем начали отступать на исходный рубеж.
Едва закончился этот бой, как разведчики старшего лейтенанта А. С. Туренкова обнаружили западнее Каликино до 30 танков, пытавшихся обойти нас справа. Немедленно по этой группе был нанесен огневой удар, а затем ее контратаковали подразделения 2-го батальона капитана И. Д. Баскакова.
В ходе боя поступило донесение о появлении еще одной колонны немецких танков. Она двигалась полевой дорогой через лощину на Стренево и могла прижать нас к реке Тверда. Чтобы сорвать замысел врага, пришлось танковые роты М. В. Ерошина и М. В. Фролова с левого фланга перебросить на правый и поставить в засаду. Обе роты, получив приказ, быстро снялись с позиции, пересекли Тверцу по мосту у села Медное и вышли в район северо-восточнее Стренево. Туда же выдвинулась и противотанковая артиллерия. Всю технику бойцы тщательно замаскировали в кустарнике. Орудия и танки расположили так, чтобы при ведении стрельбы лощина превратилась в своеобразный огневой мешок. Гитлеровцы рассчитывали на внезапность, но сами попали под неожиданный огонь наших орудий и «тридцатьчетверок». В этом бою отличился личный состав танковых взводов, где командирами были лейтенанты С. И. Гетманов и В. Н. Астахов. Огнем прямой наводки из засады они уничтожили 6 танков. Понеся потери, противник вынужден был отойти.
Как только начался бой на нашем правом фланге, фашисты из района Каликино вновь атаковали подразделения 46-го мотоциклетного полка и мотострелкового батальона. Завязалась упорная борьба. Силы были явно неравные. Здесь мужество и смекалку проявил танковый взвод лейтенанта И. Т. Богатырева из батальона капитана Д. К. Гуменюка. Три экипажа, находясь в засаде, вступили в бой с 17 немецкими бронированными машинами. Подпустив наступающих на близкое расстояние, советские воины открыли точный огонь и уничтожили три танка и два штурмовых орудия.
Яростным атакам, казалось, не будет конца. Силы полка таяли. Три наших танка были подожжены, несколько — получили повреждения. Большие потери имел и мотоциклетный полк. Но советские воины держались стойко. В районе Поддубок, Медное гитлеровцы потеряли до 600 солдат и офицеров, 22 танка, 10 бронетранспортеров, 10 орудий и много другой техники и вооружения.
Совместно с 46-м мотоциклетным полком мы задержали продвижение противника и выполнили поставленную задачу. С подходом 185-й стрелковой дивизии (командир полковник К. Н. Виндушев) район Медное был очищен от оккупантов, они отошли к Калинину.
Поздно вечером 23 октября полковник Ротмистров вызвал меня в штаб бригады. Я доложил о состоянии полка и получил боевой приказ.
Бригаде предстояло действовать с частями 29-й армии в общем направлении Медное, Старица. Полку ставилась задача: взаимодействуя с частями 243-й стрелковой дивизии, наносить удары по фашистским частям в междуречье Волги и Тьмы, овладеть Стренево, Стружня, Буявино.
Разведка боем установила, что противник сплошного фронта обороны не имеет, а создал опорные пункты в селах и деревнях. Для достижения внезапности было решено 25 октября начать атаку под покровом темноты. Октябрьская ночь была нам хорошей союзницей. Замысел удался. Советские танки ворвались в населенный пункт Стренево, и десант автоматчиков, не сходя с брони, открыл шквальный огонь. Поднялась паника. Вражеские солдаты и офицеры выскакивали на улицу в нижнем белье и бежали кто куда.
В ночном бою примером для всех являлись коммунисты и комсомольцы. При освобождении деревни Стренево особенно отличились командир взвода лейтенант А. Сорокин, командир танка младший лейтенант В. Брюквин, механик-водитель старшина Никаноров. Они уничтожили 3 противотанковые пушки, 2 огневые точки и 20 гитлеровцев.
Продолжая развивать наступление, наши войска освободили населенные пункты Теткино, Акишево, Станишино, Тредубье, Липяга, Стренево, Стружня. Противник понес значительные потери. Так, только в Станишино и Акишево танкисты вместе с воинами 243-й стрелковой дивизии уничтожили 15 орудий, 8 мотоциклов, 110 велосипедов, батальон пехоты, 10 лодок с фашистами на переправе, разгромили обоз с боеприпасами и продовольствием, колонну автомашин, захватили 10 автомашин, два 80-мм миномета, взяли в плен 120 человек.
Чрезвычайно сложная обстановка, сложившаяся на фронте, вызвала необходимость широкого маневра танковыми частями и соединениями. На калининском участке было только две — 8-я и 21-я — танковые бригады. Полку неоднократно приходилось совершать марш-броски днем и ночью на 100 км и более, а затем с ходу вступать в бой. Нередко обстоятельства складывались так, что на оценку обстановки и принятие решения времени оставалось крайне мало, не говоря уже об организации тесного взаимодействия с пехотой и артиллерией. Иногда боевые задачи подразделениям приходилось ставить на марше по карте, взаимодействие увязывать накоротке и атаковать противника с ходу.
Вспоминается такой эпизод. Это было во второй половине ноября, когда бригада была переброшена на клинское направление. Немецко-фашистские войска при поддержке авиации стремились пробить брешь в обороне. Наш полк тогда поддерживал 107-ю мотострелковую дивизию на рубеже реки Лутосня. Вой северо-восточнее Клина достигли предельного напряжения. Однажды ночью к нам в штаб пришел командир дивизии полковник П. Г. Чанчибадзе. Он сообщил о крупном сосредоточении вражеских танков в районе Ямуга и о своем плане боя. Мы договорились о совместных действиях: мотопехота дивизии отсекает пехоту неприятеля от танков, а наши экипажи залповым огнем уничтожают их с дистанции прямого выстрела. Я тут же доложил это решение командиру бригады. Он с ним согласился.
Вскоре полковые наблюдатели сообщили, что к нашим позициям под прикрытием большого количества танков приближается пехота. Затем о появлении противника стали докладывать командиры батальонов. По радио командирам танков был передан приказ: подпустить врага возможно ближе, разобрать цели и бить без промаха.
Чтобы морально воздействовать на обороняющихся, гитлеровцы начали огонь с дальних дистанций. Когда они приблизились, залпом ответил батальон Гуменюка, затем к танковой дуэли подключились и остальные экипажи. Вскоре перед позициями первого батальона уже горело несколько машин. Шесть танков подбили воины мотострелкового батальона капитана Шестака. Автоматчики огнем отсекли пехоту. Одной группе немцев, обошедшей левый фланг полка, удалось просочиться к штабу полка. Капитан В. А. Калинин, старший лейтенант Н. А. Курносов, лейтенант В. А. Пименов и писарь штаба рядовой Зубенко огнем из автоматов уничтожили до двух десятков солдат, а с бронированными машинами успешно справились танкисты старшего лейтенанта Л. М. Моцарского и старшего политрука В. А. Мартынова. Они контратаковали противника и обратили его в бегство. Смело и решительно в этих боях действовал и личный состав 107-й мотострелковой дивизии. 29 ноября 1941 года в вечернем сообщении Совинформбюро так говорилось о результатах боя северо-восточнее Клина:
«...танковая часть, действующая на одном из участков Западного фронта, в ожесточенном бою с противником уничтожила 70 немецких танков, 25 орудий, 60 пулеметов и истребила около 2000 вражеских солдат и офицеров».
Широкий маневр танками с одного участка на другой давал возможность командованию изменять соотношение сил в нашу пользу на тех направлениях, где обстановка складывалась неблагоприятно. Сочетание контратак и танковых засад позволяло наносить противнику невосполнимые потери и останавливать его продвижение.
Немало тяжелых боев пришлось вести нашей бригаде с врагом, рвавшимся к Москве осенью и зимой тяжелого 1941 года. Она принимала участие в обороне Рогачева, в боях в районе Дмитрова, на берегах канала Москва — Волга, а затем в контрнаступлении под Москвой.
За проявленную в боях отвагу и мужество 8-я танковая бригада 11 января 1942 года была переименована в 3-ю гвардейскую.
