Так или иначе, в истории любого народа наступали трудные времена, связанные с пленом, каторгами, заключением; так было, так будет. Но рискнем предположить, что кроме России нигде больше так не интересуются вопросом преступления и наказания по сей день. Хорошо, когда законы работают: воры сидят в тюрьме, невиновные спят с чистой совестью… Но оттого, насколько тесно места, не столь отдаленные сегодня сосуществуют с обыкновенным миром, становится, мягко говоря, жутковато. Интернет пестрит блогами бывших и нынешних зэков, видео-контентом а-ля «Как правильно входить в хату» и прочими интересностями «оттуда».
С одной стороны, знать пенитенциарную систему изнутри необходимо – чтоб неповадно было. С другой – быт зэков в разы интереснее статистики, поэтому реальную роль и опасность тюрем люди попросту не осознают. Расскажем о том, как живут и чем дышат сегодня женские места лишения свободы, и почему традиции и иерархия хуже, чем в мужских.
Сразу отвечаем на последний вопрос: как таковой, иерархии в женской тюрьме нет, но есть старшая по камере и ее подруги. Важно: далеко не последнюю роль в назначении старшей играет администрация – во избежание бунтов. Старшая и подруги спят на одноярусных кроватях, следят за чистотой, решают споры и конфликты. Дерутся женщины редко, но эти драки в жестокости своей ничуть не уступают мужским.
Но даже зэчка в той или иной мере сохраняет свою главную социальную роль – хранительницы домашнего очага, и проявляется это по-разному. Заключенные объединяются в группы по интересам, делятся воспоминаниями о семьях, вместе едят и, как правило, по графику поддерживают чистоту в камере (мыло в женской тюрьме сродни чаю и сигаретам – такая же ценная валюта). Кстати, при посадке в камеру нередко учитывается род занятий заключенных. Исключение делают только для подельниц; их рассаживают по разным камерам, то же самое время от времени делают, чтобы проверить крепость «семейных пар». Здесь есть и такое, что вполне естественно.
Бывшая заключенная рассказывает, что бранные слова в женской «хате» крайне нежелательны, и за них вполне могут наказать. В тесной камере обстановку лишний раз не накаляют. Но если зэчки решат устроить самосуд (а причины должны быть вескими), туго приходится всем. Так, например, самой позорной статьей у женщин считается детоубийство. Осужденную по такой статье стараются сажать в одиночку, но если заключенная попадает в общую, лучше молчать. Оно и понятно: за решеткой все воспринимается острее. А мать в тюрьме – это настоящая трагедия. Хорошо, если ребенок родился «на воле», и о нем есть кому позаботиться. Но довольно часто женщина соглашается стать любовницей сотрудника тюрьмы в обмен на некоторые привилегии. До трех лет рожденный в тюрьме ребенок воспитывается там же, а затем отправляется к родственникам или в дом малютки. Рожать тоже тяжело: иногда женщины вынуждены делать это в наручниках и без надлежащей медицинской помощи.
В целом, женщины реже чем мужчины совершают корыстные преступления, но чаще – бытовые убийства, а также наносят тяжкие телесные повреждения. И при этом в своем замкнутом мире гораздо ревностнее берегут все то человеческое, что осталось в мире; рецидивисток и заключенных, живущих по принципу «Мой дом – тюрьма!» среди женщин очень мало.
