Споры о жизни в дореволюционной России — тема вечная. Одни считают, что земли там текли молоком и медом, а вольные хлебопашцы чередовали труд на полях с изучением изящной словесности и исполнением классической музыки, каковое исполнение прерывалось разве что хрустом всем известной булки. Другие, напротив, полагают дореволюционную Россию прозябающей в мраке и запустении и считают ее чуть ли не филиалом ада на земле, и лишь революция (а затем и Советская власть) спасли страну и людей от бесконечной нищеты и невежества.
Мы привели крайние точки шкалы мнений — доведя их до анекдотических. Истина же, как ей и положено, лежит где-то между этими полюсами. А вот чтобы понять, где же именно она лежит, мы и обратимся вновь к книге Дмитрия Лыскова «Политическая история русской революции», и вместе с автором проанализируем социально-демографический портрет ушедшей империи.
Благодаря первой (и последней) в истории Российской империи всеобщей переписи населения выяснилось, что проживают в стране 125 680 682 человека [1], из них в 50 губерниях Европейской России 93 442 864 жителя, в Привисленских губерниях (Польше) — 9 402 253, в губерниях и областях Кавказа — 9 289 364, в Сибири — 5 758 822, Средней Азии — 7 746 718. В русских поселениях в Бухаре и Хиве, а также в Финляндии («русское население, подлежащее переписи») [2] — 40 661 человек [3].
Соответственно, плотность населения в целом по стране оценивалась как низкая [4], на одну квадратную версту (верста — 1 066,8 метра) территории приходилось в среднем 6,66 человека. Малонаселенной оказалась Сибирь (0,53 человека на квадратную версту), самыми густонаселенными — Привисленские губернии (84,28). Такой показатель, отмечается в своде результатов переписи, приближается к плотности населения западноевропейских государств [5].
В 932 городах Российской империи проживало 16 823 395 человек [6], остальные в сельской местности.
Российская империя была страной молодой, наибольший процент жителей — 27,4 среди мужского населения и 27,3 среди женского — приходился на возрастную группу от 0 до 9 лет. На возрастную группу 10—19 лет приходились 21 % населения среди мужчин и 21,2 % среди женщин. На возрастную группу 20—29 лет — уже 16,3 и 16,2 % соответственно. А далее следовало резкое падение — на возрастную группу 40—49 лет приходилось уже всего 9,4 и 9,2 % населения. На возрастную группу 50—59 — 6,6 % и 6,7 % [7].
Всего 4,3 % жителей как среди мужчин, так и среди женщин относились к возрастной группе 60—69 лет, 1,8 % среди мужчин и 1,9 % среди женщин приходились на группу 70—79 лет. В возрасте 80—89 лет находились 0,5—0,6 % населения и 0,1 % попадал в возрастную категорию «90 лет и выше» [8].
Кроме естественного вывода о молодости нации эти данные наводят и на очень тревожные мысли: подавляющее большинство населения сосредоточено в детской, подростковой и молодежной группах, дальше следует провал... Это может означать нацию не столько молодую, сколько «вечно молодую»: люди успевают вырасти, воспроизвестись и отправиться в мир иной до достижения 40, максимум 50 лет.
По сословному положению население империи распределялось следующим образом: дворяне потомственные — 0,95 %, дворяне личные и чиновники — 0,52 %, лица духовного звания — 0,54 %, потомственные и личные почетные граждане — 0,33 %, купцы — 0,25 %, мещане — 10,65 %, крестьяне — 84,16 %, казаки — 1,54 %, инородцы — 0,45 %, иностранные подданные — 0,27 % [9].
Самым массовым сословием, значительно превышающим по численности все остальные, являлось крестьянство.
На рубеже веков 74,57 % населения империи указали, что занимаются сельским хозяйством (из них 70,27 — земледелием, 3,59 — животноводством), в горной промышленности работали 0,44 % населения, в обрабатывающей — 7,82 %. В сфере строительства были заняты 1,52 %, в торговле — 3,98 %, перевозками занимались 1,55 % населения страны. К «прочим» сферам деятельности переписчиками было отнесено 10,12 %, в том числе 0,76 % на административных должностях, 0,68 % — служители культа, 0,64 % — «свободная профессия» и 4,62 % населения — частная служба, прислуга, поденщики [10].
Православные в империи составляли 69,35 % населения (в Европейской России 81,71 %). Староверы — 1,75 %. Последователи римско-католической церкви — 9,13 %, лютеране — 2,84 %. Мусульмане — 11,07 %. Иудеи — 4,15 %. Число верующих других религий и конфессий составляло менее 1 % [11].
Грамотными, согласно переписи, назвали себя 26 569 585 человек — 21,1 % населения. Среди городского населения процент грамотных достигал 45,3 %. Это позволило составителям итогового отчета говорить о том, что «высота грамотности в России крайне невелика» [12].
Образование выше начального уровня во всей империи имели только 1,102 %. Причем «только» [13] в данном случае — фраза самих авторов сводного отчета, как и скрупулезно вычисленное с точностью до третьего знака после запятой число. Математически оно в данном случае совершенно бессмысленно, это политический манифест. Тем более что авторы подчеркивают: «Надо иметь в виду, что приведенные цифровые величины не указывают исчерпывающим образом численность лиц действительно закончивших свое образование, — они лишь свидетельствуют, что столько-то из них обучались в таких или иных заведениях, а сколько из них окончило, неизвестно» [14].
То есть перед нами хорошо скрытая, но все же едкая ирония, из которой следует, что число лиц с образованием выше начального на самом деле еще меньше.
[1] Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года / Под ред. Н.А. Тройницкого. Т.1. СПб., 1905. С. III.
[2] Там же.
[3] Там же.
[4] Там же. С. IV.
[5] Там же.
[6] Там же.
[7] Там же. С. VIII.
[8] Там же.
[9] Там же. С. XIII.
[10] Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года. Издание Центрального Статистического комитета МВД. Вып. 8 «Процентное распределение наличного населения империи обоего пола по группам занятий, показанных при переписи главными, как доставляющие главнейшие средства существования». СПб., 1905. С. 4—5.
[11] Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года / Под ред. Н.А. Тройницкого. Т.1. СПб., 1905. С. XV.
[12] Там же. С. XVI.
[13] Там же. С. XVII.
[14] Там же. С. XVII.
