Фюрер Германии Адольф Гитлер убил себя 30 апреля 1945 года (так гласит одна из версий), чем поставил точку в истории классического нацизма. Его смерть не могла оживить десятки миллионов людей, погибших от его кровожадного режима. Не смогла она и окончательно убедить молодежь, что нацизм, как и любая диктатура, — это мерзко и аморально.
Роль просветителей взяли на себя писатели, которые знали о Холокосте и Второй мировой войне не понаслышке.
1. «Маус»
Еврейский народ — главная жертва нацизма. Так цинично и без права защищаться Гитлер не убивал никого другого. Теме Холокоста посвящено много серьезных книг, но в комиксах первым рассказал о нем Арт Шпигельман.
В черно-белом «Маусе» (1991) Шпигельман рассказал о жизни своего отца Владека, польского еврея, выжившего в Холокосте. Пронзительная драма в картинках связывает три периода: до Третьего рейха, во время него и после. Рассказ получился острым и со слезами — там и о начале травли евреев, и об убийствах «в мирное время», и об унизительных «прятках», и о печах крематориев. А еще о настоящей и ненастоящей любви, предательстве, старости, ревности и надежде. «Умереть легко... а вот за жизнь надо бороться», — говорит мышь-Владек, который выжил в Аушвице.
В «Маусе» евреи показаны в образе мышей, потому что нацисты осуждали диснеевского Микки Мауса, считая его «дегенеративным». Немцы в комиксе ожидаемо стали кошками, поляки изображены свиньями, а французы и американцы — лягушками и собаками соответственно. Такой подход немного запутывает читателя, потому что личности стираются, но в этом главная идея: стереотипное отношение губительно.
Комикс «Маус» создавался в течение 20 лет — в 1972 году вышла первая трехстраничная версия, она и разрослась в серию, впоследствии ставшей книгой на 288 страниц. Шпигельмана ругали за поверхностное отношение к Холокосту — все-таки комиксы не для серьезных тем, — но до сих пор «Маус» остается единственной графической работой, получившей Пулитцеровскую премию.
2. «Бойня номер пять»
В 1945 году, когда Дрезден бомбили союзные войска, 22-летний американский военнопленный Курт видел все своими глазами. А потом своими руками разгребал завалы практически уничтоженного города, чтобы достать из-под них тела. Сам Курт, его товарищи и конвоиры уцелели благодаря тому, что в бомбежку их загнали в подвал старой скотобойни.
В «Бойне номер пять, или Крестовый поход детей» немцы изображены настолько же несчастными, как и остальные по другую сторону военного лагеря. Солдаты и гражданские — дети, а война — бессмысленный и подлый крестовый поход. Как тот, что устроили в 1213 году двое монахов. Они собрали 30 тысяч детей якобы в крестовый поход, получили согласие Папы римского, а на самом деле половину «солдат» продали работорговцам, а половину загубили. Только горстке удалось вернуться.
Роман «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» вышел в США в 1969 году, в самый разгар войны во Вьетнаме. Работа над книгой про американского солдата Билли Пилигрима шла непросто, и само повествование не отличается гладкостью. Скорее, это сгусток эмоций, черных и пропитанных болью от абсурдности произошедшего. Сам Воннегут говорил, что роман написан в «телеграфически-шизофреническом стиле». У главного героя — посттравматический синдром, и это многое объясняет.
Антивоенная позиция Воннегута нравилась не всем. В США этот роман то включала в списки школьной литературы, то показательно запрещали и даже уничтожали. В 1973 году в штате Северная Дакота в одной из школ книгу назвали «орудием дьявола» и бросили в костер.
3. «Побег из Собибора»
Лагеря смерти были страшным местом на карте центральной Европы, но их узники все равно боролись за жизнь. Для кого-то эта борьба заключалась в том, чтобы подчиниться ради призрачной надежды, а для других — в откровенной схватке. Восстания чаще всего приводили к расстрелу зачинщиков, но не всегда. Часть узников Собибора сумела поднять бунт и спастись.
В документальной книге «Побег из Собибора» Ричард Рашке восстанавливает события по воспоминаниям очевидцев. 15 октября 1943 года около трех сотен заключенных под руководством советского еврея Александра Печерского организовали восстание, убили несколько тюремщиков и массово бежали. Из них выжить смогли не больше полусотни — кого-то сразу сцапали нацисты во время облав, других «сдало» население. Впрочем, у остальных 250 тысяч евреев, погибших в Собиборе за время его существования, в отличие от беглецов, не было даже шанса выжить. А у этих 300 людей шанс был.
В книге «Побег из Собибора» четко и беспристрастно рассказывается, как умирали и убивали. Никакой лирики, только воспоминания о времени, когда люди превратились в животных — хищников и их жертв. Вторые были вынуждены показывать клыки, чтобы остаться в живых, но чувствовали глубокую вину за то, что пришлось выгрызать свое право на жизнь.
4. «Время жить и время умирать»
Эрих Мария Ремарк писал о войне так пронзительно, как никто другой. Он был современником обеих мировых войн и знал об их ужасах первой из них изнутри. Нацисты травили Ремарка за то, что он не пытался обелить немцев, и называли его евреем. Не переедь он в Швейцарию, Ремарк явно сгнил бы в застенках гестапо или в прямом смысле лишился головы, как его родная сестра Эльфрида, за антигитлеровские высказывания.
Роман «Время жить и время умирать» вышел уже после войны, в 1954 году, но посвящен ей от корки до корки. Немецкий солдат Эрнст Гребер вместе со своим отрядом отступает с территории Советского Союза — им приходится хоронить старые трупы, выступившие из-под снега, и расстреливать население, хотя злости уже никто не испытывает. Всех от войны тошнит.
Гребер отправился домой в отпуск, там же успел влюбиться в девушку, чей отец был в концлагере, и загореться новой жизнью. Но война вернула его обратно. В отпуске он погрузился в настоящую тыловую жизнь воюющей страны — с арестами, доносами, бомбардировками, смертями на глазах у всех и новыми порядками. Когда Гербер возвращается на фронт, он больше не хочет убивать чужих, и для этого он убивает своих. Но спасенные его не щадят.
В экранизации книги в 1958 году «Время любить и время умирать» одну из второстепенных ролей — профессора Польмана — исполнил сам Ремарк. Это была его единственная работа в кино.
5. «Сказать жизни “Да!”. Психолог в концлагере»
Выжить в нацистских лагерях смерти смогли немногие. Большинство бывших узников хотели забыть о Холокосте навсегда — и никогда о нем не говорили. Виктор Франкл прошел через Терезиенштадт, Аушвиц и Дахау и был один из тех, кто решил поделиться ужасным опытом и своими выводами. Правда, он хотел это сделать анонимно, под лагерным номером, но близкие уговорили опубликовать книгу под реальным именем.
Когда Франкл впервые попал в лагерь в 1942 году, ему было 37 лет. Он был психиатром и руководил отделением по предотвращению самоубийств в одной клиник Вены. Тайком от комендантов лагеря и охраны вместе с другими заключенными врачами он организовал группу помощи узникам «опасной группы» — старым, больным, людям с пограничными состояниями и психическими отклонениям. Днем они — голодные, изможденные, больные — работали на черных работах, а вечерами помогали другим. Аутотренинг и логотерапия были единственными «инструментами» Франкла.
Автобиографическая книга «Сказать жизни “Да!”» больше похожа на инструкцию по выживанию в нечеловеческих условиях, чем на пересказ событий. Автор делит рассказ на три части по числу фаз в психологических реакциях заключенных: прибытие в лагерь, пребывание в нем и освобождение. В каждой части Франкл рассказывает об умении абстрагироваться, обесценивании, юморе, любви, предательстве, благородстве, низости и многом другом. Каждый раздел — сгусток мудрости человека, который выжил в аду.
До новых книг!
Ваш Book24
