Неоднократно в околоисторической литературе и СМИ всплывают расхожие мнения - вот мол СССР закидал врага трупами, много операций было бессмысленных, в Красной Армии были бездарные командиры. Ну что ж Бог им судья таким "историкам", но все же иногда хочется расставить точки на i хоть в одном маленьком вопросе, а именно - Штурме Зееловских высот. Именно по этому эпизоды чаще всего можно слышать мнения, якобы проще было их обойти или же дождаться капитуляции, а не штурмовать немецкие позиции напрягая потрепанные силы РККА. Итак начнём:
Зачем штурмовать высоты?
В начале апреля пала мощная немецкая цитадель Кёнигсберг - столица немецкого боевого духа. После этого войска Рокоссовского быстро передислоцировались и расположились аккурат у Зееловских высот, которые защищала 9 немецкая армия. Зееловские высоты представляли собой глубоко эшелонированную оборону немецких войск, оборонительные укрепления на которой строились последние два года. В состав 9 армии входили 14 стрелковых подразделений, 587 танков (512 на ходу, 55 в ремонте, 20 на подходе), 2625 стволов артиллерии, включая 695 зенитных орудий.
Так почему же надо было штурмовать эти чертовы высоты с такой мощной обороной? Ответ прост - это ближайший путь на Берлин. А если обходить такую мощную армию, то это значит оставлять за своей спиной остро заточенный клинок врага. Ну ведь можно было подождать - воскликнет читатель, - и потихоньку крошить врага не кидая огромные силы в прорыв, ведь можно было? Отвечаю - нельзя. В начале апреля не было очевидно, кто именно вступит в германскую столицу. Крах немецкого фронта пробудил амбиции Черчилля. Британский лидер писал Рузвельту о необходимости скорейшего прорыва на глубину и взятия Берлина. Однако этот план встретил противодействие командующего войсками союзников Дуайта Эйзенхауэра. Тот отметил, что рывок на Берлин с голыми флангами приведёт к кризису снабжения, а в военном смысле необходимо разбить окружённую в Руре группировку и не допустить отхода вермахта в так называемую Альпийскую крепость в Баварии и западной Австрии.
Самое интересное в этой ситуации то, что совсем недавно в Ялте, лидеры трех стран СССР, США и Британии договорились, что именно Красная Армия берет Берлин, а тут Черчилль решил просто поставить Сталина перед фактом. Знал ли об этом Сталин? Да знал, более того наша разведка методично докладывала, что американцы и британцы тайно ведут переговоры с немцами. По плану большой игры Германия должна была заключить сепаратный мир с Америкой и Британией и развернуть совместный фронт против войск СССР. Сталин дал понять, что он такими сведениями располагает и тогда союзники неловко оправдались - мол это лишь радиоигра с противником. Так это было или не так сейчас трудно ответить, но действия союзников на западе свидетельствовали именно о том что против нашей страны собирались воевать.
Немецкая оборона
Как я уже говорил, немецкая оборона тут была на очень высоком уровне, более того 9 армией командовал Теодор Буссе - один из лучших тактиков-оборонцев. А общим командованием заведовал Хейнрици, который воевал еще в Первой Мировой.
Что, собственно, они представляли собой эти высоты? Это примерно двадцатикилометровая гряда довольно крутых холмов высотой в 40–50 метров восточнее Берлина. На них вермахт оборудовал плотную линию обороны. Их защищал танковый корпус в пять дивизий с бронетехникой. Естественную преграду представляли собой не только высоты, но и многочисленные ирригационные каналы: русские даже интерпретировали эти мелиоративные сооружения как противотанковые рвы. Вдобавок между высот пролегает глубокий овраг. Прорвать танками здесь было трудно - машинам нужно было ползти зигзагами попадая под перекрестный огонь. Немцы всерьез рассчитывали задержать здесь Красную Армию на пол-месяца.
Генерал Буссе заявлял примерно следующее - если американские танки ударят нам в спину, то значит мы выполнили свою миссию.
Удар тараном
16 апреля после пяти часов утра началась артподготовка грандиозного наступления. 280 орудий на километр фронта создавали огромную плотность огня. По словам Чуйкова, "казалось, качнулась вся приодерская равнина". За день сражения РККА выпустила более миллиона снарядов.
Атака началась полчаса спустя при свете прожекторов. Идея ослепить противника была хорошей, но все же главная цель на самом деле очень практична: выкроить лишние часы светового дня.
Гром пушек сливается в единый рёв, в воздухе всё завывает, свистит, дрожит и гудит... Мы в огромном котле. Ад перед нами, вокруг нас и позади нас — русские колотят по нашим траншеям, как в барабан... Снаряды с визгом разрезают воздух и взрываются. Поднятые на ноги беженцы похожи на привидений — женщины, дети и старики, не проснувшиеся, полуодетые. На их лицах — отчаяние и смертельный, неописуемый страх.
Гельмут Альтнер, немецкий призывник
Советские части через канал прорвались, но дальше требовалось взобраться на высоты и снять широкие минные поля, обнаруженные в глубине. В воображении наших "горе-историков" Жуков должен был бегать по штабу и орать: "пускайте пехоту на мины, бабы еще нарожают", однако все выглядело совсем иначе - саперы проделывали проходы, а пехота и танки закреплялись у подножья и все это было под страшным артогнем.
Советские войска вынудили немцев отойти на сами высоты, продвинулись на десяток километров. Немцы пытались сделать контратаку на танках, но попали под огонь приданных из резерва самоходок ИСУ-152 и остатки "Пантер", откатились обратно. К вечеру в немецком штабе докладывали "использованы все резервы".
Однако второй день штурма не стал легким, гвардейцы Чуйкова буквально увязли перемалывая резервы немцев. Танки под командованием Катукова же вышли немного севернее и развернули основной удар там, что ни говори, но именно танкисты проломали оборону фашистов.
18 апреля немецкая оборона стала трещать по швам - танки ударившие с севера как лезвием рассекали линию обороны генерала Буссе. За ними в узкий прорыв бросились гвардейцы Чуйкова. Немецкая армия понимая что рискует оказаться в плотном кольце устремилась к западу под спасительные стены Берлина. Но потенциальные защитники столицы рейха, 24 апреля были загнаны в Хальбский котел, где и были уничтожены советскими войсками. С точки зрения стратегии это была настоящая победа - ведь если бы окруженные под Хальбе 200 тысяч немецких солдат прорвались к Берлину то захват города принес бы в разы больше жертв.
Пляски на костях
Так уж у нас сложилось, что в 80-90х годах заговорили о том, что штурм Зееловских высот был капризом Сталина, что операция бездарная, что положили мы на этих высотах сотни тысяч. В потери на высотах записывались все жертвы Берлинской операции от берега Балтики до Тюрингии, все раненые объявлялись погибшими. Потери немцев же занижались искусственно, особенно подчеркивали роль Жукова как он "бросал на мины и ДЗОТы солдат" и прочее и прочее. А между тем Жуков ясно дал понять:
"Чем больше противник будет бросать своих войск навстречу нашим войскам здесь, тем легче и быстрее мы возьмём затем Берлин, так как войска противника легче разбить в открытом поле, чем в укреплённом городе"
С 11 апреля по 1 мая 1945 года 8-я гвардейская армия генерала Чуйкова потеряла 4566 человек погибшими и пропавшими без вести и около 19 тысяч ранеными. 1-я гвардейская танковая армия Катукова лишилась 1453 солдат убитыми и пропавшими, ранены были 5857 человек. Как видим обе армии потеряли в боях около 6 тысяч убитыми и пропавшими без вести и до 25 тысяч солдат ранеными. Тут следует указать, что де-факто это был штурм не просто высот но и ключевое сражение за Берлин. Каждая смерть это трагедия и 6 тысяч жизней наших бойцов особо трагичны - погибать в шаге от Победы не хотелось никому. Но все же это не потери о которых заявляют некоторые, а пишут они от 75 тысяч до 200 тысяч.
Лично я не намерен заниматься самобичеванием и выдумыванием сказок. Штурм Зееловских высот - это пример храбрости, стойкости и профессионализма советских воинов. И очень жаль, что мужеством наших предков сейчас так активно спекулируют различные горе-историки.
P.S.: наш канал пишет только о реальных событиях, подтвержденные источниками, не выдумывая факты и не приплетая небылицы прикрываясь "рассказами ветеранов". Мы за историю без вранья и искажений!
