В июле 1918 года отмечается столетие с начала Ярославского восстания против власти большевиков, одной из наиболее трагических страниц в истории революции и гражданской войны, когда небольшая группа белых - 600 человек офицеров и сил гражданской самообороны сумела занять крупный губернский центр, однако была буквально раздавлена красной армией и ЧК, применявшие по городу крупнокалиберную артиллерию и бомбардировки с воздуха.
В результате подавления восстания было казнено около 5000 участников антибольшевистского сопротивления и нанесен огромный ущерб городу и историческому наследию: В ходе городских боев городу был нанесён значительный материальный ущерб. Сгорело 20 фабрик и заводов. Артиллерийским огнём и бомбардировками были разрушены 2147 домов (без крова остались 28 тыс. жителей) и уничтожены: Демидовский юридический лицей с его знаменитой библиотекой, часть торговых рядов, десятки храмов и церквей, 67 зданий правительственного, медицинского, культурного назначения.
Никакого памятника жертвам боев и террора с белой стороны в городе нет до сих пор. Но вот что ещё удивительней, - в современных публикациях об этом восстании регулярно попадается словосочетание "ярославский мятеж". Это наглядный очень яркий пример того красного ментального шурупа, который ввинчен в мозги советских людей, но сохранился и у постсоветских.
Характерно то, что даже большевики начали употреблять понятие "мятеж" не сразу. Все 1920-е годы, как красная, так и белая литература употребляли слово "восстание". В "мятеж" выступление противников белых превратилось в 1930-е годы, когда коммунисты начали стопроцентно отождествлять государство с собой, а себя с государством и любое выступление против красной власти интерпретировать как антигосударственное.
Этот ярлыке повторяется множеством журналистов и по сей день, несмотря на его очевидную абсурдность.
Понятие "мятеж" применимо только к выступлению против законной власти.
Между тем большевики были пятикратно нелегитимны.
1. Как режим возникший по свержении законного царя.
2. Как режим в "Российской республике" незаконно установленной Керенским.
3. Как режим вооруженным путем захвативший власть у временного правительства.
4. Как режим возникший в результате разгона всенародно избранного Учредительного Собрания.
5. Как режим заключивший капитулянтское мирное соглашение с Германией, равное государственной измене.
Еще до окончательного подавления восстания случилось еще одно событие, которое придало большевикам шестую нелегитимность - жестокое убийство царской семьи.
То есть выражение "ярославский мятеж" может употреблять либо правоверный коммунист, либо постсоветский журналист без мозгов, проигрывающий запылившиеся на чердаке потрескавшиеся умственные пластинки.
Между тем, понятия "мятеж", "мятежники" систематически используются для диффамации представителей антибольшевистского сопротивления и жертв красного террора.
Это ярчайший пример "левого шурупа", ввинченного в мозги постсоветского человека, о котором я писал в своей статье:
Русские, возрождающиеся в качестве нации и укрепляющие её традиции, конечно, должны чтить людей, которые сражались за единую Россию, а не за Интернационал, за Отечество, а не за всемирную революцию, за Веру, а не за вскрытие мощей и безбожную пятилетку. И социальные лозунги о «благе простого народа» после трех голодух за 25 лет и введения колхозов тоже вряд ли могут приниматься в расчет.
Вне зависимости от того, кто и как относится к красным, симпатизирует или героизирует их, они не могут быть ни главными, ни тем более единственными героями современной России. Хотя бы потому, что сражались за «мир без Россий и Латвий». Против такого "мира без России" сражались белые. И сражались геройски, отважно, будучи в меньшинстве, в условиях дефицита людей и ресурсов.
Нам обязательно нужно вывинчивать искажающие нашу историческую память шурупы из своего сознания. Не только чтить память героев белого сопротивления, но и переставть бездумно использовать штампы-обзывалки из советской пропагандистской литературы.
