29 августа в 7 утра был успешно осуществлен подрыв «изделия». С согласия Берии Курчатов провел испытание на опытном поле диаметром 10 км, где в дикой казахской степи в 170 км от Семипалатинска специально построили здания, подземные сооружения, расставили военную технику, установили измерительную аппаратуру, а на 37-метровой башне установили «изделия» с зарядом.
Так было успешно испытано изделие под условным обозначением РДС-1 (или «изделие 501»). В шутку аббревиатуру расшифровывали как «ракетный двигатель Сталина», иди «ракетный двигатель специальный», или «Россия делает сама», или «Родина дарит Сталину» и т.д. По сути, на полигоне тогда взорвали первую советскую атомную, а точнее плутониевую, бомбу.
28 сентября 1942 г. Государственный Комитет Обороны принял распоряжение «Об организации работ по урану», по которому обязал Академию наук СССР возобновить работу по исследованию «осуществимости использования атомной энергии путем расщепления ядра урана» и к 1 апреля 1943 года представить доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива. Основанием для появления данного документа, стало получение разведкой информации о работах в этом направлении за рубежом.
Разработка «изделия» велась в специально созданном конструкторском бюро (КБ-11), где главным конструктором работал академик Юлий Борисович Харитон. Всей научной стороной проекта руководил И.В. Курчатов, возглавлявший Лабораторию № 2 АН СССР. В 1945 г. советские ученые вместе с военными в поверженной Германии нашли около 100 тонн урана, которые позволили на год сократить сроки создания бомбы. Благодаря работе разведки, эти сроки удалось сократить еще больше. После бомбардировки японских городов, на советский атомный проект были брошены все ресурсы страны, ничего не жалели.
Разведка знала, что в качестве взрывчатого вещества американские ученые используют плутоний. Этот 94-й элемент периодической системы Менделеева, не существующий в природе, необходимо было создать искусственно. В декабре 1946 г. первый шаг в этом направлении удалось сделать, пустив первый в Европе специальный исследовательский уран-графитовый реактор («урановый котел»). В апреле 1949 г. полученный плутоний весом 8,7 грамма отправили на исследование. Критическую массу заряда рассчитали обычными логарифмическими линейками. Это должен был быть шарик массой около 6 кг. Искусственно созданный таким образом заряд с «аметилом» (так для секретности в документах называли плутоний) привезли в г. Саров для испытаний.
Академик Ю.Б.Харитон вспоминал: «…всё осветилось ярчайшим светом. Тогда уже была закрыта дверь, чтобы ударная волна никаких неприятностей не учинила. Берия тоже находился с нами в каземате. После взрыва он поцеловал Игоря Васильевича [Курчатова] и меня, в лоб. Было видно, как подымается облако, гриб. Было ясно, что взрыв был достаточно мощный». «Я не вижу себя «отцом» атомной бомбы. Все эти работы являются коллективными», – так он подвел итог этой колоссальной работы.
В нашем музее, в зале №19, экспонируются личные вещи и документы авторов атомного проекта И.В. Курчатова и Ю.Б. Харитона. Они напоминают посетителям о той колоссальной 4-летней напряженной работе научных коллективов и сотен предприятий по созданию ядерного щита страны.
