Зюзинские истории

…Костику было все лень. И надоело, и хотелось всё бросить и уехать, только куда, о не знал. Он везде был. Офис, кабинет, дела, совещания, потом вечерние тусовки, какие–то девчонки, иногда красивые, иногда не очень, по выходным – поездка к маме. И так по кругу. А Косте уже тридцать шесть, и бегать, как на ипподроме, ему больше не интересно. Надо что–то менять. Так думал Костик, поглаживая роскошную оплетку руля в своем новом «Мерсе», пока стоял в «пробке». Костин «Мерседес», по мнению его матери,...

Фаня позвонила мне, как обычно не вовремя. Я стояла на балконе, на табуретке, на самом краешке, и пыталась стянуть шваброй паутину, что нелегально натянул какой–то нахал–паук на нашем с Санькой новеньком балконе. У нас тогда вообще все было новенькое – балкон, обои, стол на кухне, на заказ сделанный, под мои запросы,«господи–господи!», новенькая мебель, телевизор… Ну, в общем, ремонт удался. Муж, Сашка, нервно считал купюры и проверял свои банковские счета, а я неутомимо носилась по магазинам и сидела ночами в интернете, тратя уйму гигабайтов на наше «счастливое завтра»...

С первым днем осени, Дорогие Друзья! Ну и конечно с Днем Знаний! Всем — и детям, и студентам, и педагогам, и нам, родителям, желаю удачного, интересного, легкого года! Друзья, знакомства, мир вокруг — все это сосредотачивается в этих 9 мнсяцах в стенах учебных заведений, в классах и аудиториях, в коридорах, где на переменках звенит детский смех и летают по воздуху вещи, казалось бы, для этого не созданные, где в столовой яблоку негде упасть от голодных маленьких и больших людей, где в спортивном зале слышится свисток тренера и кто-то опять поставил новый рекорд, свой рекорд...

— Ну чего? — поднял голову от своих микросхем Павел Антонович. — Как там всё? Он нарочно говорил рублено, по–простецки, чтоб пришедшая домой жена немного поворчала. Он любит, когда Зоя ворчит, она становится похожа на рассерженную мышку, милая его Зоя… — Не «чего», а «что»! — привычно поправила мужа Зоя Михайловна. — И окно открой. Паша, сколько раз я тебя просила: паяешь – открывай окно! Я не выношу запах этой вашей канифоли! Отвратительно! Зоя прошла босиком к окну, распахнула форточку, жадно задышала...

Она вернула его Светлане, как не подошедшие по размеру сапоги или не понравившуюся тушь для ресниц. Нет, тут, пожалуй, было бы не так унизительно. Туши все равно, на каком столе лежать, а сапогам безразлично, кто будет топтать их по осенней слякоти. А вот Сереже было совсем не всё равно. Ему было противно. Унизительно, когда тебя на инвалидном кресле забирают из больницы, а ты беспомощно киваешь. Да, ты теперь бревно… Да, ты не оправдал… Да, с работой как же?.. Да, не будет денег… Да, да, да… Сереге хотелось кричать это слово, пусть все отделение слышит, что его отвезут сейчас к бывшей жене...