Зюзинские истории

Ниночка жила, что называется, «по накатанной», шла по унылой, опостылевшей дороге, голову держала низко, а чего ей высовываться–то, если заслуг, посчитай, и нет никаких! И внешность «среднестатистическая». Иван, её муж, так и говорил, что у нее, у Нинки, всё обычное. Своей красоты Нина не замечала, упустила ее давно. Это раньше Ниночка была одной из первых красавиц в институте, стройненькая, миловидная, кость, правда, широковата, это в бабку Аню, та была из деревни, крепкая, грубовато срубленная, наследила в генах, но уж против науки не попрешь… Плескались в Ниночкиной крови и отцовские гены...

— Деда, ек! — тянул за руку сутулого, укутанного в длинное, не по размеру пальто мужчину Саша, тянул, топтался на месте, другой рукой щупая свои губы. Иван Трофимович косо глянул на внука, поплотнее затянул на своей шее клетчатый – красный с черным – шарф, длинный, шерстяной, кусачий, с бахромой. Эта бахрома всегда лезла Сашке в лицо, когда дед наклонялся и что–то говорил мальчику. Вот и сейчас ниточки шерсти неприятно кольнули нежное, красные от мороза личико. Сашка поморщился, стал тереть щеки пальцами и опять страдальчески поглядел в глаза Ивана Трофимовича...

— А у мое–ё Люби да русая коса–а–а, любить её мо–о–о–жна–а–а, а целовать незяя–я–я! Це–е–еловать незяя–я–я! — голосил, раскачиваясь на лавке и то и дело роняя кепку в пыль у себя под ногами, мужчина. Он был пьян. Но тем не менее ловко перебирал пальцами клавиши аккордеона Они оба, – и мужчина, и аккордеон, — были какими–то замызганными. — Вишь, как его… — сказала, таща за руку внука Петьку, Антонина Ивановна. — без женской–то руки совсем опустился! Петька во все глаза смотрел на «опустившегося» мужчину,...

Вера Ивановна всегда обходила эту аллею стороной. Да ну их, этих собачников! И животные у них зубастые, и сами они тоже ответить могут! Однажды Вера Ивановна сделала совершенно справедливое замечание одному типу, что надо водить собаку в наморднике. — А вы? Вы почему не надели?! — огрызнулся тот. — Что не надела? — растерялась Вера Ивановна, стала оглядывать себя. Однажды она умудрилась забыть надеть юбку. Но это было много лет назад, когда Верочка была молода и водила в садик детей, так спешила, что вот, забыла про юбку… — Вы себе намордник не надели, — пояснил дядька...

Когда это моя подруга Катя Самохина стала такой деловой, что решила изменить и мою жизнь, я не знаю. Не заметила, потому что была поглощена семейными заботами. Почти год назад у нас с Сашей, моим единственным, неповторимым, ненаглядным мужем, родился сын Ванечка. И я полностью растворилась в этом теплом комочке с его простыми и в то же время такими сложными желаниями, трудностями, стремлением познать всё сразу и невозможностью это сделать. Я совсем забросила работу, хотя издательства упрямо звонили...