Шепот в Темноте | Загадочные Истории

Дверца шкафа медленно открывалась, издавая звук, похожий на вздох старого дерева. Я замер на подоконнике, чувствуя, как холодный ночной воздух касается спины. Мое внимание было приковано к темноте внутри гардероба. Я помнил правило, которое прочитал слишком поздно: «Никогда не заходите в хозяйскую спальню. Они там спят». Я ожидал увидеть что угодно. Монстра, призрака, очередную необъяснимую тень. Но то, что вышло из шкафа, пугало своей обыденностью. Это была фигура человека. Высокая, облаченная в старомодный ночной халат...

— Я пришёл оформить возврат. Старик положил ладонь на стеклянную поверхность стойки. Пальцы предательски дрожали, выбивая по стеклу нервную дробь. — Возврат чего? — девушка-администратор даже не подняла глаз от голограммы. Голос у неё был стерильный, как медицинский спирт. — Самого первого, — тихо сказал он. — Моего первого воспоминания. Вот теперь она посмотрела. Медленно. Цепко. Сканируя его лицо, как штрих-код. — Имя? — Сергей Никитин. — Возраст? — Семьдесят два. Пауза повисла тяжелая, вязкая...

Ключ в моей руке казался тяжелым, ледяным и шершавым от ржавчины. На улице выл ноябрьский ветер, швыряя в окна мокрый снег, а я стояла перед дверью на чердак. Сквозняк гулял по ногам, но дрожала я не от холода. — Никогда, слышишь, Ленка? Никогда не открывай эту дверь, — голос бабушки Варвары звучал в голове так отчетливо, будто она стояла прямо за спиной. Бабушки не стало год назад. В деревне её побаивались, называли «знающей», а мы с мамой бывали здесь наездами. Мама этот дом терпеть не могла, говорила — «тянет соки»...

— Открой… Голос был тихий. Слишком знакомый. До боли. Я стоял босиком на ледяном кафеле и смотрел на дверь, будто она могла исчезнуть, если я сильно зажмурюсь. Часы на кухне громко щёлкнули — шесть ноль две. За окном ещё чернильная темень, только фонарь во дворе моргал, как уставший нервный глаз. — Кто там? — спросил я, хотя ответ уже стучал в висках. Молчание. Потом снова стук. Осторожный, почти извиняющийся. Не требовательный, как раньше. Я открыл. Он постарел. Сдал. Плечи, которые раньше казались мне каменными, ссутулились...

Всё началось с кофе. С обычного, чертовски необходимого утром двойного эспрессо в кофейне на первом этаже бизнес-центра. Алексей приложил телефон к терминалу. Пискнул сигнал — но не тот, привычный, одобряющий, а резкий, противный звук отказа. — Недостаточно средств, — скучающим тоном бросила бариста, молоденькая девочка с пирсингом в носу. — Быть того не может, — Алексей нахмурился, доставая пластиковую карту. — Попробуйте эту. Зарплата пришла вчера. Снова тот же звук. Режущий, как скальпель по стеклу...

Если вы нашли этот диктофон... не ищите машину. Машины больше нет. И меня, скорее всего, тоже. Просто передайте эту запись моей жене, Лене. Скажите ей, что я не сошел с ума. Я просто хотел заработать денег нам на ипотеку. Меня зовут Стас. Мне сорок два года, из них двадцать я провел за баранкой. Я водил фуры по всей стране: от Калининграда до Владивостока. Я видел всё: бандитов в девяностые, медведей на трассе, аварии, от которых кровь стынет в жилах. Я думал, что меня уже ничем не удивить. Я был тертым калачом, циником, который верит только в солярку и монтировку под сиденьем...

— Поля, послушай меня внимательно. — Глеб сжал мои плечи так сильно, что стало больно. В его глазах, обычно теплых и смешливых, сейчас стоял холодный, колючий лед. — В подвал не спускайся. Там гнилые ступени, пол провалился, сплошная плесень. Я сам всё проверю, когда приедут рабочие. Ты меня поняла? Я кивнула, чувствуя, как внутри зашевелился липкий, неприятный червячок тревоги. — Поняла, Глеб. Чего ты так взвелся? Ну подвал и подвал. Он разжал пальцы, выдохнул и попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой, словно приклеенной...

Никогда не думал, что буду писать подобное. Честно говоря, я вообще скептик. Был им. До прошлой недели. Сейчас я пишу этот текст, сидя в дешевом мотеле на окраине Твери, а дверь моего номера подперта стулом. У меня дрожат руки, поэтому простите за сбивчивость. Если вы это слушаете — значит, я все-таки решился отправить запись. Меня зовут Артем. Мне 27 лет, и у меня огромные долги. Типичная история: взял кредит на бизнес, прогорел, коллекторы начали звонить даже моей бабушке. Я искал любую работу: грузчиком, таксистом, курьером...

Деда Колю я не видел лет пятнадцать. Да и какой он мне дед? Седьмая вода на киселе, двоюродный брат бабушки, забытая ветка нашего генеалогического древа. Вся его жизнь прошла в глухой вологодской деревне, а моя — в бесконечных пробках Питера и офисных отчетах. Позвонила мать. Голос дрожал: — Витя, дед Николай плох. Совсем. Тебя зовет. — Мам, у меня квартальный отчет, какая деревня? — Он сказал, только ты. Сказал: «Пусть приезжает тот, кто дорогой живет». А ты же у нас логист, вечно в разъездах....

— Бабулечка, вы бы поаккуратнее с этими сумками. Они у вас будто камнями набиты... или грехами. Галина Петровна вздрогнула и резко обернулась. Молодая проводница смотрела на неё не с улыбкой, а с какой-то странной, пугающей тоской. В полумраке вагона её глаза казались неестественно темными. — Подарки там, — прошептала Галина Петровна, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — К дочке еду. На Новый год. Внуков баловать. — Баловать... — эхом повторила девушка и растворилась в коридоре, словно её и не было...

Я просыпалась каждую ночь в одно и то же время. 03:17. Без будильника. Без снов. Просто открывала глаза, будто кто-то резко дернул за невидимую нить. Комната тонула в темноте, но не полностью. Из-под двери кухни всегда пробивалась тонкая, болезненно-желтая полоска света. Хотя я точно помнила: выключала всё перед сном. До щелчка. Первую неделю я списывала это на усталость. Работа, переезд, ипотека, нервы. На вторую — начала прислушиваться. Дом был старый, «сталинка» с историей. Кирпичные стены, высокие потолки и лестница, которая стонала даже от сквозняка...

Сад начинался сразу за домом. Небольшой участок, покосившийся забор, узкая тропинка между грядками. Земля здесь всегда была тёплой, даже в зябкие утренние часы. Я любила выходить к цветам босиком, чувствуя, как почва дышит под ступнями. Соседи говорили, что у меня «рука лёгкая». Растёт всё. Цветёт долго. Не болеет. Я кивала и улыбалась. Пусть говорят. Я знала правду. Первые странные розы появились три года назад. Не сортовые. Без названия. Кусты возникли будто из ниоткуда — там, где раньше была лишь голая земля...