Этим летом я дважды была в состоянии очень близком к срыву.
Кто раньше меня не читал, поясню, что я алкаш в ремиссии, дочь и бывшая жена алкаша...
Ты и дочь врага, ты сестра врага
Ты жена врага и мать врага
Это ничего, это ерунда
Ты мне только тем и дорога
Я тебя люблю за то, что я люблю тебя
Я тебя люблю за то, что ты не любишь меня
Я тебя убью, как только я убью тебя
Я тебя убью, как только поменяю коня*
*песня гр. Агаты Кристи
В общем, всё сложно. Тянет периодически в декаданс и набухаться. А поскольку это чревато очень плохими последствиями или даже погибелью, хорошо б этого избежать...
Первый раз я вошла в магазин на Арбате и искала мартини.
Именно не игристое, а крепкое.
Которое бухала в прошлый свой срыв.
Именно такое.
Но я не нашла его, хотя это был Спар, и там оно наверняка было.
Там в Спаре всего полно, чего угодно, богатый ска ассортимент.
В 23 часа сработал запрет на продажу алкоголя.
Охранник задвинул отдел вереницей железных тележек и шторками завесил верхние этажи стеллажей, где стояло всякое сладкое пиво и намешанная со спиртом в банках газировка - то ли пиво, то ли коктейль - сладкая химозная дрянь. Я уже готова была купить даже её, но не успела.
Ничего алкогольного я
не успела купить.
Купила две бутылки безалкогольной газированной х..ни
Противной. Одна была имбирная, вторая мохито.
Шла злая, хлебала эту имбирную едкую гадость.
И мохито тоже было как ш.няга. Злилась, что осталась без мартини.
А второй раз - вчера.
Обвалилась биржа, я потеряла всю дневную прибыль и даже в минус ушла. Было состояние прострации.
Села в первый попавшийся автобус, ехала невесть куда, потом шла, куда шли ноги.
Мимо кафе, где в уличных верандах стояли накрытые белыми скатертями столы, сидели за столами счастливые красивые люди, улыбались друг другу. Цвели цветы и радостно сверкали красивые бокалы...
Мне так сильно захотелось тоже там на одной из веранд оказаться, остановиться и сесть с вином. Поставить дурацкую жизнь на паузу.
Но в тот день я забыла дома в фитнес-рюкзаке кошелек.
Было с собой сто пятьдесят рублей на какую-то наверное рыгаловку.
Но я хотела именно в кафе начать. Красиво. Из бокала.
Потом, конечно, знала, что буду вразнос на виражах до отключки. По..й где.
Ну и как этот сценарий без кошелька - б..ть никак. Ни начать - ни кончить.
Так я снова прошла по краю и не сорвалась.
А потом мы встречались с Н.
Она была в черном в этот раз. Красивая.
А я как всегда чудная.
Нарядилась для суда в блузу цвета бледной поганки и широкие тёмно-синие брюки с ремнем. В офисе поняла, что перепутала число, и суд завтра.
Н. засмущала меня , что блуза эта офисная развратная, с глубоким вырезом и помада размазана. Но кажется, одобрила...
Могу я влюбиться в женщину? Платонически...
Мне очень нравится Н. и её сыночек. Очарована ими обоими. Они милые, красивые, чудесно общаются друг с другом. Ни на кого на свете не похожи. У них особенные приколы. Мне кажется, что у обоих затейливое смешение кровей и поэтому витиеватый и сложный рисунок судеб.
В общем, я к ним жадно.
Особенное место, где мы встречаемся, цепь совпадений.
И было сначала здорово - мы носились на детской площадке, качали задницы на тренажерах, кидали мяч.
Потом просто гуляли.
Купили малышу скелета, растущего в воде.
Я вспомнила как с Ринкой дразнили сына.
"Семён скелетон
Один на миллион."
И мы вдруг незаметно начали говорить про моих детей.
Неожиданно для себя я поняла, что не могу о них говорить, совсем.
Затряслись руки и внутри начался животный ужас и чувство падения.
Я так и сказала, что не могу о них говорить, и лучше не будем. Переворачивала в руках пластиковую пустую бутылку.
Хотя сама же и начала про них.
Н. предлагала мне платить алименты на мелкую и мне будет легче.
Но меня от этого начало корежить вообще ужасно. Мне самой было мало денег. У меня отобрали детей, время единственной жизни, здоровье, а теперь ещё и деньги снова туда им вливать, опять экономить. Хоть год я могу пожить как человек?
Может это последний мой год.
И я лучше сдохну, чем му..к О. получит хоть копейку.
Мне нужно их забыть, как если бы их не было, этих детей.
Н. говорила что я не могу же забыть и по интернету разматываю. И ничего не делаю. Не решаю.
Привела пример - у человека аппендицит, а он пытается забыть, что ему больно. Не оперирует и не лечит. И я ничего ужасного же не делала. Не издевалась над ними, не била, как некоторые матери.
Я очень боялась быть как мои родители.
Они силой заставляли меня есть. Часто били. Мне кажется, почти каждый день. За что - не помню. За всё. Я им мешала, брала их вещи, шумно радовалась. Была непослушная.
Наверное, из-за того, что у меня было такое детство, я не могла допустить чтобы моих кто-то бил. Потеряв разум в аффекте я кидалась их защищать от О. и О. избивал меня. У детей на глазах.
А теперь их защитить некому. От его пьяного бреда и от прочего "мало не покажется". Н. говорит, что всё у них хорошо, но меня в этом убеждать бесполезно. В них часть меня, и этой части там не может быть хорошо.
Я живу долго уже как будто в ауте. Как будто затолкала это глубоко, закрыла от себя, чтобы не видеть
И я была потрясена, что там во мне внутри сидит.
Силе этой боли и полному отсутствию контроля над состоянием, над тем как это в теле начало проявляться - трясучка, чувство падения, чуть ли не обморок.
Я не ожидала, что все это так у меня там ужасно, так сильно.
И как магнит потянуло.
Как я голодная выскребала копейки на выпивку. Совсем перестала есть, стала худая как скелет. И почти совсем безумная.
Как О. ударил по лицу и вся правая сторона была опухшая и синяя. Пинал ногами во дворе перед домом на глазах у соседей. Я уходила из дома кругами бродила со своими милыми банками. В них была налита с.м.е.р.т.ь. И я о ней мечтала, звала её, умоляла. Садилась в машины, провоцировала.
Но меня высаживали е.банько. Кормили. Иногда даже не тр.ахали, хотя всегда было легче, если тр.ахались.
Как стоял над нами, мной и моей маленькой О. и лаял: предала, бросила, шлюха, тварь, не давал мне с ней побыть ни одной минуточки.
Как меня привлекала полиция и КДН.
Первый раз и второй.
Как я с трудом удержалась каким-то чудом - чуть не бросилась и не вцепилась в лицо этой мра.зоте полицейской бабе. Довела просто с.ка, я была как раненый загнанный в угол зверь.
Приезжала скорая, я потребовала вызвать мне.
Меня отвели в вонючий мразотный туалет для задержанных.
В общем я не ожидала, что это всё там. Так и сидит, как будто было вчера, вся эта боль, весь этот ужас.
Я не могла и не хотела с этим жить. А все попытки снова общаться с детьми слать им деньги, могли привести меня снова туда, обратно в ад.
Как я там жила, я сейчас не понимаю. Чем дальше от меня те события, тем сильнее ужас снова даже просто увидеть О., войти в его дом, где квартира, узнать, что он издевается над детьми - а он может издеваться, мне кажется, если узнает, что мне от этого больно. Или просто зло срывать с похмелюги.
Чтобы с ним бороться мне нужно очень много денег. Или чтобы не бороться, а дать ему сумму, которую он требует, полмиллиона.
Для этого я играю на бирже... Часто в убыток.
Ничего не накопила, снова нокдаун. А мне позарез надо.
Надо много очень денег, чтобы хватало и на детей и на себя.
На хорошую жизнь к которой я привыкла.
Я не хочу жить как раньше. Прозябать в нищете. Мне нравится хорошо питаться, носить удобную обувь и одежду. Ходить в фитнесс, красиво выглядеть, не считать копейки до зарплаты. Я хочу поехать в отпуск.
Хочу обустраивать дом и сад. Я совсем не жила, только терпела лишения, колотилась от ужаса в нищете. Я больше не могу.
Но всё время себя насилую мыслями, что должна и виновата.
Эти мысли так доканывают, что я уже готова угаситься чем угодно, или сбежать на край света, чтобы кончилось это мучительное ожидание беды какой-то с детьми, и то, что я не смогла их защитить. Лучше бы им было не рождаться. Или мне ничего не чувствовать, я истерически до паники боюсь повторения в будущем своего прошлого.
И совсем теряю от этого разум.
Когда я жила с О., я как-то ничего не боялась, когда с ним дралась - кидалась бесстрашная.
А потом, когда я оттуда ушла, чем дольше я с ним не жила, тем сильнее почему-то становился этот ужас - к нему даже просто приблизиться. Даже просто представить, что им снова от меня что-то нужно. И всё это опять начнётся, то, что там было.
Наверное, я подсознательно сбрасываю бестолково деньги, трачу не считая и раздаю еще часть, чтобы у меня не было никогда денег. Чтобы не входить в контакт с О. и не мостить дорогу обратно в мой персональный ад.
Ну и закономерно, что болезнь питается моим страхом.
Я себя всё чаще ловлю на том, как башка ступеньками разводит на выпивку. Парадоксы эти все, выверты.
Деперсонализация. Как будто не я и в нереальности.
Апатия, становится все равно, чем это кончится.
Я очень близка к срыву.
Договорились с Н. пойти на группу АА.
Идти мне туда тошно. Но забухать и расстроить Н. я не должна, она мне очень нравится. А ей и без моих закидонов хватает переживаний.
Она считает что нам обеим нужно сходить, чтобы не сорваться.
Потому что трезвые с большими сроками трезвости если срываются, то часто почему-то умирают. Наверное поэтому и развязали.
От невыносимости жизни это путь известно куда.
Ну вот, пойдем...
Берегите себя. Не употребляйте алкоголь. Это легальный наркотик очень тяжелого воздействия на психику и физиологию, вызывает интоксикацию всего организма, поражение всех органов, нервной системы, мозга.
Самое ужасное - вызывает тяжелейшую психологическую зависимость - на всю жизнь.
