8,4K подписчиков

Дети Императора: Безупречный изъян

Меч тирана

Систему Праксил заселили терранские колонисты Золотой Эры. Изолированный мир без устойчивых связей с другими колониями и без кораблей, способных перемещаться в варпе, имел мало шансов на выживание. Мириады таких же форпостов Человечества впали в варварство и исчезли под ударами безжалостных ксеносов, либо же попросту выродились. Но Праксил не просто жил, он процветал.

Века сменялись тысячелетиями. Три обитаемых мира системы Праксил покрывали сети городов-ульев, а в их атмосфере дрейфовали колоссальные платформы с аграрными куполами. Вокруг газовых гигантов и многочисленных мёртвых лун роились звёздные станции – добывающие комплексы и исследовательские лаборатории. Именно такой систему увидел Империум, наткнувшись на неё в ходе Великого крестового похода ориентировочно после 907.М30.

Праксил отказался склониться перед Террой. Первый контакт продлился всего пару минут, после чего имперский экспедиционный флот атаковало несколько крупных эскадр боевых кораблей. Праксилианцы имели великолепное вооружение, их суда оказались невероятно быстрыми и манёвренными, а палубные команды, хотя сами не обладали опытом пустотных боёв, обучались на стратагемах, которые их предки выработали и отточили за тысячи лет постоянных столкновений с ксеносами. Имперцы понесли потери и отступили, оставив Праксилу несколько кораблей, захваченных абордажными группами.

Комплексный анализ полученных в ходе боя данных рассказал о том, что солдаты праксилианской армии набираются из каторжников штрафных колоний, на которых могут выжить только самые выносливые и жестокие. Хладнокровным убийцам имплантировали наркотические железы и дополнительные мышечные системы, им наращивали костную массу и программировали разум. Их заковывали в силовые доспехи, едва уступавшие имперским, а сражались они высокоточными лазерами и молекулярно заточенными клинками, которые без труда пробивали керамит.

Первичный план Военного Совета нетрудно было предугадать – на Праксил можно было спустить Пожирателей Миров, Космических Волков или Железных Воинов. Любой из этих легионов сумел бы добиться полной победы, но превратил бы планеты праксилианцев в выжженные пустоши. Однако миры системы изобиловали ресурсами, а также мощными перерабатывающими и производственными комплексами. Фактически Праксил представлял собой колоссальный мануфакторум, который мог производить всё – от хлеба до прометия.

В связи с этим было принято решение направить в систему Детей Императора. Фулгрим поручил миссию одному из своих самых прославленных лорд-командоров – Иддинаму, которого знали как осторожного и грамотного стратега. Тем не менее, захват периферических боевых станций и внешних лун дался Третьему тяжёлой ценой – потери среди Астартес в пять раз превысили расчётные.

Дети Императора столкнулись с врагом, который оказался не просто равен им, но в чём-то даже превосходил их. Лорд-командор был вынужден пересмотреть свои планы. Ему нужно было захватить Праксил относительно целым, но с учетом того, с каким упорством и умением сражались защитники системы, количество затраченных ресурсов грозило серьёзно превысить допустимые лимиты.

Иддинам решил сфокусироваться на линейном флоте Праксила, собрав ударный кулак под самым носом врага, но его манёвр был раскрыт. Противник атаковал имперские группировки прежде, чем они успели перегруппироваться и занять позиции, необходимые для скоординированного наступления. Праксилианцы били по командным кораблям Империума сфокусированными залпами и без счёта использовали суда-камикадзе, напичканные абордажниками, которые не планировали выживать. Одновременно они запускали сотни брандеров к боевым баржам имперцев, целя в двигательные секции, чтобы обездвижить смертоносных пустотных левиафанов.

Упреждающий удар Праксила достиг цели. Иддинам только за счет своего стратегического гения сумел спасти большую часть флота и отступить. Он мог атаковать снова, но его кораблям требовалось время для полевого ремонта. Время, за которое праксилианцы сумели бы отбить внешние луны и периферийные станции, лишив Третий легион основных плацдармов внутри системы.

В тот момент во флоте Иддинама находилась Гирпократия Морн из Военного Совета. В прошлом эта женщина являлась одним из главных полководцев Императора, сражаясь подле него ещё в период Объединения Терры. Морн понимала, что Иддинам увяз в конфликте и сил, имеющихся в его распоряжении, недостаточно для успешного завершения кампании. Но также она знала, что лорд-командор никогда не признает этого.

Гирпократия тайно направила запросы о помощи и вскоре в систему вошли Кровавые Ангелы и Имперские Кулаки. Первыми командовал капитан Ралдорон, вторыми – маршал Каззимус. Оба командира славой и умением не уступали Иддинаму и можно только догадываться, какой гнев он испытал в этот момент. Впрочем, внешне лорд-командор оставался непоколебим.

Вскоре он узнал, что запрос Гирпократии Морн первым получил Фулгрим и именно он попросил Кровавых Ангелов с Имперскими Кулаками помочь флоту Иддинама. Тем не менее, Феникс хорошо знал своих сыновей, поэтому потребовал от Военного Совета, чтобы Ралдорон и Каззимус подчинялись лорд-командору в течение кампании. Офицеры приняли это условие, ведь их, как и Военный Совет, интересовало скорейшее усмирение Праксила, а не то, кто именно это сделает. Иддинам, внутренне раскаляясь добела от гнева за попранную гордость, ввёл боевых братьев в курс дела и показал им планы повторного вторжения в систему.

Ралдорон и Каззимус признали, что скорректированная стратегия Иддинама выглядит идеально для нынешних обстоятельств. Они выступили с рядом второстепенных корректировок, которые Иддинам в свою очередь принял безоговорочно, увидев, что они сделают его оригинальный план эффективнее. Флот трёх легионов двинулся в атаку от периферии к ядру системы, последовательно захватывая боевые станции врага и оборонительные планетоиды. Отдельные группировки Третьего и Восьмого легионов сцепились с линейным флотом Праксила, но полный орден Кровавых Ангелов под командованием капитала Ралдорона остался в резерве.

Ралдорон двинулся в стремительную атаку лишь тогда, когда все вражеские эскадры были втянуты в противостояние. Его корабли совершили отвлекающую атаку на одну из внешних планет, а потом рванулись к главной точке сопротивления, бросив фронт, который, как казалось, они выбрали основным. Это стало переломным моментом кампании. После генерального сражения, инициированного Ралдороном по плану Иддинама, Праксил пал в течение трёх солнечных недель. Позже, когда отчёт об этом противостоянии дошёл до Робаута Жиллимана, Владыка Ультрамара сказал:

Это один из лучших планов во всех боевых аспектах, чьё воплощение я когда-либо видел.

Любопытно отметить, что в ходе кампании тактическая необходимость диктовала отдельным группировкам Детей Императора подчиняться командирам Имперских Кулаков и Кровавых Ангелов. Во всех этих случаях Третий легион точно и своевременно исполнял приказы боевых братьев, в абсолютной степени принимая стратагемы других легионов. Они сражались как образцовые Астартес. Они являлись образцовыми Астартес.

В качестве примера можно привести 81-ю когорту, которая билась под руководством Ралдорона во время захвата Праксила Прайм и Праксила Секундус. Капитан Кровавых Ангелов отметил доблесть и мастерство Детей Императора, каждый из которых после завершения противостояния удостоился чести носить на наплечнике уникальный знак: рубиновую каплю, сжатую в крылатой когтистой лапе. Эта эмблема, единственная в своём роде, стала символом единства и слаженности двух легионов.

Иддинам также удостоился безупречной оценки своих действий – сначала от Гирпократии Морн, а потом от Военного Совета. И его действительно не в чем упрекнуть, лорд-командор сделал всё, что от него зависело, чтобы достичь победы. Однако сам Иддинам так не считал. Он покинул систему до завершения формальностей, так что меч верховного тирана Праксила пришлось забрать Ралдорону.

Покорение этой системы многое дало Империуму, ресурсы праксилианцев позволили Великому крестовому походу быстрее завершить развёртывание в сегментуме. Набранные здесь рекруты, Возрождённые Праксила, снискали славу, сражаясь с именем Императора на устах в тысячах битв по всей галактике. Все участники Покорения Праксила вспоминали об этой кампании с гордостью, имея на это полное право. Но Иддинам постарался удалить своё имя из всех сопутствующих отчётов, будто его никогда не было там.

Лорд-командор никому не говорил о том, как глубоко его ранил тот факт, что он не сумел завершить кампанию самостоятельно. С годами эта рана будет расширяться и загниёт, так что Иддинам окажется отравлен задолго до падения Третьего легиона. Он всем сердцем примет идеалы восстания и отдаст себя варпу при первой возможности, превратившись в жестокую пародию на собственное славное прошлое. Иддинам найдёт свою смерть во время Мучительного Разорения, когда Аурик Сакстон, сохранивший верность Железный Воин, вырвет чёрное сердце падшего Сына Феникса.

Триумф и проклятье

В 984.М30 Дети Императора, Имперские Кулаки и Повелители Ночи приводили к Согласию Чераут. По воспоминаниям Рогала Дорна, на планете развернулось масштабное противостояние, которое стало настоящим вызовом даже для Астартес. Тем не менее, силы трёх легионов добились своей цели, но Восьмой, по мнению союзников, перешёл границы. Дорн обвинил Кёрза в том, что тот превышает свои полномочия, что его воины излишне жестоки и они наслаждаются террором. Разумеется, Конрад так не считал. Хотя подробностей мы не знаем, точно известно, что Ночной Призрак к тому моменту уже не всегда контролировал себя и приступы безумия становились всё продолжительнее.

Выговор Дорна, который формально руководил кампанией, что-то затронул в стремительно темнеющей душе Конрада Кёрза и тот понял, что больше не может в одиночку хранить правду о будущем, которое ждёт Империум. На предыдущем стриме я отметил, что у Ночного Призрака не было друзей среди братьев, однако в первые годы после обнаружения он находился под крылом Фулгрима. Фениксиец многому научил брата, рассказал ему о целях Императора и о том, какое будущее их отец готовит Человечеству. Это сблизило их, хотя Конрад и не рассказывал Фениксу о своих видениях. Но после Чераута он решил облегчить душу. Конрад не понимал того, что видит. Не понимал и боялся этого.

Не заблуждайтесь – Кёрз не доверял Фулгриму, его откровение было продиктовано отчаянием, а не братскими узами, которых между ними никогда не было. В каком-то смысле Феникс просто оказался в нужном месте в нужное время, хотя едва ли Конрад рассказал бы о своих видениях кому-нибудь другому. Так или иначе, Фулгрим был шокирован и просто не знал, что делать с этой информацией. Возможно, он испугался за душевное состояние брата. А быть может даже поверил ему. Фениксиец понимал, что с этим нужно что-то делать и решил обсудить вопрос с Дорном.

Рогал, которому порой действительно не хватало гибкости и который уж точно никогда не был дипломатом, пришёл к Ночному Призраку и обвинил его в ереси (~~до того, как это стало мейнстримом~~). Он сказал, что Конрад намеренно лжёт, чтобы посеять раздор между братьями. Но Кёрз, который совершенно точно не лгал и видения кого-то в действительности могли бы многое изменить, если бы братья отнесли к ним серьёзно, впал в ярость. Он бросился на Рогала и, как позже признался сам Дорн, Ночной Призрак вполне мог убить его в тот момент. По всей видимости, вмешались его хускарлы и возможно Фениксиец. Кёрза заперли, но он сбежал из-под стражи и повёл свой флот к Нострамо, чтобы уничтожить родной мир, который считал проклятым и недостойным существования.

Зная Фулгрима (и особенно учитывая, что о нём говорил Акурдуана), мы можем не сомневаться – Фениксиец глубоко переживал тот эпизод. Тем не менее, после Чераута он больше не общался ни с Кёрзом, ни с Дорном. Хотя, возможно, на это просто не было времени, так как в галактике оставалось ещё много угроз, включая крупнейшую на тот момент орочью империю, которой руководил вождь Урлакк Ург. Мы не знаем, в каких битвах того периода участвовали Дети Императора. Но после того, как Повелитель Человечества и Хорус пронзили сердце врага на Улланоре, Фулгим со своим легионом прибыл на планету, чтобы разделить победу отца и брата.

Как известно, на Улланорском Триумфе присутствовали четырнадцать легионов и девять примархов. После того, как Император объявил о том, что возвращается на Терру и Великий крестовый поход теперь направляет Хорус, реакция братьев Луперкаля была… неоднозначной. Ангрон был недоволен, Пертурабо и Кёрза не было на Улланоре, но их реакцию нетрудно было предугадать. Дорн молча пожал Хорусу руку, а это, по словам Сангвиния, «практически взрыв восторга для Имперского Кулака». Назначению Луперкаля искренне радовались только три брата – уже упомянутый Сангвиний, Лоргар и Фулгрим. Реакция Лоргара прозрачна, ведь всё это было частью его плана. К Сангвинию тоже не может быть вопросов, ведь он… Великий Ангел. Но насколько искренен был Фениксиец?

Честно говоря, я не думаю, что он хотел бы стать Воителем. Статус кво его вполне устраивал, ведь на тот момент Фулгрим в полной мере разделял идеалы крестового похода и священную миссию своего отца. Он сражался не за славу, а за Человечество. Как я показал на предыдущем стриме, стремление Детей Императора к совершенству вовсе не было продиктовано эгоизмом и, в конечном итоге, шло на пользу их делу. Поэтому радость Третьего относительно нового статуса Шестнадцатого вполне вероятно была честной и открытой.

А потом легионы вновь растеклись по галактике, чтобы вести независимые кампании. В тот момент уже никто не сомневался, что финал Великого крестового похода не за горами и Человечество, освобождённое от страха ксеносской угрозы, это лишь вопрос времени.

Практически сразу после Улланорского Триумфа разведывательная группа Детей Императора наткнулась на планету Лаэран в Сегментуме Ультима. Обитавшие здесь ксеносы, подобно воинам Третьего легиона, стремились к совершенству во всех аспектах своего существования. Однако они ценили, скажем так, узконаправленных специалистов. Поэтому все лаэры с рождения готовились к определенным ролям с помощью генетических модификаций, будь то солдат, рабочий или художник. Цивилизация Лаэран оказалась во многих аспектах уникальной, и среди представителей Адептус Администратум даже пошли слухи о том, что чужих проще принудить к сотрудничеству, так как военная победа над ними может оказаться слишком дорогой.

Однако Феникс заявил, что лишь Человечество достойно истинного совершенства, тогда как лаэры, посмевшие покуситься на статус безупречной галактической цивилизации, заслуживают смерти. Само их существование примарх считал недостойным. После комплексного анализа разведданных Фулгрим оперативно спланировал атаку и приказал лорд-командорам начать развёртывание войск в системе. По прогнозам Администратума эта кампания должна была занять не один десяток лет, но примарх лишь покачал головой на это заявление. Он сказал, что Очищение Лаэрана завершится уже через месяц.

У лаэров был мощный хорошо экипированный флот, а над поверхностью их миров-океанов парили орбитальные платформы и летающие острова с изящными городами, которые больше напоминали величественные храмовые комплексы, впрочем отнюдь не лишённые средств обороны. Дети Императора сражались с ксеносами в пустоте, в воздухе, на земле и в океане. Везде они встречали достойное сопротивление – морские воины Лаэран могли дышать под водой, их разведчики двигались со скоростью лэндспидера, глаза вражеских снайперов выцеливали офицеров-Астартес на расстоянии в несколько километров, а пилоты их истребителей фактически представляли собой единое целое со своими грозными машинами.

Третий легион понес серьезные потери – 700 воинов погибли и в 6 раз больше получили тяжёлые ранения. Однако же Фулгрим поднял знамя с аквилой над столичным миром Лаэран спустя месяц после начала кампании. Он выполнил своё обещание и считал, что был прав, утвердив положение Человечества, как доминирующей расы в галактике, единственной достойной этого статуса. Но таковы официальные отчёты, в которых ярко и пафосно рассказывается об образцовой кампании по покорению 28-3 (так в имперских реестрах обозначили Лаэран). Отчеты не лгут, но и не говорят всей правды.

Во время битвы за храмовый остров на столичном мире лаэранской цивилизации Дети Императора пробились к некому религиозному строению, назначение которого было им не вполне понятно. Вот ключевой момент этого эпизода, описанный в романе «Фулгрим» Грэма Макнилла:

– Нет, – прошептал Юлий.

Внезапно он понял, что лаэры не молились в этом странном зале, а были к нему прикованы. Это не место поклонения, а символ зависимости. Фулгрим, не выпуская из руки увенчанного орлом древка, шагнул к лежащим лаэрам. Гвардейцы Феникса вознамерились последовать за примархом, но тот взмахом руки отослал их назад. Юлий хотел крикнуть своему господину, что здесь что-то не так, но ароматный дым заполнил его лёгкие и у него перехватило дыхание, а в ушах раздался пронзительный шепот:

«Пусть он возьмёт его, Юлий».

Слова, едва прозвучав, тут же стёрлись из памяти, удивительная немота сковала губы, в кончиках пальцев появилось приятное покалывание, а Фулгрим тем временем шагал мимо распростёртых ксеносов. С каждым шагом примарха лаэры расползались перед ним, расчищая дорожку к каменной глыбе, и как только Фулгрим дошёл до меча, в памяти Юлия всплыли его слова, произнесённые при входе в храм: «Здесь обитают могущественные силы».

Он чувствовал наэлектризованность воздуха, дыхание ветра, разгуливающего в храме, ласкающего, как шёлком, обнажённую кожу, пульсацию живых стен и… крик избавления, вопль израненной и исковерканной плоти, блаженство агонии, приветствующей конец существования…

Ощущение ужаса и блаженства исторгло стон из груди Юлия, а затем лихорадочный хохот, родивший эхо в стенах здания, но, кроме его самого, казалось, никто этого не услышал. Взгляд словно заволокло пеленой, которая сопровождает боль или наслаждение, но воин видел, как пальцы Фулгрима легко сомкнулись на рукояти меча. По пещере пролетел вздох, похожий на древний ветер в бесплодной пустыне. А когда Фулгрим снял меч с каменного постамента, Юлий ощутил, как весь храм охватила дрожь – трепет ликования и свершения.

Примарх Детей Императора окинул оружие восхищённым взглядом, разноцветные блики от пляшущих огней осветили его бледное лицо. Лаэры всё так же извивались на полу, их тела продолжали омерзительные волнообразные движения, а Фулгрим высоко поднял обожжённое древко знамени и водрузил на то место, откуда забрал меч.

Пляшущие огни попали на орла, и его золотые крылья отбросили сотни мерцающих бликов, а Юлий ужаснулся – ему показалось, что орёл извивается и дрожит от непереносимой боли.

Вопреки распространённому заблуждению, лаэры не поклонялись Слаанеш, они были рабами Принца Удовольствий, его безвольными марионетками, которых тот, вероятно, специально подготовил для этого события. Впрочем, историю падения Фулгрима я подробно описан в стриме про него. Сейчас важнее, что не он один кое-что забрал с Лаэрана. Фабий Байл не упустил шанса покопаться в лабораториях ксеносов и в дальнейшем он стал активно использовать в своих экспериментах их наработки. Например, именно так появились печально известные шумодесантники или какофоны. Вероятно, тераты Паука тоже испытали на себе влияние генной инженерии лаэров.

Дальше по хронологии следует противостояние с эльдарами на мире Ца-Чао, где Дети Императора сражались вместе с Лунными Волками против ксеносских корсаров. В этой кампании не было ничего особенного, самый примечательный эпизод – как Гарвель Локен, потеряв оружие, забил лидера эльдар мотком колючей проволоки. Потом была Никея, где присутствовал контингент Детей Императора во главе с Фулгримом. Неизвестно, как к проекту Библиариум относились Эйдолон и другие лидеры Третьего легиона, но Феникс высказался в его поддержку. Сложно сказать, было ли это его собственное решение или за примарха говорил демон, который, само собой, являлся частью большой игры Четвёрки.

Война на Убийце

Примерно в то же время, когда на Никее проходил так называемый «Суд над Колдуном», 140-й экспедиционный флот Кровавых Ангелов под командованием капитана Хитаса Фрома наткнулся на планету, окружённую маяками, которые оставила неизвестная цивилизация. Три роты Девятого легиона при поддержке контингента Имперской Армии высадились на поверхность мира. Во время высадки воины были рассеяны искусственными штормами, связь с орбитой прервалась. Вскоре все Астартес и смертные были истреблены ксеносами, которых позже назовут Мегарахнидами. В последнем сообщении Фрома, которое прорвалось через атмосферу, говорилось: «Этот мир – убийца».

На призыв о помощи ответили Дети Императора. Флот Третьего легиона под командованием лорда-командора Эйдолона прибыл к Убийце и предпринял массовую высадку, также столкнувшись с проблемой атмосферных штормов, явно имевших неестественное происхождение. Сынам Феникса удалось уничтожить древовидную конструкцию Мегарахнидов, которая являлась источником возмущений в атмосфере, однако они понесли тяжёлые потери и миссия, которая начиналась как спасательная, быстро превратилась в борьбу за выживание. Вскоре к Убийце прибыл Хорус, а затем и Сангвиний. Силам трёх легионов при поддержке титанов Легион Мортис и Имперской Армии удалось за шесть месяцев уничтожить большую часть Мегарахнидов.

На исходе кампании к Убийце прибыли корабли Интерексов. Представители этой высокоразвитой цивилизации рассказали, что в прошлом столкнулись с Мегарахнидами и очистили от этих монстров восемь систем. Однако Интерексы не захотели истреблять побеждённого противника. Они загнали оставшихся в живых Мегарахнидов на Урисарах (Убийцу) и лишили их технологий, которые могли бы позволить ксеносам покинуть поверхность планеты. А маяки они разместили, чтобы никто не пытался высадиться на мир смерти. Прибытие Интерексов заставило Хоруса свернуть кампанию и контингент Детей Императора под командованием Эйдолона направился на встречу с основным флотом своего легиона.

Меч тирана Систему Праксил заселили терранские колонисты Золотой Эры.-3

Рубикон Фулгрима

В 002.М31 Железнорукие исследовали Малое Скопление Бифолда, обнаружив в системе звезды Кароллис кочевую мультикультурную цивилизацию, известную как Конфедерация Диаспорекс. Изначально ядро конфедерации составляли люди, которые пережили Эру Раздора только потому, что у них не было родного мира. Эти звёздные кочевники бороздили космос на протяжении тысячелетий и в какой-то момент встретили на своём пути ксеносскую цивилизацию, которая решила к ним присоединиться.

Когда Железный Десятый наткнулся на флот Диаспорекса, Феррус Манус предложил людям отделиться от ксеносов и войти в Империум. Человеческая часть Конфедерации ответила отказом. Тогда Горгон приказал атаковать корабли Диаспорекса, но те уклонились от боя. На протяжении пяти месяцев Железнорукие гонялись за противником по всей системе, но безуспешно. Тогда на помощь Феррусу пришёл его блистательный брат, который по-прежнему не понимал, что находится во власти демона, хотя на тот момент он ещё сохранял значительную свободу воли.

С течением времени большинство старших офицеров Третьего легиона начали служить Слаанеш, хотя многие и не догадывались об этом. Фабий Байл во всю проводил запретные эксперименты, модифицируя пленников и тех воинов из собственного легиона, кто оказался достаточно безумен, чтобы лечь под скальпель Паука в маниакальном стремлении к достижению извращённого совершенства. Этот момент я хочу подчеркнуть особо. Третий легион предал задолго до Чистки на Исстване III. Тёмная ирония безжалостной судьбы заключается в том, что некогда лучшие воины Империума попросту не осознавали, куда ведёт избранный ими путь.

После Лаэрана они начали слышать шёпоты, в их душах стали пробуждаться странные и зачастую необъяснимые желания. Граница между болью и наслаждением постепенно смазалась, равно как и граница между совершенством и уродством. Слаанеш подтачивал Сынов Фулгрима всеми доступными средствами, действуя в том числе через летописцев, которых всегда было много во флотах Детей Императора и к которым те испытывали глубокое уважение.

Конечно, первую скрипку здесь сыграла легендарный композитор Беква Кинска. Она родилась в Румынии, училась в лучшей консерватории Терры и вскоре получила почётную мантию Серебряного Меркурия за «Симфонию ночи изгнания», которая считалась лучшим музыкальным произведением за всю историю человечества. Но с годами Кинска начала угасать. Разращенная богатством и пресыщенная жизнью, она исчерпала все источники вдохновения, поэтому вступила в Орден Летописцев и попала во флот Фулгрима. Сначала это помогало, но вскоре Кинска вновь перестала писать. В ходе кампании против лаэров она рискнула спуститься на завоёванный мир и оказалась в том самом храме, где Фениксиец получил свой серебряный меч.

Порча Слаанеш отравила Бекву и она начала с остервенением работать на новой симфонией. Ей пришлось изобрести несколько новых музыкальных инструментов, чтобы повторить мелодию, которую она слышала в храме Лаэрана. Несколько композиций, что она показала Фулгриму, привели примарха в восторг и он приказал непрерывно транслировать их по всем кораблям 28-го экспедиционного флота. Прекрасные и вместе с тем неестественно отвратительные звуки заставляли ткань реальности истончаться, усиливая демоническое присутствие. Впрочем, я забегаю вперед, «Маравилья», опера Беквы Кински, которая навсегда изменила Детей Императора, к моменту кампании против Диаспорекса существовала лишь в зачаточном состоянии.

Вскоре после того, как Фулгрим присоединился к Феррусу в системе звезды Кароллис, они поняли, почему Диаспорекс просто не сбежал через варп. Оказывается, в непосредственной близости от звезды были спрятаны солнечные батареи, которые собирали энергию для флота Конфедерации. Диаспорекс просто ждал, пока батареи накопят достаточный заряд, которого хватило бы всем их кораблям для варп-перехода. Имперцы обнаружили батареи и атаковали их, вынудив противника вступить в открытый бой. В полномасштабном пустотном столкновении демократическая структура Диаспорекса проявилась во всём своём несовершенстве – люди и ксеносы недостаточно быстро координировали свои действия, поэтому просто не успевали реагировать на решения имперских сил, принимаемые по ходу битвы.

Не имеет смысла детально описывать это противостояние. Достаточно обозначить два ключевых момента. Во-первых, Феррус и Фулгрим быстро вычислили, на каком вражеском корабле находится центр принятия решений Диаспорекса. Феникс решил лично взять это судно на абордаж и устремился к нему на своем быстром штурмовике под названием «Огненная Птица». Враг неожиданно среагировал на угрозу и направил на перехват штурмовика два лёгких крейсера. У «Огненной Птицы» не было шансов, но внезапно в бой вступил «Железный Кулак», флагман Мануса. Он подставился под атаку вражеских крейсеров и получил серьёзный урон, но уничтожил оба корабля прежде, чем они располосовали лазерами штурмовик Детей Императора.

Вот только демон лаэранского клинка затуманил разум примарха и сыграл на его гордости. Он заставил Фулгрима думать, что Феррус спаси его лишь потому, что преследовал собственные, сугубо практические цели. Дети Императора пошли на абордаж с удвоенным рвением, но первыми до командной палубы гибридного корабля Диаспорекса добрались воины капитана Деметера, а не Фулгрима. Причём Соломон Деметер не ставил перед собой такой цели, его легионеры просто сумели пробиться к мостику быстрее. Фактически это стало результатом стечения обстоятельств. Но демон сумел всё переиначить для Фулгрима, вот фрагмент их диалога:

Фиолетовое пламя, вспыхнувшее в тёмных глазах Феникса, привлекало к себе не меньше внимания, чем тонкая струйка крови, вытекающая из ноздри, или побелевшие от неимоверного напряжения костяшки пальцев, обхватившие рукоять меча.

– Это была бы величайшая из моих побед!

– Да, и её отняли у тебя! Сначала безумный Манус, а затем подлый Деметер!

– Нет! – в полный голос выкрикнул примарх, и Астартес, шедшие рядом, на миг замерли от неожиданности. – «Железный Кулак» спас меня от верной гибели, а Капитан Деметер храбро сражался и показал себя достойным воином, захватив мостик со своей ротой!

– Спас от гибели? И ты думаешь, Феррус сделал это из братской любви к тебе? Никогда! Он защитил «Огненную Птицу» лишь потому, что только ты мог избавить его от позорного разгрома. Что до Деметера… он похитил чужую славу, на которую не имел никакого права. Он украл у тебя победу.

Отчаянно тряхнув головой, Фулгрим рухнул на колени.

– Нет, нет, – прошептал он. – Они… не может быть.

– Это правда, Фулгрим, ты знаешь. В самом укромном уголке своего разума ты веришь мне…

Вскоре после этих событий с Фулгримом связался Эльдрад Ультран, провидец эльдарского мира-корабля Ультве. Эльдрад уже пытался предупредить примархов о предательстве Хоруса, это произошло на Ибсене, где Ультран изолировал Ферруса Мануса от его войск и братьев, явив ему картины прошлого и будущего. Но эльдар ошибся – у него не было шансов убедить Ферруса в том, что ересь действительно произойдет. Манус не мог поставить под сомнение волю своего отца и тот путь, которым он ведёт Человечество. Поэтому Горгон сокрушил иллюзию Ультрана, так что тот получил мощный психический удар и его смог сбежать.

Вероятно, Эльдрад долгое время наблюдал за примархами и понял, что если кто-то и может прислушаться к нему, то это Фулгрим. Теперь Ультран сделал правильный выбор, но не учёл того факта, что демон лаэранского клинка уже опутал душу Фениксийца своими тёмными тенетами. Примарх на тот момент не вполне понимал, что с ним происходит, но именно демон сорвал переговоры с эльдарами, которые проходили на Тарсисе, одном из незаселённых девственных миров в Аномалии Пардус. Сам факт того, что ксеносы пригласили имперцев на этот мир, был жестом доверия, который Фулгриму помешало воспринять демоническое влияние.

Эльдрад слишком поздно понял, что в Фениксе живёт тьма Слаанеш, с которой тот не в состоянии бороться. Произошла короткая и яростная схватка, в которой участвовал Хираэн Золотой Шлем, заключённый в Призрачном Лорде. Великий герой аэльдари сразился с Фулгримом и возможно, при других обстоятельствах ему действительно удалось бы одолеть Фениксийца. Но лаэранский демон усилил способности примарха, дарованные ему императором. Хираэн перебил всю Гвардию Феникса, но был убит примархом. Прислушавшись к шёпоту демона, Фулгрим отдал камень души Хираэна на съедение Слаанеш (хотя, разумеется, он тогда не понимал, что это значит).

Также примарх победил Аватар Кхейна. В целом, потери эльдар в той битве оказались весьма значительными. Люций тогда тоже сумел сразить несколько ксеносов и забрал эльдарский кричащий меч с тела воительницы-банши в качестве трофея. После схватки на Тарсисе Феникс приказал экстерминировать девственные миры эльдар в отместку за их ложь и вероломство (ведь он не поверил словам Эльдрада о том, что Хорус решил предать Императора). В свою очередь аэльдари после этого акта бессмысленной жестокости ещё больше возненавидели человечество. Хотя это не помешало Ультрану позже помочь Грамматикусу с Кабалом, а Вулкану по дороге к Терре…

Через некоторое время после событий в Аномалии Пардус до Фулгрима дошли сомнительные слухи о чрезмерной жестокости Лунных Волков и внезапно он поймал себя на мысли, что, возможно, Ультран не лгал ему. По просьбе Луперкаля 28-й экспедиционный флот Детей Императора отправился к планетам-близнецам Ауреанской Технократии. Когда корабли Фулгрима вышли в реальное пространство позади боевых порядков Лунных Волков, Феникс едва не отдал приказ открыть огонь, но Четвёрка вновь разыграла карту с демоном лаэранского клинка:

– Да, мой лорд, – отозвался Лемуэль Азьел с улыбкой, но Феникс вновь заметил в его глазах ревность человека, сознающего свою вечную никчемность. Отвернувшись от капитана, примарх внимательно всмотрелся в обзорные экраны, с удовлетворением убедившись в полном неведении флотоводцев Хоруса о прибытии 28-ой Экспедиции. Больше того, они уже находились на расстоянии прицельного залпа…

Фулгрим положил руки на командную консоль, заметив, что они слегка трясутся. Странные, неповоротливые мысли затеснились в его мозгу: «Я могу атаковать флот Воителя и уничтожить его, как на стрельбище… Первый залп с такой дистанции наверняка разрушит или повредит большую часть кораблей. Ответить они уже не смогут. Если Эльдрад Ультран не солгал – то вот он, миг, когда я могу уничтожить угрозу для Галактики в зародыше».

– Навести орудия на корабли прямо по курсу, – пробормотал он сквозь туман в голове.

Меньше минуты понадобилось флоту Детей Императора на выполнение приказа, и Фулгрим облизал пересохшие губы. Проклятие, он и правда готов открыть огонь!

– Мой лорд! – из-за спины раздался чей-то голос. Резко обернувшись, он увидел лорд-коммандора Эйдолона, протягивающего ему рукоятью вперед ножны, скрывающие лаэранский клинок. Серебряный блеск озарил полумрак мостика, и Фулгрим почувствовал, как чье-то мрачное, давящее присутствие вновь опускается на его разум.

– Что тебе нужно, Эйдолон?

– Вы приказали мне принести ваш меч, – уверенно ответил лорд-коммандор.

Примарх попытался вспомнить, когда отдал подобный приказ, но так и не смог. Решив не забивать себе голову, он кивнул и покорно протянул руку за клинком. Уверенным жестом Фулгрим прицепил меч к талии застежкой в форме золотого орла – и в тот же миг любые мысли об атаке на корабли Воителя вылетели из его головы, как забытый поутру сон.

– Приказ всему флоту – демаскироваться, огня не открывать! – скомандовал Феникс.

Дальше Хорус и Эреб на протяжении трёх дней разговаривали с Фулгримом и конечно, демон лаэранского клинка был рядом:

«Нет никакого выбора! Присоединись к Хорусу – или все, за что ты сражался, окажется бессмысленным!»

– Нет, – с трудом прошептал Феникс, и крупные слезы выступили на его бархатных глазах. Чудовищная неправильность происходящего жгла его смесью стыда и отчаяния, к которым неясным образом примешивалось наслаждение.

– Да, – грустным, но твердым голосом ответил Хорус. – Мы считали Императора непревзойденным, живым воплощением совершенства, но преступно ошибались. Он всего лишь человек, и мы должны уличить его во лжи перед другими нашими братьями.

– Всю… всю свою проклятую жизнь я мечтал походить на него! – разрыдался Фулгрим.

– Как и все мы, брат, – кивнул Воитель. – Поверь, мне так же больно, как и тебе, но они должны узнать правду. Приближается величайшая война, которую ничто не остановит, и мои любимые братья обязаны встать рука об руку рядом со мной. И, разумеется, очистить свои Легионы от тех, кто откажется последовать за нами!

Не буду цитировать весь этот разговор, он довольно объемный. Достаточно сказать, что финальным штрихом стала книга Лоргара – Лекцитио Дивинитатус. Луперкаль преподнёс всё так, будто эта новая вера в бога-императора вовсе не порицается Повелителем Человечества. Хорус рассказал брату, что их отец – не более чем кровавый тиран, которых в истории Терры были тысячи, просто этому повезло больше остальных. Император никогда не воспринимал примархов как сыновей, лишь как орудия, бездушные, безвольные и покорные. А всё Человечество для него – расходный материал, ежечасно сгорающий в пламени его непомерных амбиций. В пламени амбиций человека, возжелавшего стать богом. Вот, ради чего Император оставил Великий крестовый поход.

Хорус с пи… хитрой змеёй Эребом тогда много наговорили и возможно Фулгрим в итоге поверил возлюбленному брату в том числе потому, что не все его слова были откровенной ложью и перевиранием фактов. Но главную роль в этой трагедии всё же сыграл демон лаэранского клинка, который подтачивал Феникса мгновение за мгновением, растянув их на целую вечность. В тех условиях примарх Детей Императора не мог не сломаться, не мог не подчиниться единственному, кому доверял. Он внял доводам Хоруса и согласился помочь ему в самой сложной части плана – привлечь на сторону предателей Ферруса Мануса.

В действительности, мы не знаем точно, насколько важен был Горгон для Луперкаля. Учитывая сюжет аудиодрамы «Воитель» Джона Фрэнча, Хорус рассчитывал на Мануса и нет сомнений, что если бы Феррус тоже предал, Ересь закончилась бы довольно быстро и точно не в пользу лоялистов. Вопрос в том, какова здесь роль Четвёрки, и не являлись ли дальнейшие события частью их игры, предсказанной и воплощённой?

Так или иначе, Фулгрим отправился к Феррусу в систему Каллиниды, где Железнорукие бились с орками. Манус не призывал никого на помощь и был крайне удивлён прибытию контингента Третьего легиона. Тем не менее, он был рад поговорить с Фулгримом, потому что после победы над Диаспорексом его брат ушёл раздражённым и полным сомнений. Разговор их вышел коротким и закончился очевидным образом, лучше всего это демонстрирует следующий фрагмент диалога:

– Феррус, молю тебя, присоединись ко мне! Во имя нашего братства!

– Братство? – выдохнул Манус. – Оно умерло, когда ты стал предателем!

Дальше следует поединок, результат которого сложно оценить однозначно. Фулгрим выбил Крушитель Кузниц из рук брата и уже намеревался убить его, но Горгон в последний момент вскинул руки и поймал ими Огненный Клинок. Оружие буквально взорвалось у Фениксийца в руках, его отбросило, но Манусу досталось гораздо сильнее – он быстро пришёл в себя, но не мог подняться от полученных повреждений. В итоге, Феникс заносит молот над поверженным Горгоном, один взмах – и история пойдёт по иному пути. Но демон ещё не полностью овладел Фулгримом.

– Ты по-прежнему брат мне, Феррус. Я пошел бы вместе с тобой куда угодно, даже навстречу смерти. Почему ты не готов сделать то же самое ради меня?

– Ты больше не мой брат! – прохрипел Манус, пуская кровавые пузыри.

Воспоминание о былой дружбе пересилило волю лаэранского демона и Фулгрим только ранил Мануса, но не убил его. После этого Дети Императора атаковали флот Железноруких и сумели нанести им значительный урон, в том числе они вывели из строя двигатели «Железного Кулака». Затем предатели сбежали и угодили в кошмарный варп-шторм, где потеряли крейсер, а другие их корабли оказались сильно повреждены. Лишь Фулгрим и его капитаны знали, что это отголосок Чистки на Исстване III. Дети Императора праздновали это событие в сердце шторма, предаваясь разнузданным пирам.

Меч тирана Систему Праксил заселили терранские колонисты Золотой Эры.-4

Разложение совершенства

Выше я отметил, что лишь часть Детей Императора отправилась на встречу с Железнорукими в Каллинидах. Вторая группировка легиона присоединилась к Лунным Волкам, Пожирателям Миров и Гвардии Смерти в Битве против сепаратиста Варда Праала на Исстване III. Этот контингент Третьего возглавляли лорд-командоры Эйдолон и Абдемон, капитаны Саул Тарвиц, Соломон Деметер и Люций. Подробнее об этом сражении мы поговорим в другой раз, тем более, что общий ход событий хорошо известен.

Сразу после убийства Праала Люцием и подавления основных сил восставших, предатели повернули оружие против боевых братьев, которых считали недостаточно лояльными Хорусу. По плану Луперкаля непосредственного столкновения между Астартес вообще не должно было произойти, но обезумевший Ангрон смешал ему карты и кампания затянулась на несколько месяцев. Абдемон, Тарвиц и Деметер были среди тех, кто сражался вместе с Локеном и Торгаддоном против вероломных предателей. Вероятно, вместе с ними билось немало Детей Императора, сохранивших верность Трону.

Многие из них пережили первую бомбардировку и организовали очаги сопротивления, но их участь была предрешена, так как преданные Хорусу силы критически превосходили их числом и огневой мощью. Тогда удалось сбежать лишь небольшим отрядам. Например, Исстван IIIсумело покинуть отделение лояльных Детей Императора, которых возглавил капитан Ракицио. Их подобрал бывший Пожиратель Миров Мейсер Варрен, он сбежал из системы, захватив фрегат «Засечка Кинжала». Воины Ракицио впоследствии добрались до Солнечной системы, но погибли от рук предателей Белых Шрамов, которых возглавил Хаким.

Сложно даже представить, сколько Детей Императора подобных Ракицио пали не потому, что были недостаточно сильны или хитры, а потому что не смогли оценить всю глубину падения свои бывших братьев. Причём в истории с «Засечкой Кинжала» Хаким умело использовал тот факт, что Третий легион официально присоединился к Воителю, чтобы дискредитировать воинов Ракицио. Все они потом погибли, получив по болту в спину и до конца сохранив верность своим клятвам. Единственный светлый момент в той арке – Варрен отомстил за Ракицио, истребив всех Шрамов из группы Хакима.

Но, как я уже сказал, это были исключения. Большинство верных легионеров на Исстване IIIпогибли в жестокой резне, устроенной предателями. Что касается конкретно Детей Императора, командор Абдемон пал в схватке с бывшими братьями и мы даже не знаем имён его убийц, их были десятки (я вижу здесь прямую параллель с историей Эрлена из Пожирателей Миров). Соломона Деметера убил Люций, причём он обманул капитана, заставив его атаковать лоялистов. Саул Тарвиц, воплощавший сам дух Третьего легиона до его падения, нашёл свой конец под вирусной бомбардировкой. Пожиратель Жизни пережили единицы вроде Древнего Риланора, легендарного дредноута Детей Императора, который ещё скажет своё слово спустя десять тысяч лет после Исстванской Чистки.

К слову, Люций тогда сражался по обе стороны баррикад и долгое время не мог выбрать, к кому присоединиться. В какой-то момент казалось, что он останется с лоялистами, но потом мечник обезглавил капеллана Чармосиана из детей Императора, чтобы через его вокс связаться с Эйдолоном, который в той кампании командовал силами своего легиона, поклявшимися в верности Хорусу. Эйдолон, кстати, в тот момент уже был изрядно модифицирован Фабием Байлом. В частности, он получил дополнительный орган на основе биологии лаэров и мог генерировать смертоносные звуковые волны.

Любопытно, что схожими способностями обладали Певцы Войны, сражавшиеся на стороне восставшего Варда Праала. Только Певцы были псайкерами и их способность управлять звуком проистекала из варпа, тогда как «боевые крики» Эйдолона являлись результатом биологических экспериментов Байла и имели строго физическую, материальную природу.

Вскоре флот Фениксийца прибыл в систему Исстван и Фулгрим встретился с Хорусом. Луперкаль отчитал брата за провал с Горгоном, но тут же отдал ему новый приказ – отправляться на Исстван V и готовиться к главной битве. Феникс сначала воспротивился, он не хотел, чтобы его воины занимались рытьём окопов и установкой бункеров. Но Хорус переубедил брата и тот отбыл. Контингентом Детей Императора, которые остались с Воителем, по-прежнему командовал лорд-командор Эйдолон.

После того, как Третий подготовил укрепления на Исстване V, Фулгрим и большая часть его воинов вернулись во флот, где в «Ла Фенице», главном зале «Гордости Императора», Беква Кинска завершала приготовления к «Маравилье». Кинска заявила, что симфония посвящается Фениксийсцу, поэтому примарх и его капитаны не могли не присутствовать на премьере симфонии. К тому моменту ткань между реальностью и варпом настолько истончилась, что демоны едва не проявлялись в каждой тени на флагмане. Астартес, смертные, даже машинные духи на корабле были отравлены скверной, но не понимали этого.

Такова истинная трагедия Детей Императора. Они не пали в битве, столкнувшись с более сильным и умелым противником. Физические тела не предавали воинов, а их дух оставался стойким и неустрашимым, как прежде. Но их души оказались во власти зла, для битвы с которым их не готовили. Если бы только Фулгрим знал об опасностях варпа, он, несомненно, понял бы, кому поклонялись лаэры, едва ступив на порог их храма. Примарх никогда не притронулся бы к серебряному клинку и без раздумий экстерминировал бы планету, запретив заносить в архивы хоть какую-то информацию о ней.

Первый шаг к падению Феникса не просто похож на первый шаг к падению Хоруса, он идеально дублирует его. Потому что путь, приведший Луперкаля во тьму, тоже начался с незнания, причём Интерексы уже готовы были просветить Воителя, но вмешался Эреб, и цивилизация, которая могла спасти Человечества, пала от людской руки. Ситуация с Фулгримом отличается только тем, что его падение было подготовлено, тогда как Эреб действовал по ситуации, ведь он не знал, что у Интерексов есть Анатам. Но наживка для Феникса была идеальной, ибо разве может великий (возможно – величайший в истории) фехтовальщик не заинтересоваться искусно сработанным клинком?

И ведь не было явного противоборства, чтобы воля примарха столкнулась с волей демона. Изменения происходили постепенно, в мелочах. Но именно эти мелочи повлияли на ключевые вехи в истории Феникса и его легиона – Тарсис, Аурей, Диаспорекс, Каллиниды, Истваан. В каждом из тех событий Фулгрим совершил ошибку, которая сама по себе не могла привести к катастрофе, но сумма ложных предпосылок в итоге исключила саму концепцию выбора. К премьере «Маравильи» Детям Императора уже нечего было выбирать, выбор сделали за них.

Только представьте, насколько силён оказался лаэранский демон, ведь он извратил не только примарха, но и почти весь его легион, включая смертных и Механикум. Однако это не нонсенс, нечто подобное мы видели в «Битве за Бездну» Бена Каунтера, где варп-сущность исподволь влияла на всю команду, собранную Цестом. Но, безусловно, демон, которого ценой своей жизни сразил Мхотеп, по своей силе не шёл ни в какое сравнение с лаэранским злом.

В общем, «Маравилью» принято считать началом конца Третьего легиона. В действительности же, «Маравильей» всё закончилось, а не началось. Под влиянием Принца Удовольствий Беква Кинска создала симфонию, которая окончательно разорвал ткань реальности и позволила демонам воплотиться на палубах «Гордости Императора». Симфония превратилась в кровавую оргию, которая захлестнулась воинов и их некогда блистательного примарха. Все они уже были настолько пронизаны тьмой, что встречали хаос так, будто он был великим даром и избавлением от оков жалкой реальности.

– Лучшее, что можно представить, – тихо прошептал Фулгрим, но его голос заставил Юлия рухнуть на колени в благоговейном страхе. – Хорус говорил мне о силе, но я и не надеялся, что…

После этого Дети Императора перестали быть собой. В «Ла Фениче» Третий легион потерял себя, изменившись до неузнаваемости. Вскоре они присоединились к Сынам Хоруса, Гвардии Смерти и Пожирателям Миров, направив свою армаду к Исствану V. Предатели разместились в укреплениях Ургалльской долины за восемь дней до прибытия объединённого флота Ферруса Мануса, Вулкана и Корвуса Коракса. О дальнейших событиях я подробно рассказывал на отдельном стриме, посвящённом той битве. Тогда я в деталях рассмотрел поединок Фулгрима и Горгона, но почти ничего не сказал о Детях Императора, о том, как они сражались, как умирали и убивали. Думаю, все эти вопросы можно закрыть единственной цитатой:

Раздражение холодом окатило взбудораженные нервы Юлия, и, на миг отвлекшись от неприятных мыслей, он невероятно изящным ударом обезглавил космодесантника в тёмной броне Железных Рук.

Ах, этот Хорус и его идиотские планы! Хотелось бы знать, есть ли в них что-нибудь насчёт празднования грядущей победы? Им даже не позволили как следует отметить уничтожение прислужников Императора на Истваане III!

Чувства и желания, пробужденные в разуме и теле Каэсорона во время «Маравильи», требовали постоянной подпитки, и отрекаться от них ради непонятных целей Воителя он не собирался – это было бы противоестественно!

Подобрав шлем убитого врага, Юлий вытряхнул оттуда голову и, не обращая внимания на бурлящую вокруг битву, удовлетворил некоторые из своих желаний. Первый Капитан глубоко вдохнул запах крови и плоти, сожженной в том месте, где её коснулся клинок энергетического меча.

– Когда-то мы были братьями! – закричал он с шутливым надрывом. – Теперь же ты принял смерть от моей руки!

Поцеловав напоследок голову в ещё теплые губы, Каэсорон с хохотом подбросил её в воздух и меткой болтерной очередью с бедра разорвал в клочья. Словно в ответ, послышались раскаты маниакального смеха и басистый грохот звуковых ударов, и Юлию пришлось броситься наземь, уходя от разрывающих все и вся какофонических гармоник. Смертоносная звуковая волна пронеслась над его головой, и невыносимо громкие отзвуки псевдомузыки пронзили плоть Первого Капитана болью, исторгнувшей из его уст очередные вопли наслаждения.

Это Первый капитан Юлий Каэсорон, некогда один из лучших командиров Великого крестового похода. Буквально через несколько мгновений после этого эпизода он убьёт Габриэля Сантара, Первого капитана Железноруких. Вскоре падёт и Феррус, сражённый… нет, не Фулгримом. Феникс в последний момент изо всех сил пытался отвести руку, но демон взял контроль над телом примарха. А потом и над его душой, отыскав единственный изъян в почти безупречной сущности. Это страх смерти. Фулгрим боялся одного – умереть. Он просто не хотел покидать этот мир и был готов на всё, чтобы остаться в мире смертных. Вот этот эпизод:

Казалось, сам клинок в руке Финикийца дернулся, взывая к примарху – но тот уже не нуждался в чьих-либо советах. Ведомый страхом за свою жизнь, Феникс взмахнул мечом.

Серебряное лезвие устремилось к Феррусу Манусу, а Фулгрим ощутил неудержимый взрыв торжества древней твари, что так долго скрывалась в тёмных лабиринтах его души. Понимая, что сейчас произойдет непоправимое, он отчаянно попытался остановить руку, отвести удар в сторону – тщетно. Собственные мышцы уже не повиновались примарху Детей Императора.

Обратите внимание, что в другом процитированном эпизоде, во время боя Ферруса с Фулгримом на «Железном Кулаке», Фениксиец утверждал, что готов пойти за братом навстречу смерти. Так что же, он лгал? Или просто уже не был собой? Думаю, верны оба варианта, верны они все и не верен ни один.

Фулгрим, как и его легион, не проиграл демону, потому что никакого противостояния не было. Лаэранское зло что-то забрало у него, крупицу души, которая оказалась самой важной. Это свело Феникса с ума и, несмотря на то, что в первые же мгновения после смерти Ферруса Мануса он всё понял, у него уже не осталось сил подняться. Потому что Фулгрим, покоривший Визас с семью воинами вопреки всем расчётам и вероятностям, просто перестал существовать.

И пал он не на поле боя, а просто растворился, по капле теряя своё прошлое, настоящее и будущее. Как в известном стихотворении Томаса Элиота: «Так и кончится мир – не взрыв, а всхлип». На мой взгляд, эти строки могли бы стать безупречной эпитафией на надгробной плите Детей Императора, которые так стремились к совершенству, что не заметили, как достигли его. И пошли дальше. Туда, где совершенство сменяется кошмаром. То, что не удалось селенитам, сделал Принц Удовольствий, и в связи с этим Третий легион можно было бы пожалеть, сделав скидку на их непростую судьбу. Можно было бы, но нам известны имена Соломона Деметера, Саула Тарвица и Древнего Риланора. Ведь они устояли, и потому ушли – совершенными.

Безусловно, я здесь упомянул далеко не всех Детей Императора, сохранивших верность Трону. Чего только стоит группировка Третьего, которая в М34 станет варбрндой Орлы Смерти. Эти воины сохранят геральдику своего легиона – пурпур с золотом, и будут сражаться с предателями вплоть до сорок первого тысячелетия. Но обо всём этом мы поговорим позже. Следующий стрим проведёт нас от Военного Совета над Исствааном V через Призматику и Ийдрис до Дворца Слаанеш и Улланора. А потом от Врат Вечности Императорского Дворца до Града Песнопений на Гармонии и ещё глубже во тьму, из которой никто из них не вернуться…