Лидия Смаль | Маршрут твоей жизни

В России до сих пор можно услышать фразу: «Зачем идти к психологу? Лучше с подругой поговорить». Но в Америке отношение к психотерапии совершенно другое: там за одну консультацию платят так, что у россиянина волосы встают дыбом. Иногда стоимость десятка сессий сопоставима с ценой подержанной машины. Почему так? Дело не только в экономике, но и в ценности, которую культура придаёт психике. В США психотерапия — часть образа жизни. Там не удивляет, если человек много лет ходит к своему психоаналитику...

Не всегда, чтобы излечить душу, нужен кабинет психолога. Во многих культурах веками существовали свои способы «лечения» боли, тревоги и стресса. Эти практики не назывались психотерапией, но выполняли ту же функцию: дать человеку прожить эмоцию и вернуться к жизни. В Мексике до сих пор живы традиции, где травму лечат через танец. Танец здесь — это не про эстетику движений, а про выплеск эмоций. Человек надевает маску, скрывая привычное лицо, и позволяет телу двигаться так, как оно хочет. Маска даёт свободу...

«Богатый — значит украл». «Живи скромно — будешь честным». «Не высовывайся — завидовать будут». Эти фразы знакомы каждому в России. И хотя мы живём в XXI веке, крестьянская память до сих пор диктует нам, как относиться к деньгам. На протяжении веков большинство наших предков были крестьянами. Их жизнь зависела не от личной инициативы, а от природы, барина, общины. «Не высовывайся» было не советом, а стратегией выживания. Богатство в деревне всегда было подозрительным: «Откуда у него лишний скот? Наверное, украл»...

«Ты должна ради детей». «Подумай о других». «Как тебе не стыдно думать только о себе?» Эти фразы звучат знакомо почти каждому, выросшему в России. В нашем обществе вина — это способ регулировать поведение: если человек живёт «для себя», его часто осуждают. Но в разных культурах чувство вины проявляется по-разному. Где-то оно становится «социальным цементом», а где-то — разрушающей тенью, мешающей человеку быть собой. В России чувство вины глубоко связано с историей: войны, революции, коллективизм...

«Ты должна родить». «Без детей женщина — неполноценна». «Материнство — главное предназначение». Эти фразы знакомы многим в России. У нас материнство часто представляют как обязанность, долг перед родом, страной, Богом. Но если посмотреть шире, то в разных странах смысл материнства трактуют совершенно по-разному. В Индии материнство связано с духовностью. Ребёнок — это дар свыше, проявление благословения. Женщина через рождение ощущает свою связь с Богом и родом. Но вместе с этим даром приходит и ответственность: быть «проводником» для души ребёнка...

Фразу «ты слишком умная» в России слышали многие женщины. Она звучит не как комплимент, а как упрёк: «Не высовывайся, не будь умнее мужчин, не спорь, не проявляй силу». В нашем культурном коде до сих пор живёт страх перед женщиной, которая слишком самостоятельна. А вот во Франции всё иначе. Там умная женщина — это красиво, это сексуально, это часть её привлекательности. Там никто не скажет: «Ты слишком умная для отношений». Наоборот — интеллект и сила считаются важной частью женского шарма. В Психологическом...

Когда этнографы впервые описали обычай на Чукотке — «поделись женой с гостем» — европейцы испытали шок. Как так: женщина — не личность, а «дар»? Но если отойти от поверхностного возмущения и взглянуть глубже, становится ясно: этот обычай связан не с унижением, а с особым пониманием границ, привязанности и безопасности внутри общины. Для жителей Чукотки жизнь всегда была суровой: холод, нехватка еды, постоянная борьба с природой. Выжить в одиночку было невозможно. Поэтому главное правило: «Гость — часть семьи»...

Эта фраза — «Чьих будешь?» — когда-то звучала в каждой русской деревне. В ней не было ни фамильярности, ни любопытства ради: это был вопрос о корнях. По фамилии и прозвищу в деревне знали многое: откуда человек, что за род у него, какая у него судьба. Сегодня мы редко задумываемся о том, что фамилия — это код рода. Но в работе с расстановками и Психологическим портретом я снова и снова вижу: фамилия несёт не только звучание, но и историю семьи, сценарии богатства и бедности, установки о любви, долге и самореализации...

Франция — страна, где психоанализ стал частью культуры. Там обращение к психоаналитику так же привычно, как поход к врачу или нотариусу. Если у человека проблемы в браке, трудности на работе или затяжная грусть — ответ часто один: «Поговори об этом с аналитиком». Для россиянина чаще это звучит непривычно. У нас всё ещё много стереотипов: «к психологу ходят только слабые», «сам должен справляться» - возможно, лишь не про Москву сказано. Но французская культура устроена иначе. Психоанализ во Франции — это не мода, а традиция...

Мы привыкли, что если больно на душе — идём к психологу, садимся напротив специалиста и начинаем рассказывать. В России или Европе терапия чаще всего — это диалог, иногда с добавлением телесных техник, дыхания или медитации. Но в Мексике всё иначе. Там травму проживают через тело. Танец и маска — не развлечение и не спектакль, а глубинный способ вернуть себе жизнь и энергию. В мексиканской культуре танец — это ритуал. На деревенских праздниках мужчины и женщины, дети и старики собираются в круг. Музыка звучит часами, ритм задаётся барабанами, и постепенно каждый входит в особое состояние...

У нас в России отношение к деньгам чаще окрашено тревогой. «А вдруг завтра не будет?», «Надо откладывать на чёрный день», «Жить лучше скромнее». Финансовая стабильность воспринимается как что-то зыбкое, и даже при достатке внутри сидит тревожный «контролёр». А теперь представьте — москвичка приезжает в итальянскую семью. И видит, что там деньги — это не про страх, а про жизнь, вкус, удовольствие и семейную традицию. В Италии деньги часто воспринимают как естественный поток: сегодня они есть, завтра снова придут...

Когда мы думаем о Японии, то представляем строгие правила, сдержанность и особое чувство долга. Всё это не случайно: японская культура издавна строится вокруг идеи гармонии и контроля над эмоциями. Там ценят умение не показывать своё недовольство, скрывать страдания и быть частью коллектива, даже если внутри бушует буря. И именно поэтому психотерапия в Японии начинается… со стыда. В западной психологии мы привыкли говорить о вине: «Я сделал что-то не так». Вина всегда связана с поступком. В Японии же главным тормозящим фактором является стыд: «Я сам — не такой, какой должен быть»...