Ему было 40. Он умер. И это никого не удивило
Если бы в тот день, когда Геннадий появился на свет, кто-нибудь сказал его матери, что её сын умрёт в сорок лет, одинокий, никому не нужный и забытый, она бы, наверное, не удивилась. Не потому что была чёрствой, а потому что с самого начала что-то в Генадии было обречённое. Он родился тихо, без крика, и первый вздох его был похож на вздох усталого человека. Таким он и прошёл по жизни — с тихим, почти неслышным для мира вздохом усталости. Его жизнь была не сплошной полосой неудач, а скорее медленным,...
