Параллели Арины Ипатовой

Осень разная. Ещё недавно писала про раннюю осень, золотую, яркую. Когда "весь день стоит как бы хрустальный, и лучезарны вечера", помните тютчевские строки? А сейчас уже меняется настроение осени. Как-то так. Нагая осень - время откровений. Где зелени завеса трепетала, Всё пусто. Просто. Мир без украшений, Природа не рядится в покрывало...

Основное впечатление от романа "Большой Мольн" Алена-Фурнье - удивление. Но не от самого романа, а от его статуса. Ведь это признанная классика, входит чуть ли не в 100 лучших книг двадцатого века по некоторым рейтингам. Нет, в сущности, вещь местами неплохая. Именно местами. Хорошо выписана атмосфера небольшого французского городка. Начало мне очень понравилось, до появления собственно главного героя. Повествование идёт от лица Франсуа Сареля, сына школьного учителя. В школу приходит новый ученик, Огюстен Мольн, большой Мольн...

Покаюсь. Написание аннотаций до недавнего времени казалось мне досадной формальностью. И мне очень не хотелось тратить много времени на аннотацию к "Белому оленю". Я искренне полагала, что можно потратить его с большей пользой. Ещё мне казалось, что в идеале аннотацию должен писать не автор, а специалист, знающий книжный рынок. Такой человек лучше понимает, как правильно расставить акценты, какие "крючки" расставить, какую использовать терминологию, как обратиться к целевой аудитории, и иные подобные детали...

В центре Пекина в небольшом зелёном сквере уютно устроилась каменная башня, часть старой крепостной стены. Вокруг шумят автомагистрали, вызывающе тянутся к небу причудливые футуристические строения из стекла и бетона. Скромная тёмно-серая башня с зубчатой стеной при первом взгляде вступает в противоречие с этим окружением, но при последующих мало-помалу сливается с ним в гармоничное целое. Большую часть крепостных стен снесли в шестидесятых годах двадцатого столетия при строительстве метро, но эта башня уцелела...

Когда вы в последний раз видели водомерку? Представьте. Вспомните пруд, чёрную поверхность, по которой с невероятным проворством шныряют странные создания. Чиркают, чиркают лапками, бегут крошечные волны от каждой водомерки, расходится по воде мелкая рябь. Водомерки замирают, вновь делают рывки, стремительно мечутся, никогда не сталкиваясь друг с другом. Согласитесь, что в этих танцах без музыки есть нечто завораживающее. Этих существ сравнивают иногда с конькобежцами, но водомерка легко развивает скорость до 100 длин тела в секунду...

Дочитала роман Томаса Манна "Волшебная гора". Молодой человек по имени Ганс Касторп приезжает на пару недель в туберкулёзный санаторий в Альпах навестить двоюродного брата, и обстоятельства складываются так, что он остаётся там гораздо дольше. Классические произведения обладают свойством детально воспроизводить картину происходящего, сейчас так редко умеют, да и не пытаются. Здесь же быт описан в мельчайших подробностях. Посмотрела мнения других читателей, так "Волшебную гору" осуждают за эту глубину погружения, не понимая, что в этом суть книги...

Обычно публикую это фото ранней осенью. Как талисман. Когда публикую, лето возвращается. Проверяла не раз. Пара зарисовок про осень из моих книг. Надеюсь, понравится. "Обитель Разума" Ярослав Искатель сидел в одном из архивов и смотрел в окно. Стоял август, месяц, не слишком им любимый в средней полосе северного полушария. Лукавый месяц. Ещё зелена растительность, ещё нет увядающих листьев, ещё изливает жар полуденное солнце. Можно сколько угодно делать вид, что лето продолжается, но это ложь. Близится...

Фарфор... Долговечен и хрупок - одновременно. Не сотрутся краски с фарфора, не побледнеют. Не одряхлеет и не истлеет фарфоровая статуэтка. Но достаточно неосторожного движения, чтобы превратить изящную вещицу в груду осколков. Эта уязвимость лишь усиливает впечатление от прелести фарфоровых изделий, заставляет острее почувствовать их красоту здесь и сейчас, в моменте. Случайно открыла замечательную художницу по фарфору - Лебедеву Марию Васильевну (1895-1942). Наткнулась во Всероссийском музее декоративного искусства на сервиз "Изгнание из Рая"...

Каждому, кто серьёзно занимался литературным творчеством, знакомо состояние потока, когда образы словно приходят сами, и остаётся лишь их записывать. Главное - успеть записать. Приятное ощущение, надо признать, мало что может сравниться с ним по яркости впечатления. Его ещё называют вдохновением. Была у меня такая романтическая идейка, что произведения создаются не собственно автором, но витают где-то в смежных пространствах, а автор - будучи в состоянии вдохновения - их просто воспринимает и фиксирует в виде текста, картины, музыки или ещё как-то...

Неожиданно, да? Для меня тоже неожиданно. Но иногда сходятся темы, казалось бы, несопоставимые. Я прорабатываю подходы к позиционированию своих книг, в связи с этим невольно знакомлюсь с тенденциями книжного рынка. Проглядывая, что сейчас популярно в литературе, наткнулась на интересную деталь. Рейтинги книжных продаж возглавляют книги о психологических травмах, токсичных отношениях и т.п. Вот, например, анализ на эту тему. Меня это порядком удивило. Мы живём в трагическую и тревожную эпоху. Казалось...

Всё-таки очень таинственно строятся в нашем воображении цепочки ассоциаций. “Петербург” Андрея Белого был написан по вдохновению, под впечатлением от восхождения на пирамиду Хеопса. Казалось бы – где египетская пирамида, а где Петербург? Если только сфинкс мог о нём напомнить. В самом романе именно египетских аллюзий я не заметила. Но как бы то ни было, роман “Петербург” – опыт удивительный. Сюжет захватывающий, почти детективный, есть и революционные события, сложные семейные отношения, любовные драмы, тонкие психологические наблюдения, но всё же главное – это атмосфера...

В летние ночи на небе хорошо виден треугольник. Фигура приметная, хотя сама по себе созвездием не является. Она состоит из ярчайших звёзд трёх созвездий: - Вега - альфа Лиры - Денеб - альфа Лебедя - Альатир - альфа Орла Других звёзд часто и не разберешь, но эти видно всегда, даже при городской засветке. Вега и Альтаир к нам довольно близко, соответственно 25 и 16 световых лет, а Денеб очень далёк. Из старых, ещё бумажных книг у меня в голове отложилась цифра в 560 световых лет, сейчас, смотрю в источниках, расстояние увеличилось до 1500 световых лет...