Мой дельтаплан

Годы дефицита запомнились мне... отдавленными ногами. Мама таскала меня по магазинам в надежде добыть колбасы, шпротов, колготок, эмалированных тазов... Но главное, конечно, хороших шмоток. Я, одетая в куртку на 3 размера больше, чем надо (польскую!) и вязанный бабушкой шлем, плелась, канюча: — Мам, ну когда мы пойдем домой? Я есть хочу, я устала, девочки за мной зайдут гулять и без меня уйдут. Но мама пребывала в астрале, рассеянно шепча: — Подожди, Катенька, еще в "Белочку" заскочим на минутку...

Семья у прабабушки и прадедушки была крепкая и работящая. Хозяйство ширилось, своих рук не хватало, нанимали работников, которым хорошо платили. В церкви прадед Степан был старостой, украшал ее на Рождество, Пасху и Троицу за свой счет. Прабабушка часто помогала бедным односельчанам — кому деньгами, кому едой. Давала в долг и ждала, сколько надо, пока ей вернут. В селе нашу семью уважали, прадеда побаивались: он был строгий, к нему шли за советом и даже за судом (бывало и такое). Но грянула коллективизация и раскулачивание...

Похоронка на него пришла в марте. Я ее не дочитала, выскочила на улицу. Смотрю вокруг, как безумная: вон изба, вон сарай. Яблонька, что он посадил у ворот. А за двором вдалеке, в низине лес и речка синеет. Белые разводы снега и трава пожухлая прошлогодняя. Думаю: эта трава еще зеленой была, когда он живой был... У Нюрки хозяина тоже убило, я ее жалела: у нее детей нет, одна осталась. А тут поняла, как страшно, что у меня двое ребятишек. Как поднимать самой? Дак еще и не закричишь, как Нюрка — она на земле криком исходилась, как конверт увидела у почтальонши...

Летом 1997 меня отправили в летний лагерь. Вернее, я отправилась сама. Как все подростки, хотела вырваться из-под гнета родительской опеки. Лагерь был в Кабардинке, в горах. Мы были самым старшим отрядом, первым. Вожатые сказали нам, что мы — взрослые люди, и нам можно делать, кроме как уходить за территорию и купаться в море без их присмотра. Днем мы ходили на пляж или играли в волейбол. Нас тренировал физрук, молодой парень по имени Вася. У него была какая-то немецкая фамилия и глаза красивого зелено-голубого оттенка...

Анжела вышла замуж за Игоря по любви. Он — москвич, она — из Подмосковья. Ее родители забрали к себе бабушку, освободив уютную двухкомнатную квартиру в старом трехэтажном доме, построенным пленными немцами. Игорь уже закончил институт, Анжела доучивалась последний курс и уже работала в школе учителем рисования. Преподавала малышам и вела кружок раз в неделю. Анжела была талантливой художницей, но профессия учителя ее вполне устраивала: она мечтала о детях, а значит, ребенок все будет под присмотром, рядом с мамой...

Сейчас, когда я забираю малого из сада, миновав фэйс-контроль посредством видеозвонка, понимаю, что наши дети многого лишены в сытый, напичканный электроникой и абсурдными законами 21 век. Когда я ходил в сад, жизнь коллектива шла стихийно, практически без вмешательств воспитателей. Когда я, домашний мальчик-зайчик, впервые пришел в свою 6-ю группу и получил шкафчик с наклейкой барабана на дверце, ко мне подошел суровый пацан Витя и сказал, указывая на дверцу своего: "Видишь, тут медведь? Если...

Таня была влюблена в Никиту еще с начальной школы. Он знал об этом и лениво принимал ее молчаливое обожание. В старших классах начал пользоваться популярностью у девочек, пошли романы. А Таня молча, со стороны, наблюдала за происходящем. Переживала — это понимали все, но виду не показывала. В 11 классе у Никиты случилась любовь с красавицей из параллельного класса. Ожидалось, что на выпускной она будет с ним, но буквально за неделю до торжества, она закрутила роман с парнем постарше. Никита пришел к Тане и коротко предложил встречаться...

В молодости я знатно покуролесил, объехал почти весь Союз. В Калининградской области сломал ногу. Стояла жара. Мне наложили гипс и отпустили на все четыре стороны. Сторож довел меня до ворот и забрал костыли. — Как я без них? — спрашиваю. — Вон, видишь? — многозначительно ответил он. — Что? — не понял я. — Там, на углу аптека. Там и купишь. Кое-как добрался, купил костыли. В продуктовом взял бутылку портвейна и арбуз и пошел на море. Выпил, призадумался — разбил бутылку и отбитым горлышком расковырял гипс...

Тоня растила сына одна, разведясь с его отцом, когда мальчик был совсем маленький. Причин она не называла даже подругам, но все догадывались, что она не сошлась характером с тихим скромным Володей. Тоня хотела ни в чем не знать отказа: одеваться у швеи, покупать сумочки, шляпки и украшения и ходить в театр. И она решила, что вырастит сына, который все это ей обеспечит, раз отец оказался простаком. Она с малых лет водила сына на разные кружки в дом пионеров, позже наняла репетиторов по математике и физике...

Ленка была отличницей и активисткой в школе. Вела концерты и утренники, выступала в главных ролях в школьном театре. Местные тэвэшники заметили ее на линейке первого сентября: стройную, длинноногую, с правильными красивыми чертами лица. В 11 классе она начала вести эфиры местных новостей по выходным. Она собиралась поступать на журфак в местный ВУЗ, но к середине лета среди бывших одноклассников поползли слухи, что она беременна. Обычное дело — за юной красавицей приударил респектабельный сотрудник ТВ страше ее...

Таня полюбила Сашу в школе. Высокий, красивый, умный — отличник, идущий на золотую медаль. Таня была низенькой и полненькой, смешливой, с темными глазами и черными вьющимися волосами. Симпатичная, как все молодые девчонки, но "не штучный товар". А Саша был сродни древнегреческим божествам. Ему прочили большое будущее. Единственное преимущество Тани было ее положение богатой невесты. Отец был главным мастером завода. Дом ломился от главных признаков советской зажиточности: хрусталя, фарфора, различной техники...

Как-то нас от школы отправили собирать макулатуру по домам. Ну там, сохраним лесные богатства и т.п. Мы с товарищем, Сережкой, решили поступить с умом — отправились в частный сектор. Стоял теплый золотистый сентябрь, то и дело дул ласковый ветерок, доносящий густой аромат яблок, вовсю осыпавшихся в садах. Мы взяли садовую тележку сережкиной бабушки, которую планировали загрузить не только макулатурой, но и яблоками, естественно! Постучались в один дом, другой. Нам дали старых газет, какие-то тетради...