Елена Касаткина

Тяга к подражательству. Она заметна сразу. Быть похожей… неважно на кого. Обычно это киногерои, артисты, медийные фрики или другие персонажи, поразившие воображение вашего собеседника. Сегодня Юля Пономарёва была в образе Ренаты Литвиновой. Вся в красном, и ей это не шло. — А что ещё думать? Картошку поставили варить при нас. Мяла и готовила её Лана, и подавала на стол тоже она. И всё пюре выложила на тарелку мужа, хотя Алик тоже заказывал пюре. — Красиво очерченные губы портил ярко-красный цвет помады...

«В результате аварии один человек погиб, двое получили увечья разной степени тяжести», — отчитались вечерние сводки. — Это же Циркуль, — прошептал Лёнька, рассматривая фото с места происшествия. Голова погибшего, плоская и идеально круглая, напоминала пережаренный на раскалённой сковороде блин. Человека без лица, без глаз, носа и рта, узнать можно было только по татуировке на руке. Комбинация из двух тузов, один из которых пиковый. — Приятель твой, что ли? — заглянула через плечо сына Гликерия. — Знакомец...

— Омжуйская! — выкрикнула Зоя и, прицелившись в жёлтое пятно на полосатой пижаме, толкнула Батакова в спину. Он зацепился тапками за порог и шлёпнулся коленками на кафельный пол приёмной. Оставив на кушетке торбу, Алевтина бросилась на помощь. — У вас десять минут, — презрительно бросила Дегодий в их сторону и скрылась за мутным стеклом выхода. — Аркашенька, — Алевтина присела, подставив ему плечо. — Давай, обопрись на меня. Он поставил трясущуюся руку ей на спину и попробовал оттолкнуться, но ноги не слушались...

Её вдохновенная раскрепощённость казалась естественной и бескомпромиссной. Наградой ему за долгое терпение стали пресыщенная опустошённость и окситоциновая зависимость. Скользя руками по её телу, исследуя степень расслабленности и насыщения, он постепенно, шаг за шагом, возносился на вершину наслаждения. Его губы тянулись к едва различимым в тени полога белым холмам грудей. Из уголка полуприкрытого века выскользнула капелька, медленно стекла за ухо. Он тут же приник и слизал солёную дорожку вдоль виска...

Ярослава не раз предлагала купить картину "Зов океана", но она отказывала. Это была её лучшая работа. Она не могла торговать воспоминаниями. Картина висела в спальне, над кроватью. Единственная, остальные картины в их доме были его. - Нам нужно отдохнуть друг от друга. - Он передвинул на столе вазу, чтобы не смотреть ей в глаза. - В пятницу я уезжаю. - Куда? - В Сочи. - С кем? - С Васькой. У неё завибрировала жилка на лбу. - Ты же не любишь море? - Почему это не люблю? - Я много раз звала тебя. Ты же знаешь, как я люблю море...