Елена Касаткина

Накануне ей приснился странный сон. Она ходила по узкой лестнице многоэтажного дома. Там, на лестничных площадках, кое-где стояли люди. Кто-то курил в одиночестве, у кого-то были гости, где-то сумасшедшая старуха искала своих кошек. Лестничные пролёты узкие, и ей приходилось проталкиваться кое-как, распихивая этих несчастных кошек, а она всё никак не могла понять, куда должна попасть: вверх или вниз. И где её этаж? И куда она идёт? И зачем? И почему не на лифте? Пока спала — устала. Смысл сна она поняла позже, после разговора со следователем...

Утро первого рабочего дня после длительного больничного задалось не совсем удачно. Она проспала. Что за сила подняла её перед выходом из дома — так и осталось неизвестным. Всё, что успела, — это слегка нарисовать глазки, а вот на кофе времени не хватило. Нехватку кофеина организм почувствовал уже в автобусе. Глаза не желали созерцать происходящее вокруг, а обидевшееся тело скукожилось. Ну ничего, она наведёт себе кофе на работе. В ящике стола у неё лежит несколько пакетиков растворимого кофе «три в одном»...

— А ну стой! — крикнул Мирон Дубинкин, взмахивая жезлом. Дорогая серебристая иномарка обещала хороший навар. Скорость мчавшегося по шоссе автомобиля даже на глаз составляла не меньше 160 км/ч. У Мирона глаз намётанный, да и скорость реакции, как у саламандры. А то и побыстрей будет. Если саламандра, охотясь на насекомых, выстреливает язык со скоростью 15 м/с, то и рука Мирона с такой же скоростью взлетала, когда он чуял добычу. Иномарка резко съехала на обочину и остановилась. Из салона, чертыхаясь, вылез тучный водитель с провисшим подбородком и красным родимым крестом на лбу...

Любая зависимость имеет глубокие корни, потому и избавиться от неё тяжело, почти невозможно. Он изменился, облысел, одряхлел, мешки под глазами. Сказывался нездоровый образ жизни, участившиеся запои, из которых выходил тяжело, всё чаще с помощью капельниц. Но он продолжал думать, что всё ещё находится в неплохой физической форме. Просто изжога. Всё из-за неё. И мешки под глазами, и синюшный цвет лица. Сжавшийся желудок выбросил очередную порцию кислоты в пищевод, вызвав жжение за грудиной. — М-м-м… — Егор скорчился от боли и потянулся за сигаретой...

Пашка остановился. Даже привыкшие к темноте глаза не сразу разглядели заваленный наполовину битым кирпичом вход. Зрение после ожога восстановилось только наполовину, но носить очки он считал западлом. — Давай ты первый, я ничего не вижу. — Он отошёл на шаг, пропуская брата вперёд. Ромка пнул завал, потом наклонился, раскидал кирпичи. — Иди за мной, я тут бывал, знаю, где чё… — Ромка перешагнул кирпичи и остановился. — Ты чего? — Пашка коснулся его плеча рукой. — Яма. — Ромка присел, опустил руку в яму...