Кукольный домик

Горло начало болеть еще там, в морге, куда ее зачем-то привела рыжая следовательница. И десяти минут хватило, чтобы она почувствовала знакомое першение, которое всего за пару часов превратилось в острую раздирающую боль. Горло всегда было ее слабым местом. Регина прошла к шкафчику и вынула темно-коричневую бутылку. Горло она лечила керосином. Мать научила. Пару дней полоскания и все проходит. Капроновая пробка сидела в горлышке плотно. Регина вцепилась в пробку зубами и потянула. Пробка поддалась, но высунулась лишь наполовину...

Она сидела на голом асфальте, прислонившись к выступу и, слюнявя грязные пальцы, пересчитывала выручку дня. Вокруг нее бегал тощий нечесаный пацанчик лет семи и, шмыгая соплями, канючил: — Ну дай мне, дай мне. Нищенка грязно ругалась и отмахивалась от мальчишки, как от надоедливой мухи, задевая локтем огромную тряпичную сумку. Наблюдая эту картину, Лена замедлила шаг. Наконец, досчитав мятые купюры, нищенка отделила одну и протянула мальчишке. Тот, схватив сторублевку, подпрыгнул от счастья и вмиг исчез...

«Спят усталые игрушки, книжки спят…» — слова детской песенки среди зловещих могил произвели на Гришу Бурочкина жутчайшее впечатление. И это на него, бомжа с десятилетним стажем. Кусок ржаного хлеба выпал из дрожащей руки. Может показалось? Он всмотрелся в ночную пелену, из которой неслась песенка. Звуки были чуть слышными, но текст колыбельной Гриша знал хорошо, помнил с детства. По грязной потной коже побежали мурашки. Это были именно мурашки, а не чесоточный клещ, который мучил его последние полгода, к нему он давно привык и почти не замечал...

Глянцевая поверхность пирога светилась рельефной цифрой 60. — А вот и соседушка моя любимая! А я уж хотела Андрона за тобой отправить, — юбилярша светилась неподдельной радостью, — ну проходи, проходи, дорогуша, — Моськина прихватила поднос с пирогом из рук Агаты Тихоновны. Передав поднос имениннице, гостья вынула из кармана яркий шейный платок и протянула Лидии. — А вот это подарок. Платок, на котором были изображены разноцветные кошки, ей привезла из Казани дочь. Он был красивый, но для семидесятилетней старушки слишком вычурный...

Только советский человек способен в шести метрах с плитой и раковиной уместить помимо холодильника, еще и целый кухонный гарнитур. Бабка протиснулась между буфетом и столиком и опустилась на табурет, гостеприимно оставляя более свободное пространство у стены гостю. — Думаешь, катаракта? — Бабка потерла морщинистые веки. — А эта помпезная дура талдычит: «Бельмо, бельмо». — А кто эта… помпезная дура? — Врачиха одна белобрысая. Я про нее сразу все поняла — помпезная дура с самомнением. Знаешь, какое у нее образование? — Какое? — абсолютно ненужная информация отчего-то вызывала интерес...

На землю свалилось несколько тонн снега. Если бы разом, то раздавило бы, но снег сыпал два дня, постепенно устилая все ослепительно белым покровом. Андрейка выглянул в окно и замер в восхищении. Обалдеть! Настоящая зимняя сказка! Во дворе копошилась ватага пацанов, сгребая, чем придется, снег в горку. Кто совком, кто ногой. Двое, став на колени, двигали рыхлую кашицу руками. Сёмка толкал сугроб шваброй, одновременно, как и положено заводиле, раздавал команды остальным. Андрей соскочил с подоконника и рванул в прихожую...