Он говорил себе, что это всего лишь флирт. Лёгкость, обмен взглядами, короткие переписки, обещание без обязательств.Он входил в знакомства, как в хорошо освещённый бар: улыбка, на входе, выход, заранее найден. Никаких ожиданий, никаких последствий. Так он думал.
С каждой встречей становилось проще. Он научился угадывать паузы, вовремя смеяться, вовремя исчезать. Флирт не требовал честности — только ритма. Он нравился, и это было приятно, почти обезболивающее. Но иногда, в самый неподходящий момент, в чьих-то глазах появлялось то, что не вписывалось в сценарий: надежда. Тонкая, не требующая ответа. И он делал вид, что не видит.
С ней всё пошло не по плану. Она смеялась так, будто не защищалась, и смотрела не оценивая. Он флиртовал привычно, легко, но ловил себя на том, что замедляется. Что отвечает не сразу. Что слушает.И когда она сказала, почти шутя, «ты кажешься человеком, который боится задержаться», он понял, что его узнали.
Он мог уйти тогда же. И почти ушёл — сказал что-то остроумное, перевёл разговор. Но поздно: связь уже возникла. Не договор, не обещание — тонкая нить. Флирт треснул.
Он не стал врать. Сказал, что не ищет глубины. Что ему важно не утяжелять. Он произнёс это мягко, как предупреждение. Она кивнула — и это кивание стало концом. Потому что согласие было не принятием, а прощанием.
После он ещё ходил на свидания. Всё было как прежде, только хуже.
Он замечал, как флирт оставляет послевкусие пустоты. Как лёгкость оборачивается повторением. Как он сам становится набором приёмов, а не присутствием.
Последствия не были громкими. Просто однажды он понял, что ему больше не хочется нравиться. Что каждый новый взгляд требует от него честности, к которой он не готов, и лёгкости, которая больше не лечит.
Флирт — это дверь без замка. Входить легко. Выходить — тоже. Но если задержаться хватает долго, становится ясно: ты либо идёшь дальше, либо остаёшься с пустыми руками.
Он выбрал одиночество — не как наказание, а как паузу.
Чтобы снова научиться встречаться не ради игры.
А ради возможности остаться.