ЧАСТЬ 4: ОБЪЕКТ 7-ДЕЛЬТА
Транспорт «Эльбрус» оказался не катером, а утилитарным, похожим на плавучий склад челноком с минимальным комфортом. Двенадцать часов полёта в тесном отсеке, где кроме них, Варской, Кроу и Шоу находились ещё двое запечатанных крио-контейнеров с маркировкой «Биообразец. Категория «Альфа». Алиса не сомневалась, что внутри — ткани Келлера.
Шоу вёл себя тихо, почти невидимо, уткнувшись в планшет. Но Алиса чувствовала его внимание, лёгкое, как паутина. Он не следил за ней открыто. Он оценивал. Как хирург оценивает состояние пациента перед сложной операцией.
«Эльбрус» совершил серию коротких, хаотичных прыжков — явная мера противодействия слежке — и вышел в точке, где на фоне гигантского оранжевого газового гиганта и его серебристых колец висела «Пангея».
Объект не походил на изящные станции Конфедерации. Это было утилитарное, угловатое сооружение, собранное из модулей, как конструктор. Десятки антенн, сенсорных решёток и охлаждающих радиаторов придавали ему сходство с колючим морским ежом. Никаких опознавательных знаков, только тусклые сигнальные огни. Он не вращался, создавая искусственную гравитацию, а значит, внутри царила невесомость или использовались локальные генераторы.
— Красота, не правда ли? — голос Шоу прозвучал неожиданно близко. Он подошёл к иллюминатору, стоя рядом с Алисой. — Абсолютная функциональность. Ничего лишнего. Идеальная среда для чистого эксперимента.
— Или идеальная тюрьма, — негромко парировала Алиса, не глядя на него.
— Зависит от точки зрения, — Шоу улыбнулся, и в его улыбке не было тепла. — Для семени, падающего в стерильный питательный раствор, это не тюрьма. Это возможность роста. Вопрос лишь в том, что вырастет: цветок или ядовитый плод.
Её насторожила эта странная, почти поэтичная аналогия. Он явно намекал на Келлера. Или на них самих.
Стыковка прошла без помпы. Их встретил не офицер, а техник в простом комбинезоне, который молча провёл группу по длинным, слабо освещённым коридорам. Воздух пах озоном, стерилизаторами и… чем-то сладким и неприятным, напоминавшим запах из лаборатории на «Ключе». Гравитация была, но слабая, около 0.3 G, заставлявшая двигаться медленно, осторожно.
Их привели в блок кают, ещё более спартанских, чем на «Неукротимом». Металлические стены, приваренные к полу койки, терминал в стене.
— Ваш сектор, — сказала Варская. Её голос эхом отдавался в узком коридоре. — Не выходите без сопровождения. Ориентация через два часа. Доступ к лабораторному комплексу откроется завтра, после вашего допуска. Отдыхайте.
Она ушла вместе с Кроу. Шоу задержался на секунду, его взгляд скользнул по Алисе и Грею.
— Добро пожаловать в самое безопасное место во всём Местном Пузыре. И, пожалуй, самое опасное. Спокойной ночи, консультанты.
Когда его шаги затихли, Алиса обменялась с Греем взглядом. «Безопасное и опасное». Кредо этого места. И их текущего положения.
***
Ориентация оказалась кратким инструктажем по технике безопасности, который читал сухой голос бортового ИИ. Основные правила: не покидать жилой сектор «Дельта», не пытаться получить доступ к сетям без авторизации, следовать указаниям персонала в синих комбинезонах. Нарушение каралось «изоляцией». Что это означало — не уточнялось.
На следующий день за ними пришёл тот же техник. Он провёл их через серию шлюзов и гермодверей в лабораторный комплекс. Это был другой мир: ярко освещённый, заполненный тихим гулом оборудования, голографическими проекциями и запахом хлора. За стеклянными стенами виднелись стерильные боксы, центрифуги, геномные секвенсоры. Люди в синих комбинезонах и белых халатах работали, не обращая на них внимания.
Их привели в небольшой аналитический зал, где уже ждала Варская и пожилой, сутулый учёный с проницательными глазами за толстыми линзами очков — доктор Эрвин Штраус, научный руководитель проекта на «Пангее».
— Доктор Штраус ознакомлен с вашими данными с «Ключа», — без предисловий начала Варская. — Ваша задача — помочь его команде расшифровать природу «техногенного заражения». Выявить паттерны в переданных схемах, понять принцип работы устройства «Эхо» и разработать контрмеры. Вы будете работать здесь, под наблюдением.
Штраус кивнул, его взгляд изучал их с холодным, клиническим интересом.
— Материал с «Ключа» … любопытен. Грубая, варварская попытка материализации концепции. Но в этой грубости есть ценность — видны фундаментальные ошибки, ведущие к катастрофе. Вы, консультант Волкова, на месте применили эмпирический метод подавления. Примитивный, но давший результат. Мы хотим понять, почему он сработал. Ваши субъективные наблюдения в момент применения критически важны.
Алиса почувствовала, как Грей слегка коснулся её локтя — предостережение. Штраус вытягивал из них не отчётные данные, а интуицию, опыт. То, что нельзя было подделать.
— Я действовала на основе анализа частотных аномалий агрегата, — осторожно начала она. — Моё устройство создавало широкополосную интерференцию в узком диапазоне. Я предположила, что нестабильная структура резонанса будет к этому чувствительна.
— «Предположила», — повторил Штраус, делая заметку на планшете. — Интуитивный скачок. На основе чего? Вы видели подобные паттерны раньше?
Ловушка. Если она скажет про «Скитальца» и данные отца, она подтвердит, что обладает уникальными, неизвестными Конфедерации знаниями. Если солжёт — её интуиция покажется необоснованной, а ценность упадёт.
— Я изучала архивные данные по аномальным энергетическим явлениям в Поясе Койпера, — нашла она компромисс. — В том числе по неофициальным, «диссидентским» источникам. Там встречались описания схожих феноменов. Менее выраженных.
Штраус прищурился, но, кажется, принял этот ответ.
— Хорошо. Вам предоставят доступ к нашему симулятору. Вы воспроизведёте свой «подавитель» в цифровом виде, и мы посмотрим на взаимодействие с моделью «Эхо». Работайте.
Он удалился, оставив их с Варской и двумя молчаливыми лаборантами, которые явно были здесь не только для помощи.
Алиса села за терминал. Доступ, который они получили, был обширным. Фактически, им открыли библиотеку всех данных «Пангеи» по проекту «Омега» и смежным аномалиям. Это был золотой рудник. И смертельная ловушка. Каждый их запрос, каждое движение фиксировалось. Они должны были казаться усердными, полезными, но не слишком осведомлёнными.
Грей сел рядом, начав строить виртуальную модель «глушителя». Алиса же, под видом поиска контекста, запустила запрос в базу по «образцам с аномальной нейрологической устойчивостью».
Система выдала всего одну запись. Зашифрованную. Но даже эта запись была прорывом: **«Образец К-0. Местонахождение: Сектор изоляции «Орфей», уровень 5. Статус: стабилен. Доступ: только для персонала уровня 9-Гамма и выше (Д-р Штраус, Ком. Варская)».
Келлер. Они нашли его. Сектор «Орфей», уровень 5. Теперь нужно было понять, как туда попасть.
***
Работа в симуляторе оказалась мучительной и плодотворной одновременно. Цифровая модель устройства с «Ключа», построенная по обрывкам данных, вела себя как сумасшедшая: она то хаотично росла, поглощая виртуальное пространство, то схлопывалась, порождая волны разрушительного резонанса. Их модель «глушителя» стабилизировала её лишь на время, после чего процесс начинался снова, но уже в искажённом виде.
— Он обучается, — мрачно констатировал Грей, наблюдая, как на пятом витке симуляции «Эхо» выработало защиту, рассеивающую их помехи. — Не в прямом смысле. Но его структура эволюционирует, находя устойчивые конфигурации под давлением. Это как… вирус, вырабатывающий иммунитет.
— Именно поэтому нужен «Резонатор» Келлера, — тихо сказала Алиса, убедившись, что лаборанты отошли. — Не грубое подавление, а точный удар в резонансную частоту. Чтобы не бороться с эволюцией, а использовать её же механизм для самоуничтожения.
— Для этого нужны его чертежи и частотная матрица, которую мы украли у Вольфа, — напомнил Грей. — Чертежей у нас нет. Только теория. Матрица — у нас, но она бесполезна без точных расчётов.
Значит, контакт с Келлером был не просто желателен. Он был необходим для выживания. В перспективе — всего человечества. В ближайшей — их с Лёшей.
К концу их второго дня на «Пангее» доктор Штраус вызвал их к себе в кабинет. На столе перед ним лежали распечатки их симуляций.
— Ваши результаты… интересны, — сказал он, сняв очки. — Вы подтвердили гипотезу об адаптивности техногенных форм заражения. Это прорыв. И это кошмар. — Он посмотрел на них. — Майор Варская докладывает, что вы проявили инициативу в поиске дополнительного контекста. Запрос по нейроустойчивости.
Алиса внутренне сжалась. Попались.
— Мы искали возможные параллели с биологическими формами иммунитета. Чтобы найти новые подходы.
— Логично, — кивнул Штраус, и Алиса с удивлением не увидела в его глазах гнева. Лишь усталую озабоченность. — Именно этим мы и занимаемся здесь. Изучаем уникальный феномен — абсолютную невосприимчивость. Образец К-0. Вы, как полевые специалисты, могли бы дать ценную интерпретацию его… состояний. Майор Варская одобрила ваше временное привлечение к работе с образцом. Под моим личным наблюдением.
Это было неожиданно. Слишком неожиданно. Варская не доверяла им. Почему тогда давала доступ к самому ценному активу?
— Мы будем только рады помочь, — осторожно сказала Алиса.
— Отлично. Завтра в 09:00. Сектор «Орфей». Явка обязательна. И, консультанты? — Штраус снова надел очки, его взгляд стал непроницаемым. — Образец К-0 — не человек. Это явление. Напоминание. И потенциальный ключ. Относитесь к нему соответственно. Свободны.
Выйдя из кабинета, они почти столкнулись с Шоу. Он стоял в коридоре, будто ждал их.
— Поздравляю с повышением, — сказал он. — Доступ к святая святых. Доктор Штраус впечатлён. Как и его… спонсоры.
— Какие спонсоры? — спросил Грей, блокируя собой Алису.
— О, вы знаете. Те, кому интересны не только разрушение, но и созидание, — Штраус улыбнулся своей ледяной улыбкой. — «Вектор Динамикс» вкладывает сюда огромные средства. Они верят, что иммунитет можно не только изучать, но и тиражировать. Создать расу невосприимчивых. Или, наоборот, сверхвосприимчивых… управляемых. В зависимости от потребностей рынка. Интересная дилемма, не правда ли? С кем вы, консультанты? С теми, кто хочет всё сжечь? Или с теми, кто хочет этим торговать?
Он не стал ждать ответа, развернулся и ушёл, оставив их в холодном поту. Шоу не просто шпионил. Он вёл свою игру, стравливая стороны. И теперь Алиса с Греем оказались в самом эпицентре.
***
Сектор «Орфей» оказался не лабораторией, а… госпиталем. Стерильным, тихим, с приглушённым светом. За стеклянной стеной палаты лежал человек, к телу которого было подключено множество датчиков и трубок. Лев Келлер. Он выглядел худым, почти прозрачным, но не измождённым. Его лицо было спокойным, а глаза — открытыми. Он смотрел в потолок, но взгляд его был острым, осознанным. Он не был овощем. Он был заключённым в своём же теле.
Рядом с палатой в небольшой комнате с мониторами сидел Штраус.
— Он в сознании, — сказал учёный, не отрываясь от показаний. — Но добровольно ограничивает внешние контакты. Говорит редко. Отвечает только на конкретные, важные вопросы. Физически здоров. Его уникальная нейроархитектура — феномен. «Немая сторона» — это не просто отсутствие реакции на сигнал. Это активная, сверхэффективная система фильтрации и нейтрализации. Его мозг… переваривает помеху, не замечая её. Как желудок, способный переварить стекло.
Алиса подошла к стеклу. Келлер медленно повернул голову. Их взгляды встретились. В его глазах не было ни надежды, ни отчаяния. Была титаническая усталость и… понимание. Как будто он узнал её. Как будто ждал.
— Можно с ним поговорить? — спросила она.
— Попробуйте. Голосовая связь открыта. Но не ждите откровений.
Алиса нажала кнопку на панели у стекла.
— Доктор Келлер? Меня зовут Алиса Волкова. Это мой напарник, Грей. Мы… изучаем ваше дело.
Келлер несколько секунд молчал, его взгляд изучал её лицо.
— Волкова… — его голос был тихим, хриплым от долгого молчания. — Дочь Дмитрия. Да. Он говорил о тебе. Говорил, что ты найдёшь путь.
Алису будто ударило током. Она не ожидала этого. Никогда.
— Вы… знали моего отца?
— Мы были… коллегами. На разных концах одной проблемы, — Келлер слабо улыбнулся. — Он искал сигнал в звёздах. Я искал его в нейронных сетях. Он верил, что это ключ к чему-то великому. Я… я рано понял, что это ключ от двери, которую лучше не открывать. Он погиб, пытаясь её закрыть.
Слёзы подступили к глазам Алисы, но она сглотнула ком. Это было слишком. Слишком много правды, обрушившейся разом.
— Вольф убил его.
— Вольф… был первым, кто решил, что ключ можно повернуть и в другую сторону. Не закрыть дверь, а распахнуть её настежь и впустить то, что за ней, внутрь себя. А потом… и внутрь всех остальных, — Келлер закрыл глаза на мгновение. — Вы принесли его матрицу. Первичный ключ. Я чувствую её… вибрацию. Здесь, на станции.
Алиса обернулась к Грею. Он едва заметно кивнул. Да, кристалл с частотной матрицей «Предвестника» был спрятан в потайном отсеке её пояса. Но как Келлер мог это чувствовать?
— Нам нужна ваша помощь, доктор, — быстро сказала она, понизив голос. — Нам нужен «Резонатор». Настоящий. Чтобы остановить это.
Келлер снова открыл глаза. В них вспыхнул огонёк — не надежды, а яростной, холодной решимости.
— Они не дадут вам его построить. Они хотят понять меня, чтобы создать или совершенное оружие, или совершенное рабство. У них есть теория. Чертежи. Но им не хватает одного — последнего уравнения. Связи между матрицей Вольфа и структурой моего сознания. Они пытаются вывести его годами. Безуспешно. Я им его не дам.
— А нам? — спросил Грей.
Келлер посмотрел на него, потом снова на Алису.
— Вам… вы принесли ключ. И вы — дочь Дмитрия. Это… достаточный аванс. — Он сделал паузу, собираясь с силами. — Запомните. «Резонатор» — не устройство. Это процесс. Точный импульс, проходящий через материю, настроенную на частоту цели. Вам нужен кристаллический волновод. Триган-сплав. И фокусирующая линза из монокристалла кремния, выращенного в условиях невесомости. И… — он закашлялся. — И моя кровь. Катализатор. Капля. Без неё резонанс не замкнётся на биологическую составляющую. Он будет просто… шумом.
Он выдохнул, исчерпав силы. Штраус, наблюдавший за всем с мониторов, поднял голову, его лицо выражало лёгкое беспокойство.
— Консультант Волкова, на сегодня достаточно. Образец устал.
Алиса кивнула, последний раз взглянув на Келлера. Он смотрел на неё, и его губы беззвучно сложились в слова: «Ищите в хранилище 4-B. Отходы».
Она отвернулась, чтобы Штраус не увидел понимания в её глазах. У них был список. И подсказка. Теперь нужно было найти детали в этом гигантском улье, полном ос, каждая из которых могла их ужалить.
***
Остаток дня они провели, формально работая над симуляциями, а на деле — прокручивая в голове план. Триган-сплав, невесомый кремний, кристаллический волновод. И капля крови Келлера. Невозможный набор в условиях тотального контроля.
Вечером, вернувшись в свою каюту, Алиса обнаружила на терминале новое сообщение. Не от Гнэка. От Марка. Он воспользовался тем же каналом.
«Место есть. Старая геодезическая платформа «Ковчег» в системе Глизе 581. Автономная, заброшена 15 лет назад после исчерпания руды. Координаты прилагаю. Добраться можно только на дрейфе, как ты и сказала. У меня есть старый корпоративный курьерский шаттл «Стриж», немаркированный, с чистым серийником. Я могу вывести его под видом утилизации. Лёша… он напуган. Но он понимает. Спрашивает о тебе. Спрашивает, когда мы увидимся. Я не знаю, что ответить. Срок — 96 часов, пока я могу тянуть с «утилизацией». После — поднимут флаги. Жду твоего сигнала к отправке. — М.»
Координаты. Путь к спасению для её сына. И 96 часов на то, чтобы совершить невозможное здесь, на «Пангее», и дать им зелёный свет.
Она показала сообщение Грею. Он изучил координаты.
— «Ковчег» … подойдёт. Удалённо, без гиперприводного следа. Гнэк сможет организовать снабжение по тихой цепочке. Если… если мы выберемся отсюда, чтобы ему сообщить.
— Значит, нужно ускоряться, — сказала Алиса. — Хранилище 4-B. «Отходы». Это может быть склад утиля, списанного оборудования.
— Или морг для неудачных экспериментов, — мрачно добавил Грей. — В любом случае, доступ туда будет ограничен. Нам нужен предлог. Или отвлечение.
— У нас есть Шоу, — неожиданно для себя сказала Алиса. — Он играет в свою игру. Подливает масла в огонь. Что, если мы дадим ему то, чего он хочет? Конфликт.
— Между кем и кем?
— Между Варской и Штраусом. Между военным и научным крылом. Шоу работает на «Вектор», а «Вектор» спонсирует Штрауса. Но Варская подчиняется Конфедерации, у которой свои цели. Что, если в данных с «Ключа» мы «найдём» намёк на то, что Штраус скрывает от Варской прогресс в создании управляемых гибридов? Или наоборот, что Варская готовит зачистку «Пангеи», как «Гандивы»?
Грей усмехнулся без юмора.
— Подбросить фальшивку и наблюдать, как они разрывают друг друга. Рискованно. Если раскроют источник…
— Если мы ничего не сделаем, через 96 часов у Лёши не будет пути к отступлению, а у нас не будет причин выбираться отсюда, — жёстко сказала Алиса. — Мы делаем первый шаг. Завтра. Я займусь фальшивкой. Ты с помощью нашего доступа составь карту секторов вокруг хранилища 4-B. Ищи паттерны движения охраны, технического персонала.
Они работали допоздна. Алиса, используя свои инженерные навыки и доступ к сырым данным, создала фиктивный лог переписки между анонимным техником «Пангеи» и якобы представителем «Вектор Динамикс». В логе «техник» сообщал об успешном выделении из образца К-0 «стабильного нейротоксина с избирательным действием на заражённые паттерны» и запрашивал инструкции по тайной передаче образца, минуя «военный канал» (то есть Варскую). Она вплела в текст несколько реальных технических терминов из их симуляций, чтобы придать правдоподобия.
На следующий день, во время общего сеанса работы в лаборатории, когда Шоу, как обычно, наблюдал за ними со своего места, Алиса совершила «ошибку». Она «случайно» вывела фрагмент этого лога на общий монитор, который видели все, громко воскликнув: «Что это? Это же не из нашей симуляции!»
На долю секунды в глазах Шоу вспыхнул азарт охотника. Он тут же подошёл.
— Что у вас там, консультант?
— Какая-то… переписка. Попала в папку с данными «Ключа». Я её не открывала, — с наигранным смущением сказала Алиса.
Шоу быстро прочёл текст. Его лицо осталось непроницаемым, но Алиса увидела, как напряглись его пальцы.
— Вероятно, мусор из буфера обмена. Я удалю, — он протянул руку к клавиатуре, но Грей его опередил.
— Секунду, — он увеличил фрагмент. — Здесь упоминается «нейротоксин» и «образец К-0». И какая-то сторонняя организация. Это может быть важно.
— Я разберусь, — уже резче сказал Шоу и, не дав им возразить, стёр файл и выключил монитор. — Не отвлекайтесь на мусор. У вас есть работа.
Он удалился, но его уход был слишком поспешным. Зерно было посеяно. Теперь Шоу должен был решить: доложить своим хозяевам из «Вектора», что Штраус ведёт двойную игру? Или начать собственное расследование? В любом случае, внимание должно было сместиться.
Вечером, когда они возвращались в каюту, по громкой связи раздалось объявление: «Всему персоналу. В связи с плановой проверкой систем безопасности доступ в секторы 3-5 на уровнях 4 и 5 будет ограничен на 6 часов, начиная с 02:00. Приносим извинения за неудобства.»
Сектор 4-B был как раз на 4-м уровне. Это был их шанс. Проверка систем означала переключение энергоснабжения, возможные сбои в работе камер и датчиков движения. Хаос, пусть и контролируемый.
— Ночной визит? — тихо спросил Грей, когда они зашли в каюту.
— Ночной визит, — подтвердила Алиса, проверяя в поясе небольшой набор инструментов, который она стащила из лаборатории под видом «калибровки». — У нас есть шесть часов, чтобы найти отходы, которые нам нужны. И, если повезёт, каплю крови.
Они стояли на пороге. Одна ошибка — и «Пангея» стала бы их вечной тюрьмой. Или братской могилой. Но отступать было некуда. Судьба Лёши, Келлера и, возможно, миллионов других висела на этом тонком, невидимом волоске их дерзкого плана.
***
продолжение следует…
#ДзенМелодрамы #НаучнаяФантастика #Фантастика #РусскаяФантастика #ХроникиОры #ДоговорСпризраком