У Анатолия была своя двухкомнатная квартира, и вскоре Нина переехала к нему. И вновь Елена Викторовна осталась совсем одна.
– Что же мне так не везет, почему у всех в жизни все меняется к лучшему, а у меня наоборот. Я рада за Нину и Алешу. Но почему мне так больно? Почему я опять одна и сын мой неизвестно где находится, и я понятия не имею о том, как он живет, где работает. Я ничего не знаю о нем, может его уже и в живых нет.
Сейчас, после переезда Нины и Алеши, она никак не могла привыкнуть к своему одиночеству. И Фаина Николаевна, сочувствуя ей, забрала Елену Викторовну на лето к себе.
– Не надо тебе жалеть себя, ты так только хуже себе делаешь, живи как раньше.
– Раньше у меня надежда была, что сын вернется. А теперь и этого у меня не осталось, растаяла моя надежда, мне кажется, что он уже вряд ли вернется, дело в том, что уже три с половиной года он не был дома, не звонил. Где он, что с ним, я и представить себе не могу.
– Вот и живи пока у меня, знаешь ведь, что работа лечит, вот и будешь мне огород поливать, до сорняки выпалывать. А вечером втроем соберемся: ты, я, да соседка Юля. И песни будем петь, жалостливые, чтоб друг друга жалеть, да себя спасать от этого самого одиночества. Теперь ведь и я одинокая, как ты.
И Елена Викторовна согласилась. И они действительно часто по вечерам, сидя у соседки в беседке пели:
Ах ты, степь широкая,
Степь раздольная.
Широко ты, матушка
Протянулася.
Ой, да не степной орел
Подымается,
Ой, да то донской казак
Разгуляется.
Ой, да не летай, орел
Низко по земле
Ой, да не гуляй, казак
Близко к берегу.
Эта песня особенно нравилась Елене Викторовне. Она тянула ее слова, словно отдавая свою тоску по сыну, по спокойной семейной жизни, по своей любви к покойному мужу.
Лето пролетело незаметно и снова сентябрь, а она одна в своей квартире. Изредка забегала Нина, приезжала в гости Фаина Николаевна, которая заставила ее читать.
– Запишись в библиотеку и читай классиков, и наших, и зарубежных, ведь там столько жизненных историй описывается, что тебе и не снилось. Зато о себе думаешь перестанешь.
Елена Викторовна записалась в библиотеку и стала читать. И ей, действительно полегчало.
В очередной раз к ней пришли в гости Нина с Алешей, они пришли сообщить, что с понедельника уже пошли в садик.
– Мне там нравится, но в садике у Бабы Фаи было все равно лучше, хоть он и не настоящий был.
– Вот тебе на, а мы с бабой надеялись, что ты теперь будешь, как взрослый, в садик ходить.
– Так я и буду ходить, но без удовольствия, как папа говорит.
Вдруг у Елены Викторовны так сжалось сердце, что она даже стала задыхаться. Нина испугалась:
– Что с вами?
– Не знаю, – с трудом проговорил Елена Викторовна, – она смотрела на Алешу и видела перед собой своего сына, такого же маленького, но добрые, наивные глаза Алеши никак не вязались с капризным прищуром глаз у ее сына, когда он в возрасте Алеши требовал очередную игрушку.
Ей хотелось обнять мальчика, прижать к себе и сказать, чтобы он остался у нее. Но было поздно, теперь у него уже были и мама, и папа. Елена Викторовна вдруг решила, что просто сходит с ума, ведь она вдруг подумала, что Алеша ее внук. И не просто подумала, в тот самый момент она была уверена в этом. Елена Викторовна не знала откуда у нее появилась эта уверенность, но ее сердце сейчас колотилось так, что готово было выскочить.
Елена Викторовна словно в бреду повторяла:
– Внучек, внучек мой, мальчик мой любимый, Алешенька.
Нина испугалась и стала ее успокаивать. Но вскоре она уснула прямо сидя на диване. А когда вдруг неожиданно проснулась, то вспомнила все, и обняв Нину заплакала. И тут же услышала уже ставший ей родным голос Нины:
– Не плачьте, Елена Викторовна, все будет хорошо, мы будем часто приходить в гости, помогать вам, – проникновенно говорила ей Нина, – вы не останетесь одна, и к нам будете в гости приходить, мы живем совсем близко. Все постепенно наладится, войдет в свою колею, и мы будем, как и раньше, собираться за столом за чаем по выходным. Я скоро сменю работу и будет у меня как и у вас, два выходных дня, и мама моя будет приезжать как и раньше, и а мы все также будем жить дружно и весело. И еще, Елена Викторовна, я буду приводить Алешу на выходные дни, хотите?
– Хочу, конечно, хочу.
И только когда Нина увидела, что Елена Викторовна действительно успокоилась, они ушли.
С тех пор Алеша гостил у нее в субботу и воскресенье до четырех часов дня. А потом Нина с Анатолием приходили за ним. И они все вместе пили чай с тортиком, который обычно покупали по дороге к ней в лучшей кондитерской города, и задерживались у нее еще часа на полтора.
Однажды в такую вот субботу, ближе к обеду раздался звонок домофона, Елена Викторовна никогда не спрашивала о том, кто пришел, а сразу открывала дверь в подъезд. Вот и сейчас она открыла дверь и сразу свою входную, решив что это пришли пораньше Нина с Анатолием. Входная дверь открылась, как и обычно, через три минуты, даже Алеша уже знал, когда выходить встречать маму с папой. Но Елена Викторовна по привычке сказала Алеше:
– Иди встречай родителей.
Алеша кинулся в прихожую, но тут же вернулся назад:
– Там дядя с ребенком, – объявил он бабе Лене.
– Какой дядя? – удивилась Елена Викторовна.
– Незнакомый дядя, – растерянно ответил Алеша.
Елена Викторовна сама пошла в прихожую, а там там стоял ее сын. На руках у него был ребенок, а у его ног стояла огромная сумка.
– Здравствуй, мама, – сказал он и протянул ей ребенка, – она в поезде ела, но сейчас ей уже опять пора. Елена Викторовна кинулась с ребенком в комнату, Алеша понимал, что ей не до него, поэтому сидел на диване с книгой в руках и молчал.
Она быстро развернула ребенка:
– Девочка моя, внученька! Алеша, присмотри, чтобы не упала, – сказала она, и тут же поняла ,что та не упадет, слишком мала она, ей от силы было месяца два.
Она повернулась к сыну:
– А где же ее…
– Мама умерла при родах, мы теперь с ней одни. Вот смесь и бутылочка, а также последний подгузник. А я в магазин и в аптеку.
И он ушел. Елена Викторовна тут же приготовила еду для девочки и накормила ее. Та не плакала, только таращила глазки, словно удивляясь незнакомой обстановке, так неожиданно появившейся в ее жизни.
– Умерла, ее мама умерла, какой ужас. И малышка теперь одна, от ее папы толку никакого. Хотя жизнь, видно, все же заставила его взяться за ум.
Девочка лежала в одной распашонке и в подгузнике, который давно надо было снимать но она только расстегнула его и чуть сдвинула вниз прикрыв девочку одной стороной одеяла вскоре появился и сын. Но девочка уже спала, Слава ловко сменил ей подгузник, и бабушка пока не стала особо беспокоить ее, решив, что она должна поспать, а потом она ее и купать будет.
Но тут раздался звонок, крошка вздрогнула, но не проснулась, Алеша побежал в прихожую открывать, но там оказался и чужой дядя, он первым и открыл дверь. На пороге стояли мама и папа, а в прихожей Алеша с чужим дядей. Глаза у мамы были удивленные.
– Слава? – услышал Алеша голос мамы и перевел взгляд на мужчину, а тот тоже как-то странно посмотрел на него.
– Так ты к маме? – в голосе гостя было нескрываемое удивление
– Да, мы за Алешей.
Алеша понял, что стоявший рядом папа тоже ничего не мог понять. И вдруг раздался детский плач, инстинктивно Нина шагнула в квартиру, за ней последовал и Анатолий. Нина быстро прошла в комнату и кинулась к малышке, но та уже активно сосала из бутылочки приготовленную для нее Еленой Викторовной еду.
– Моя внучка,– радостно, сказала та.
И Нина оглянулась вокруг. Но рядом никого не было.
– Мама, вероятно, на кухне, – решила Нина и деловито спросила, – помощь нужна?
– Нет, она уже успокоилась.
– Как ее зовут?
– Я пока не знаю, Слава не успел сказать, – ответила ей Елена Викторовна.
– Она еще не догадывается, какая радость ждет ее через минуту.
И вот все уже в комнате, где лежит на диване девочка.
– Слава, ну скажи же всем, как ее зовут,– попросила Нина.
– Вы знакомы? – удивилась Елена Викторовна.
– Ну конечно, они ведь так похожи, разве вам так не показалось?
– Так Алеша мой…
– Да внук ваш, но не его сын, – посмотрела она в сторону Славы, – он наш сын, в голосе Нины звучал металл, но малышке мы рады, да, Алеша? Слава, так как ее зовут?
– Верочка, а ее мама умерла при родах, поэтому я здесь.
– Ох, мои соболезнования, а та сумка у входа это все что, у тебя с собой?
– Да я ее сразу из роддома забрал, но сейчас ей еще питание купил и подгузники А дальше.. .– и он развел руками, показывая что он не знает, что еще нужно малышке.
– Один ты не можешь все купить, так как не знаешь об этом ровным счетом ничего. Елена Викторовна, вы остаетесь дома с детьми, а мы поедем за покупками, надо поторопиться, пока еще магазины работают.
Елена Викторовна незаметно дала Нине банковскую карту:
– Там 50 тысяч, трать сама, ему не доверяй.
Уже в машине Нина познакомила мужчин. Зла на Славу она не держала, что было, то было, и давно быльем поросло. Сейчас она понимала, что он растерян и не знает, что еще надо малышке.
– Да и вряд ли он сейчас осознает ту ответственность, которую на себя принял, но тот факт, что он не отказался от дочки, уже говорит о том, что в нем человечность и порядочность все же остались, – думала по дороге в "Детский мир" Нина.
Благодарю моих дорогих читателей за лайки и комментарии и желаю всем много радости, счастья и любви!
Читайте также и другие рассказы на моем канале: