Вечерний город за окном уже зажигал свои огни, рассыпаясь тысячами желтых и оранжевых точек, но в нашей квартире на восьмом этаже было темно и неуютно. Я сидела на кухне, сжимая в руках кружку с недопитым кофе, и смотрела на экран телефона. Свечение дисплея резало уставшие глаза, но оторваться я не могла. Сообщение, пришедшее пять минут назад, висело немым укором моей наивности и безграничному терпению.
«Оплатить не забудь! Срок до завтра, а то пени начислят».
Ни «здравствуйте», ни «пожалуйста», ни даже элементарного «как дела». Просто приказ. Будто я не невестка, не живой человек, а бездушный банкомат, функция которого — выдавать купюры по первому требованию. Я перевела взгляд на мужа. Олег сидел на диване в нашей единственной комнате, уткнувшись в телевизор, где шла какая-то шумная передача про политику. Он безмятежно хрустел сухариками, и этот звук, обычно просто раздражающий, сейчас казался мне оглушительным, словно кто-то ломал кости моему терпению.
Все начиналось так невинно, так по-семейному мягко, что я даже не заметила момента, когда капкан захлопнулся.
Помню тот воскресный день, когда Валентина Ивановна, моя свекровь, пришла к нам в гости с пирожками. Она всегда готовила их, когда ей что-то было нужно, но тогда я принимала это за чистую монету материнской заботы. Мы пили чай, Олег рассказывал о работе, а Валентина Ивановна тяжело вздыхала, потирая виски.
— Леночка, — начала она тогда елейным голосом, пододвигая ко мне вазочку с вареньем. — Ты у нас такая умница, современная. А я вот совсем старая стала, отстала от жизни.
— Что случилось, Валентина Ивановна? — искренне забеспокоилась я.
— Да эти квитанции проклятые! — она всплеснула руками. — Раньше на почту ходила, в очереди стояла, с людьми общалась. А теперь ноги болят, давление скачет. Соседка говорит, все через интернет можно делать, какие-то личные кабинеты, счетчики... А для меня этот интернет — темный лес! Я туда тыкнула, сюда тыкнула, ничего не понятно, боюсь не туда нажать и пенсию потерять.
Олег тогда лишь усмехнулся, не отрываясь от телефона:
— Мам, ну Лена тебе поможет, она в этом разбирается.
Я, конечно, согласилась. Мне было несложно. Установила приложение на свой телефон, привязала лицевой счет свекрови. Дело-то пятиминутное: раз в месяц собрать цифры, вбить в окошки и отправить. Свекровь тогда рассыпалась в благодарностях, называла меня спасительницей и золотой невесткой.
Первые полгода все шло гладко. Валентина Ивановна звонила мне двадцатого числа, диктовала показания воды и света, я их вносила. Она потом шла в сберкассу с квитанцией, которая приходила в почтовый ящик, и оплачивала. Идиллия.
А потом случилась первая «заминка».
Был ноябрь, промозглый и слякотный. Свекровь позвонила вся в слезах.
— Леночка, беда у меня! Пошла платить, а там терминал не работает, кассирша на обеде, я стояла-стояла, спину прихватило так, что еле до дома доползла. А завтра последний день, потом пени насчитают, я же спать не буду, изведусь вся!
— Валентина Ивановна, ну успокойтесь, — утешала я её. — Давайте я через приложение оплачу, а вы мне потом деньги отдадите, когда вам удобно будет.
— Ой, да ты что! Так можно? — в её голосе звучало такое неподдельное удивление, что я даже умилилась. — Леночка, спасительница! Я тебе с пенсии сразу же отдам, клянусь!
Я оплатила. Сумма была не космическая, но ощутимая для семейного бюджета, особенно учитывая, что мы с Олегом откладывали на отпуск в Сочи — копили уже полгода, и эти три с половиной тысячи выбивались из графика. Деньги свекровь вернула через неделю. Принесла в конвертике, пересчитанные до копейки, и снова угощала пирожками.
На следующий месяц ситуация повторилась. Только теперь причиной стал гололед.
— Боюсь упасть, Леночка, кости-то хрупкие. Оплати, родная, а я занесу.
Я снова оплатила. В тот раз она отдавала долг почти три недели, ссылаясь на то, что пришлось купить дорогие лекарства. Я не торопила, мне было неловко трясти деньги с пожилой женщины, матери моего мужа. Олег вообще в эти вопросы не вникал. Когда я однажды заикнулась, что его маме стоит быть поаккуратнее с бюджетом, он лишь отмахнулся:
— Лен, ну что ты мелочишься? Она же отдает. Мать старая, ей тяжело.
Постепенно это вошло в привычку. Я платила за свою квартиру, за квартиру свекрови, за интернет (который ей якобы был не нужен, но сериалы она смотрела исправно), за домофон. Она отдавала деньги все реже и все с большими задержками.
Переломный момент наступил зимой. Январь выдался холодным, отопление жарило на полную, и счета пришли внушительные. Я, как обычно, все оплатила, ожидая, что Валентина Ивановна вернет долг после получения пенсии. Но прошел день, два, неделя... Тишина.
Я решила мягко напомнить. Позвонила, спросила про здоровье, про погоду, а потом аккуратно перевела тему:
— Валентина Ивановна, там за квартиру счет большой был, у нас сейчас страховка на машину подходит, деньги нужны очень. Вы когда сможете занести?
На том конце провода повисла тяжелая пауза. А потом голос свекрови зазвенел обидой:
— Лена, ты что, куском хлеба меня попрекаешь? Я же не отказываюсь! Просто у меня сейчас тяжелая ситуация. Юбилей у подруги был, подарок пришлось купить, потом сапоги порвались... Неужели вы, молодые, здоровые, работающие, не можете подождать? У матери, может, последние копейки остались!
Мне стало стыдно. Действительно, чего это я? У нас зарплаты, а у нее пенсия.
— Простите, — пробормотала я. — Конечно, как сможете, так и отдадите.
— Вот и хорошо, — уже бодрее ответила она. — Я знала, что ты поймешь.
Она не отдала. Ни в феврале, ни в марте. Долг висел, копился, но каждый раз, когда я пыталась заговорить об этом, находилась новая причина: то давление, то лекарства подорожали, то нужно было помочь какой-то мифической племяннице из Саратова.
Олег занял позицию глухой обороны.
— Не трогай мать, — рычал он, когда я показывала ему цифры в банковском приложении. — Что мы, обеднеем от пары тысяч? Это моя мать, она нас вырастила!
— Тебя вырастила, — поправляла я. — А я просто хочу справедливости. Мы себе во многом отказываем, Олег. Я в старом пуховике хожу третий сезон, а твоя мама на прошлой неделе хвасталась новым пальто. Я видела фото в её Одноклассниках — она в ресторане сидит, празднует что-то с подругами.
— Это подарок! — выкрикнул муж. — Не считай чужие деньги, это низко!
«Чужие деньги», — эхом отозвалось у меня в голове. То есть, мои деньги, которыми я оплачиваю ее комфорт, стали для меня чужими?
И вот, мы пришли к сегодняшнему дню. Последние три месяца Валентина Ивановна даже не обещала вернуть. Она просто перестала упоминать об этом, воспринимая мою «помощь» как должное. А сегодня — эта смс. Даже без просьбы. Просто напоминание, чтобы я не забыла выполнить свою «обязанность».
Я встала из-за стола, чувствуя, как внутри закипает холодная ярость. Это было не то горячее раздражение, которое заставляет бить тарелки. Это было ледяное осознание того, что меня используют. И делает это не только свекровь, но и мой собственный муж, который удобно устроился за моей спиной.
Я подошла к дивану. Олег даже не повернул головы.
— Олег, посмотри, — я протянула ему телефон.
Он лениво скосил глаза.
— Ну и что? Мать напоминает, чтобы ты не забыла. Она же переживает, пожилые люди ответственные.
— Ответственные? — я горько усмехнулась. — Олег, она должна мне за коммуналку уже больше сорока тысяч. За год. Это по три-четыре тысячи каждый месяц, плюс интернет, домофон. Она не возвращает ни копейки уже несколько месяцев. А теперь она даже не просит, она требует!
Муж тяжело вздохнул, отложил пульт и наконец посмотрел на меня. В его взгляде читалась усталость от «глупой бабьей истерики».
— Лена, опять ты начинаешь? Ну сколько можно? Ну нет у нее сейчас денег, что, мне ее из квартиры выгнать? Или в долговую яму посадить?
— У нее есть деньги, Олег. Она получает пенсию, ты сам ей подкидываешь наличку, я знаю. Она покупает вещи, она ездит в санаторий. Почему я должна содержать твою маму в ущерб себе?
— Потому что мы семья! — он повысил голос. — В семье помогают друг другу!
— Помогают, когда просят о помощи и благодарны за нее. А когда садятся на шею и погоняют — это паразитизм. Я больше не буду платить.
Олег удивленно моргнул, будто я сказала что-то на иностранном языке.
— В смысле не будешь? А кто будет?
— Ты. Или она сама. Я удаляю её лицевой счет из своего приложения прямо сейчас.
Я демонстративно нажала несколько кнопок на экране.
— Все. Больше никаких уведомлений. Пусть берет квитанцию и идет на почту. Или пусть осваивает этот «темный лес».
Лицо мужа пошло красными пятнами. Он вскочил с дивана.
— Ты что творишь? Ты хочешь, чтобы у матери свет отключили? Ты понимаешь, что у нее сердце слабое? Если с ней что-то случится, это будет на твоей совести!
— На моей совести чисто, — спокойно ответила я, хотя внутри все дрожало. — Я помогала год. Безвозмездно, как выяснилось. Хватит! Я не нанималась оплачивать чужую жизнь.
— Ах, чужую?! — заорал Олег. — То есть моя мать для тебя чужая? Значит, и я для тебя чужой? Ты меркантильная, жадная эгоистка! Только о деньгах и думаешь! Да любая нормальная жена радовалась бы возможности помочь родителям мужа!
Я смотрела на него и видела совершенно незнакомого человека. Куда делся тот внимательный парень, за которого я выходила замуж пять лет назад? Когда он превратился в этого озлобленного мужчину, который считает мой кошелек своей собственностью?
— Радовалась бы возможности помочь? — переспросила я тихо. — Олег, а ты мне помог, когда мне нужна была стоматология? Ты сказал: «Возьми кредит, у меня сейчас туго». А ты помог моим родителям, когда у них на даче крыша потекла? Нет, ты сказал: «У меня спина, нанимайте рабочих». Почему игра всегда идет в одни ворота?
— Не смей сравнивать! — взвизгнул он. — Моя мама — одинокая женщина! А у твоих есть отец! И вообще, не переводи стрелки. Ты сейчас же вернешь все обратно и оплатишь этот чертов счет!
— Нет.
Это короткое слово повисло в воздухе, как выстрел. Олег застыл, сжимая кулаки.
— Если ты сейчас не оплатишь, я... я не знаю, что я сделаю! Уходи тогда! Раз тебе жалко денег для семьи, то ищи себе богатого папика и живи с ним! А мне такая жена не нужна!
Я остановилась. Внутри стало пусто и звонко. Он выгоняет меня. Из квартиры, которую мы снимаем пополам. Из-за того, что я отказалась платить за его мать.
— Хорошо, — сказала я.
Я не стала кричать, плакать или бить посуду. Я просто развернулась и пошла к шкафу. Достала чемодан. Олег остался у дивана, он, видимо, думал, что я сейчас поплачу и вернусь с извинениями, как это бывало раньше. Он снова включил телевизор, прибавив громкость, чтобы показать свое пренебрежение.
Я сгребала вещи с полок, не разбирая. Свитера, джинсы, белье. В голове крутились воспоминания. Вот мы покупаем этот диван, спорим о цвете обивки. Вот мы клеим обои, перемазанные клеем, и смеемся. Вот Валентина Ивановна на нашей свадьбе говорит тост о том, что дочь — это отрезанный ломоть, а невестка — это новая кровь. «Кровь», — подумала я. — «Действительно, всю кровь выпили».
Когда чемодан был полон, я оделась, взяла сумку с ноутбуком и вышла в коридор. Олег выглянул из комнаты, услышав звук молнии на сапогах. Его лицо вытянулось.
— Ты куда намылилась? На ночь глядя?
— Ты же сам сказал: уходи. Я ухожу.
— Лен, ты дура? — он нервно хохотнул. — Я же образно сказал! Ну, погорячился. Давай, раздевайся, хватит комедию ломать. Оплатишь завтра, черт с ним, я потом сам с матерью поговорю... может быть.
— Нет, Олег. Не образно. И не потом.
Я положила ключи на тумбочку. Рядом с той самой вазочкой для мелочи, куда мы когда-то кидали монетки «на счастье».
— Ты серьезно? Из-за каких-то там трех тысяч рублей? — в его голосе появился страх. Он начал понимать, что привычный мир, где все решается за его счет, но чужими руками, рушится.
— Не из-за трех тысяч, — ответила я, открывая дверь. — А из-за сорока. И не из-за денег вообще. Из-за того, что я для вас — ресурс. Удобная функция. А я хочу быть женой и человеком.
— Да кому ты нужна будешь! — крикнул он мне в спину, возвращаясь к привычной тактике нападения. — Приползешь через неделю!
Я захлопнула дверь, отрезая его крик. Грохот эхом разнесся по подъезду.
На улице было холодно, но этот воздух показался мне самым чистым за последние годы. Я вызвала такси и поехала к подруге. Всю дорогу телефон разрывался от звонков Олега, а потом посыпались сообщения от свекрови.
«Лена, ты что удумала? Олег сказал, ты ушла! Вернись немедленно, не позорь семью!»
«Как тебе не стыдно! Бросила мужа из-за копеек!»
«Оплати счет, бессовестная, завтра пени пойдут!»
Я читала эти сообщения и чувствовала невероятное облегчение. Словно с плеч свалился мешок с камнями, который я тащила в гору совершенно напрасно.
Прошло две недели. Я сняла небольшую студию, живу одна. Тишина по вечерам сначала пугала, а теперь кажется благословением. Никто не бубнит под ухо, никто не требует отчета.
Олег звонил еще пару раз. Сначала угрожал разводом, потом, когда понял, что меня это не пугает, сменил тактику.
— Лен, ну мама же не со зла, — ныл он в трубку. — Ну вернись. Там опять квитанции пришли, я ничего не понимаю, где там этот лицевой счет смотреть... Мы тут без тебя зарастаем.
— Интернет в помощь, Олег, — ответила я. — Там все просто. Ты же современный мужчина.
— Да пошла ты! — бросил он резко и повесил трубку.
А вчера я встретила общую знакомую. Она рассказала, что Валентина Ивановна всем во дворе рассказывает, какая я аферистка, обокрала их семью и сбежала. Якобы я брала у нее деньги на оплату, а сама тратила на себя, и теперь они сидят с долгами.
Я только рассмеялась. Пусть говорят. У меня на руках выписки из банка, где черным по белому видно, кто, куда и за кого платил. Но доказывать я никому ничего не буду.
Сегодня утром мне пришло еще одно смс. От неизвестного номера, но почерк угадывался безошибочно.
«Лена, у меня свет отключили. Приди, разберись. Ты же там что-то нажимала в телефоне, это ты виновата, сбила настройки!»
Я заблокировала номер, налила себе кофе и подошла к окну. Солнце заливало кухню, и впервые за долгое время я точно знала: мой счет за жизнь оплачен сполна. И больше я не позволю никому вписывать в него свои расходы.
Вчера встретила в кафе старую подругу. Она посмотрела на меня внимательно и сказала: «Лен, ты светишься! Давно не видела тебя такой живой». Я открыла банковское приложение — впервые за год к концу месяца у меня осталась зарплата. Не крохи, а нормальные деньги. Мои деньги.
Хватит! Я перестала содержать свекровь, и вместе с этим перестала содержать свои иллюзии о счастливой семье. И знаете что? Это оказалось самым выгодным вложением в моей жизни.
Спасибо за прочтение👍