Глава 1: Трещины в стекле
Все началось с запаха. Не с духов, не с чужого табака — с запаха ее шампуня. Он изменился. Раньше пахло медом и миндалем, а теперь чем-то холодным, морозным, чужим. Я списал на новую бутылку, но тревога, крошечная и черная, засела где-то под ребрами.
Анна, моя Аня, всегда была прозрачной как родниковая вода. Мы прожили вместе двенадцать лет, и я думал, что знаю каждую ее мысль, каждый вздох. Последний год был тяжелым: моя работа поглотила меня с головой, ее мама тяжело болела, и мы, словно два уставших пловца, просто держались на поверхности, экономя силы на слова и ласки.
«Ты сегодня поздно?» — спросил я как-то утром, намазывая масло на хлеб.
«Да, с подругами. В новое кафе на Петровской», — ответила она, не поднимая глаз от телефона. Голос был ровным, но кончики ее пальцев побелели, сжимая смартфон.
«Какое кафе? Я тебя отвезу».
«Не надо, я на такси. Не крутись». Она резко встала, и взгляд ее скользнул по мне, как по предмету мебели.
Вечером я позвонил. «Все весело? Когда тебя ждать?»
«Ой, мы засиделись. Не жди, ложись спать». На фоне была тишина. Не слышно было ни звона бокалов, ни девичьего смеха. Только гулкая, давящая тишина.
«Аня, с кем ты?» — не выдержал я.
Пауза. «С Ленкой и Мариной. Что за допрос?» — голос стал колючим. «Я взрослый человек, в конце концов. Устала отчитываться».
Она вернулась под утро, пахнущая не вином, а тем самым холодным шампунем, будто только что из душа. Поцелуй в щеку был быстрым, жарким и лживым. Я лежал с открытыми глазами, слушая, как ровно дышит она во сне, и думал: «Это не Аня. Это кто-то другой в ее коже».
Я стал следить. Нет, не рыться в телефоне — я не мог переступить эту черту. Я следил за отражениями в ее глазах, за паузами в разговорах. Она расцветала. Появилась новая, подтянутая энергия, она снова стала слушать музыку, танцевать на кухне, но это счастье было каким-то автономным, не связанным со мной. Я был зрителем в ее новом спектакле.
Глава 2: Доказательство и ярость
Однажды она «застряла на работе». Я сел в машину и поехал в ее офис. Ее машины на парковке не было. Меня трясло. Я позвонил Ленке, ее старой подруге.
«Лен, Аня с тобой?»
«Нет… а что?» — в голосе послышалась натянутость.
«Она сказала, что с вами в кафе. А ты не в курсе».
«Ой, да мы… она, наверное, с Мариной. Перепутала что-то. Всего доброго!»
Ложь. Густая, липкая паутина лжи. Я рванул домой, и в ту ночь впервые за все годы проверяю ее ноутбук. Она забыла выйти из почты. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться. Я не искал долго. Папка «Квитанции». Билеты. На самолет. В Барселону. На двоих. Куплены месяц назад. На следующую неделю. Мое имя отсутствовало.
Рядом — письма. Не в папке «Входящие», а в черновиках. Они писали друг другу там, как в тайной комнате.
От: Анна
Кому: Ему
«Я не могу дышать, когда его касаюсь. Он целует меня, а я представляю тебя. Твои руки. Твой смех. Здесь все серое, а ты — как вспышка цвета. Я боюсь, но я лечу к тебе. Этот полет будет моим освобождением».
Стекло моего мира, которое годами покрывалось почти невидимыми трещинами, разлетелось вдребезги с оглушительным ревом. Я зарычал. Буквально. Глухой, звериный звук вырвался из горла. Ударил кулаком по стене. Боль была острой, чистой, лучше, чем эта душащая агония предательства.
Она вошла через час. Увидела мое лицо, открытый ноутбук, мою окровавленную руку. Все ее оживление, весь тот фальшивый блеск слетели мгновенно. Она побледнела.
«Сережа…»
«Кто?» — выдавил я одним выдохом.
«Сережа, давай поговорим».
«КТО ОН?» — мой крик содрал горло.
Она вздрогнула, но в ее глазах, помимо страха, была какая-то отчаянная решимость. «Это Марк. Из моего прошлого. Мы… встретились случайно. Это… это не планировалось».
«Барселона. Романтично», — прошипел я. Каждое слово было осколком стекла.
Она заплакала. Но эти слезы уже ничего не значили. Они были слезами поимки, а не раскаяния. «Я не знаю, что на меня нашло. Наша жизнь стала такой пустой… Я задыхалась…»
«И ты решила проветриться? В Барселоне? На мои деньги?» — я засмеялся, и этот смех звучал безумно. «Всё. Вон из моего дома. Сейчас».
Глава 3: Месть и странный союз
Она ушла к «подруге». Я остался в нашей квартире, которая в одно мгновение превратилась в музей лжи. Я пил. Планировал месть. Хотел сжечь все ее вещи, разоблачить перед общими знакомыми, написать ее любовнику, отправить ему эти чертовы билеты с пометкой «с возвращением».
Но я ничего не сделал. Во мне бушевала буря, но снаружи я был холодным и тихим. Через три дня раздался звонок. Незнакомый номер.
«Алло».
«Сергей? Это Марк». Голос был спокойным, твердым. Не голос победителя, а голос… делового партнера.
Я онемел от ярости. «Как ты посмел…»
«Послушай меня, — перебил он. — Только одну минуту. Я не ее любовник».
«Что?»
«Билеты, письма в черновиках — это все не настоящее. Вернее, настоящее, но не в том смысле. Нам нужно встретиться. Ты узнаешь то, после чего твоя месть Анне покажется детской забавой. Если, конечно, ты захочешь мстить».
Мы встретились в нейтральном кафе. Марк оказался мужчиной моего возраста, с умными, уставшими глазами. Он протянул мне телефон. На экране — документы. Выписки со счетов. Фотографии Анны… с другим мужчиной. Молодым, дерзким.
«Это Андрей. Ее любовник на самом деле. А я… — он горько усмехнулся. — Я ее бывший муж. Тот самый, из «прошлого», о котором она тебе, наверное, бросала фразы. Мы развелись пять лет назад. И она тогда точно так же ушла от меня к нему, к Андрею. А потом вернулась, когда он ее спустил. Но теперь он снова в деле».
Я не понимал. «При чем тут Барселона? При чем тут ты?»
«Она использовала меня как прикрытие, Сергей. Она знала, что ты рано или поздно что-то найдешь. И она подготовила для тебя «врага». Достаточно безопасного, бывшего мужа, история с которым выглядит как банальный рецидив. А сама она в это время готовила другой побег. С ним. На твои же деньги, которые она все это время исправно откладывала с наших общих счетов. Барселона — это для тебя спектакль. На самом деле они летят в Буэнос-Айрес. Рейс через два дня».
Мир перевернулся с ног на голову. Предательство было не взрывом, а матрешкой. Внутри одного скрывалось другое, большее и более гнусное.
«Почему ты мне все это рассказываешь?» — спросил я, чувствуя, как почва уходит из-под ног.
Марк посмотрел на меня с нескрываемым сочувствием. «Потому что я уже прошел этот путь. Потому что она разрушила и мою жизнь такими же играми. И потому что у нас с тобой общая цель — не дать ей уйти красиво и безнаказанно».
Глава 4: Буэнос-Айрес на двоих
Мы стали странными союзниками. Марк, которого я должен был ненавидеть, оказался единственным, кто понимал всю глубину этого обмана. У него были связи, он смог узнать детали: номер рейса, гостиницу, даже сумму, которую Аня успела перевести на отдельный счет.
План Марка был жестоким и изящным. «Она любит драму, — сказал он. — Так давай подарим ей финал, которого она не ожидает».
За день до их вылета я пришел в наш дом (я уже не мог называть его «домом»), когда Аня была там, чтобы собрать последние вещи.
«Я знаю все, Аня, — сказал я тихо. — Про Андрея. Про Буэнос-Айрес».
Его имя подействовало как удар током. Она остолбенела. Маска «виноватой жены, ищущей счастья» треснула, обнажив панику и злость.
«Кто тебе… Что ты везешь?»
«Неважно. Я не буду тебя останавливать. Лети. Но знай: я подал на развод, все счета заморожены, на твой отдельный счет сегодня поступил последний перевод — ровно половина от того, что ты украла. Вторую половину ты не получишь никогда. Наслаждайся романтикой на свои кровные. И передай Андрею, что его схемы с подрядами в нашей фирме я раскопал и передал куда следует. Ему, наверное, будет не до романтики».
Я видел, как рушится весь ее хлипкий мир. Ее глаза метались, в них было отчаяние хищника, попавшего в капкан.
«Ты… ты не имеешь права! Это мои деньги!»
«Мои, Аня. Все, что у тебя есть, — это ложь и манипуляции. Приятного полета».
Я вышел, оставив ее в одиночестве среди полуупакованных чемоданов. Не было ни катарсиса, ни облегчения. Только ледяная, всепоглощающая пустота.
Глава 5: Пепел и тишина
Они все равно улетели. Два дня спустя Марк прислал мне скриншот. Сообщение от Ани: «Всё пропало. Он все знает. Денег нет. У Андрея проблемы. Что мне делать?»
Марк ответил: «Ты знала, что делать пять лет назад. Не пиши мне больше».
Он пришел ко мне с бутылкой виски. Мы сидели в моей новой, съемной квартире с голыми стенами и молча поднимали бокалы. Не за дружбу. За выживание.
Развод был быстрым. Аня не сопротивлялась. Через месяц я узнал, что она вернулась в город одна. Андрей, по слухам, скрывался от проблем с законом. Она пыталась звонить, писала длинные письма о том, как ошиблась, как осознала всё. Я удалил их, не читая.
Иногда я ловлю тот самый холодный запах шампуня на улице и содрогаюсь. Иногда ночью просыпаюсь от собственного крика, в котором смешалась ярость и боль. Марк иногда звонит. Мы говорим о футболе, о новых проектах, никогда — о прошлом. Мы связаны не дружбой, а шрамом, оставленным одним и тем же человеком.
Я не простил. И не забыл. Но я научился с этим жить. Предательство Анны было не концом моей истории, а страшной, темной развилкой. Я выбрал дорогу в тишину. Иду по ней один. И эта тишина, пусть она полна призраков, теперь принадлежит только мне. Она честная. В ней нет запаха чужих духов и лживых слов. И в этом, пожалуй, есть своя, горькая и хрупкая, победа.