Стрелка кухонных часов неумолимо приближалась к девяти вечера. Лена сдула со лба налипшую прядку волос и в сотый раз проверила гуся в духовке. Птица вела себя прилично — уже покрылась золотистой корочкой, и по квартире плыл тот самый, ни с чем не сравнимый аромат праздника, в котором смешались запеченные яблоки, чеснок, хвоя и мандариновая цедра.
Ноги гудели так, словно Лена только что пробежала марафон, хотя ее маршрут ограничивался замкнутым кругом «плита — мойка — холодильник». Муж, Сергей, возился в зале, пытаясь закрепить гирлянду на карнизе, которая упорно не хотела держаться и каждый раз падала с мелодичным звоном, вызывая у кота приступ охотничьего азарта.
— Сереж, ну что там? — крикнула Лена, вытирая руки о передник. — Скоро наши придут, а у нас еще стол не раздвинут.
— Да сейчас, Ленусь, сейчас. Скотч не держит, за кнопками сходил, — отозвался муж.
«Наши» — это Света и Игорь. Друзья юности, с которыми жизнь то сводила, то разводила, но в этот Новый год они решили собраться старой компанией. Точнее, Света решила. Позвонила неделю назад и голосом, полным трагизма, сообщила, что их поездка в Египет сорвалась, и они, бедные-несчастные, остаются одни в четырех стенах. Лена, добрая душа, не смогла отказать. «Приходите, конечно, чего уж там. Вместе веселее».
Теперь, нарезая бесконечный тазик оливье, Лена немного жалела о своей доброте. Одно дело — готовить на семью, другое — принимать гостей, которые привыкли к определенному уровню комфорта.
Около десяти вечера раздался звонок в дверь.
Лена поспешила в прихожую, на ходу сдергивая фартук и поправляя платье. Сергей уже открывал.
На пороге стояли они. Света — в роскошной шубе, с высокой укладкой, благоухающая чем-то тяжелым и дорогим. Игорь — в свежей рубашке, с пакетом, в котором мелодично звякало стекло.
— С наступающим! — пропела Света, впархивая в квартиру и протягивая Лене щеку для поцелуя. — Ой, как у вас вкусно пахнет! Настоящий домашний уют. А мы с мороза, пробки жуткие, такси не дождешься.
Они раздевались долго, обстоятельно. Света придирчиво рассматривала себя в зеркало, пока Лена стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, и думала о том, что гуся надо бы убавить, чтобы не пересох.
Когда гости прошли в зал, Лена юркнула на кухню. Началась та самая суета, когда нужно одновременно нарезать хлеб, достать соленья и следить за духовкой. Детей — десятилетнего Пашку и пятилетнюю Катю — Лена предусмотрительно покормила ужином заранее, и теперь они сидели в детской, увлеченные новыми лего-наборами, лишь изредка выбегая за мандаринами.
Лена выносила в зал тарелки с нарезкой. Света уже уютно устроилась на диване, поджав ноги, и с бокалом вина в руке (Сергей успел поухаживать) что-то рассказывала мужу.
— Ой, Леночка, какая прелесть! — воскликнула она, увидев тарелку с бужениной. — Ты сама делала? Героиня! Я бы ни за что не стала возиться. Столько времени убивать у плиты — это не для меня. Мы обычно в ресторан ходим, но в этом году Игорь заупрямился.
Игорь, уткнувшись в телефон, что-то невнятно хмыкнул.
Лена поставила тарелку, чувствуя, как начинает ныть поясница.
— Да ладно, Светик, домашнее же вкуснее, — улыбнулась она через силу. — Сереж, помоги мне с салатами, пожалуйста.
Сергей вскочил, но Света его остановила жестом:
— Сереженька, а налей мне еще винца, пожалуйста. У тебя так хорошо получается, рука легкая.
Муж замялся, посмотрел на Лену виновато, но за бутылку взялся. Лена вздохнула и пошла на кухню одна.
Так прошел час с лишним. Лена курсировала между кухней и залом, как челнок. Принести оливье, унести пустые тарелки из-под закусок, подать салфетки, принести хлеб, которого оказалось мало. Гости сидели. Они не просто сидели — они основательно вросли в диван.
Это было то самое пассивное участие, о котором иногда пишут в психологических статьях, но столкнуться с ним в реальности оказалось куда неприятнее. Света и Игорь вели себя так, словно они действительно пришли в ресторан, где счет «все включено» был оплачен заранее их присутствием.
— Лена, а у тебя нет случайно оливок? — крикнула Света из комнаты, когда до полуночи оставалось полчаса. — Что-то соленого захотелось.
— Сейчас посмотрю, — отозвалась Лена. Оливки были. В самой дальней банке, на верхней полке, до которой надо было лезть со стулом.
Она достала банку, открыла, выложила в красивую менажницу. Принесла.
— Спасибо, дорогая! — Света подцепила оливку вилкой. — Кстати, у тебя вилка какая-то гнутая. Посмотри.
Лена посмотрела. Обычная вилка, ну, может, зубчик чуть в сторону.
— Заменю сейчас.
Она пошла менять вилку. В коридоре наткнулась на детей.
— Мам, нам скучно! — заныла Катя.
— Потерпите, котятки, скоро салют будем смотреть. Идите пока мультики включите.
Лена заглянула в зал. Игорь смотрел телевизор, щелкая пультом. Света листала ленту в соцсетях.
— Ребят, может, музыку включим? — предложил Сергей, пытаясь разрядить обстановку. Он видел, что жена уже на грани.
— Ой, нет, голова гудит, — поморщилась Света. — Давай лучше просто посидим, пообщаемся. Лена, а горячее скоро? Куранты скоро бить будут, надо успеть проводить старый год.
Лена застыла в дверях с чистой вилкой в руке. Никто не спросил: «Лен, может, тебе помочь нарезать?», «Может, тарелки расставить?». Нет. Они ждали подачи.
— Через пять минут, — сухо сказала Лена.
На кухне она на секунду прислонилась лбом к прохладному стеклу окна. На улице уже вовсю бабахали салюты. А она чувствовала себя обслуживающим персоналом на чужой вечеринке в собственном доме. Хотелось снять фартук, швырнуть его в угол и сесть рядом с ними.
Но воспитание — штука железобетонная. Лена достала тяжеленный противень. Гусь шипел и плевался жиром. Его нужно было переложить на блюдо, украсить яблоками. Одной это делать было неудобно.
— Сережа! — позвала она.
В ответ тишина. Телевизор в большой комнате орал какую-то новогоднюю песню.
— Сережа!! — громче крикнула она.
— Иду! — появился муж. — Лен, там Игорь просит зарядку для айфона, у нас есть?
— В тумбочке посмотри. Гуся держи, падает же!
Они водрузили птицу на блюдо. Красиво. Торжественно.
Когда Лена внесла главное блюдо, президент по телевизору уже начал свою речь. Света захлопала в ладоши.
— О-о-о! Ну наконец-то! Выглядит божественно. Леночка, ты кудесница.
Лена начала спешно разделывать гуся, пока Сергей суетливо открывал шампанское. Жир брызнул на скатерть. Руки тряслись от напряжения.
— Мне бы ножку, я грудку не люблю, она сухая, — прокомментировала Света, даже не подумав взять нож и помочь.
— А мне грудку, — подал голос Игорь.
— С Новым годом! — закричали все под бой курантов.
Чокнулись. Выпили. Лена наконец рухнула на стул, положив каждому по куску мяса. Ноги гудели нестерпимо.
— Ммм, вкусно, — Света пожевала. — Соли маловато, правда, но сойдет. Соус есть какой-нибудь? Ткемали или что-то такое?
— Нет, ткемали нет, — тихо сказала Лена.
— Жаль. С соусом было бы пикантнее. Ну ладно.
Лена смотрела на свою тарелку. Кусок в горло не лез. Она видела, как Игорь вытирает жирные руки о тканевую салфетку, которую она гладила вчера полчаса. Как Света отставляет в сторону надкушенное яблоко, потому что оно «слишком кислое».
— А где десерт? — спросил Игорь спустя сорок минут, когда от гуся остался один остов. — Чайку бы. С тортиком.
Лена посмотрела на мужа. Сергей уже изрядно раскраснелся от шампанского и вел с Игорем беседу о политике. Он не заметил просьбы.
— Чайник на кухне, — сказала Лена. Голос прозвучал громче, чем она ожидала.
Повисла пауза. Света удивленно подняла нарисованные брови.
— В смысле?
— В прямом. Чайник на плите. Торт в холодильнике. Чашки в шкафу над мойкой.
— Ленусь, ты чего? — удивился Сергей. — Тебе трудно, что ли? Я принесу.
— Нет, сиди, — Лена положила руку на плечо мужа, удерживая его. — Мне не трудно. Мне просто интересно.
Она обвела взглядом стол. Гора грязной посуды. Салфетки. Огрызки. И двое сытых, довольных людей, которые воспринимали всё это как должное.
— Света, мы дружим двадцать лет, — сказала Лена спокойно. — Ты пришла ко мне в дом. Ты видела, что я весь вечер на ногах. Ты хоть раз предложила помочь убрать тарелки? Или подать хлеб?
— Лен, ты чего начинаешь? — Света нервно хихикнула. — Новый год же. Мы гости. Мы нарядились, пришли вас поздравить. Зачем портить настроение бытовухой? Я же не знала, что у тебя тут режим самообслуживания. Сказала бы сразу, я бы в пластиковой посуде ела.
Эта фраза стала последней каплей. «Режим самообслуживания».
— Знаешь, — Лена встала. — А это отличная идея. С этого момента у нас именно такой режим. Хотите чая — заваривайте. Хотите торт — режьте. А я хочу шампанского и смотреть телевизор.
Она взяла свою недопитую бутылку, бокал и демонстративно перешла на кресло, откинувшись на спинку и вытянув ноги.
Наступила звенящая тишина, прерываемая только бормотанием телевизора.
Игорь переглянулся с женой. Света поджала губы, ее лицо пошло красными пятнами.
— Ну знаете… — протянула она. — Такого гостеприимства я еще не видела. Мы к вам с душой, а вы нам сцены устраиваете. Игорек, собирайся. Нам тут не рады.
— Да ладно, Свет, чего ты… — попытался вклиниться Игорь, которому явно не хотелось уходить из тепла на мороз.
— Собирайся, я сказала! — рявкнула она, вставая.
Они уходили шумно. Света громко возмущалась в прихожей, ища свои сапоги. Говорила что-то про «испорченный праздник», про «деревенские манеры» и про то, что ноги ее больше здесь не будет.
Лена не вышла их провожать. Сергей топтался в коридоре, что-то бормоча извиняющимся тоном, пытаясь сгладить углы, но дверь за гостями все же захлопнулась.
Он вернулся в зал. Вид у него был растерянный.
— Лен… Ну зачем ты так? Резко же. Обиделись.
— Пусть обижаются, — Лена закрыла глаза. — Сереж, посмотри на стол.
— Ну, посуда…
— Нет, ты посмотри на ситуацию. Они пришли, поели, попили, покритиковали и ушли. Они даже спасибо не сказали по-человечески. Я не нанималась официанткой к твоим друзьям.
— Это и твои друзья тоже.
— Были, — поправила Лена. — Друзья — это когда вместе. Когда помощь, когда смех, когда общее дело. А это… это потребители. Паразиты, Сережа.
Сергей помолчал, глядя на уставшую жену, на ее руки, покрасневшие от горячей воды и кухонных хлопот. Потом он подошел, молча убрал со стола грязные тарелки Игоря и Светы, составил их стопкой. Налил Лене полный бокал холодного шампанского.
— Ты права, — сказал он тихо. — Прости меня. Я тоже хорош, сидел как барин.
— Ты хотя бы гирлянду вешал, — слабо улыбнулась Лена, открывая глаза.
Они сидели в тишине. Дети уже спали, наевшись конфет. Кот доедал кусочек гуся, упавший на пол. И, как ни странно, именно сейчас, когда «гости» ушли, в квартире наконец-то наступил настоящий праздник. Спокойный. Уютный. Честный.
Лена встала, подошла к окну. Там, внизу, кто-то запускал салют. Разноцветные огни отражались в стекле.
— Давай чай пить? — предложила она. — С тортом. Я сама принесу.
— Нет уж, — Сергей перехватил ее руку. — Сиди. Я сам. У нас же теперь самообслуживание, но только для тех, кто этого заслуживает. А ты заслуживаешь, чтобы за тобой поухаживали.
Он неуклюже, но старательно начал сгребать посуду со стола, относя ее на кухню. Вскоре засвистел чайник, и Сергей принес в комнату две большие чашки с ароматным, горячим чаем и самые красивые куски торта. Лена смотрела на него и думала, что иногда нужно просто один раз сказать «нет», чтобы понять, кто на самом деле рядом с тобой, а кто — просто случайный пассажир на твоем празднике жизни.
Утром Света прислала сообщение: «Надеюсь, тебе стыдно за вчерашнее». Лена прочитала, усмехнулась и нажала кнопку «заблокировать». Стыдно ей не было. Было легко. Как бывает легко, когда выбрасываешь из дома старый хлам, освобождая место для чего-то нового и настоящего.
Юлия Вернер ©