Мои мечты о Новом годе были скромными, почти аскетичными: тишина, выключенный телефон, сет роллов «Филадельфия» под тёплым пледом. Никакой готовки, никаких гостей, никакого «надо».
Звук открывающейся входной двери разорвал эту хрупкую надежду, как петарда — тишину библиотеки.
В прихожую ввалился Андрей. Мой муж. Он был румян, взъерошен и патологически энергичен. С него сыпался снег и энтузиазм.
По-богатому за пять тысяч
— Ленуся! — заорал он с порога, стряхивая снег с ботинок прямо на свежевымытый коврик. — Пляши! Я всё придумал, мы спасены от скуки!
Я медленно закрыла ноутбук, сердце предательски ёкнуло.
— От какой скуки, Андрей?
— Ну как! — он прошёл на кухню, хватая со стола яблоко. — Я ехал сейчас в лифте и подумал: чего мы будем как два пенсионера киснуть? Новый год же! Надо широко, по-русски! Короче, я всех обзвонил!
— Кого… всех? — мой голос упал до шёпота.
— Родителей моих! Брата Серегу с Оксанкой и их спиногрызами! Тётю Любу с дядей Витей! Даже Лёху с третьего подъезда позвал, он один кукует. Человек двенадцать наберётся! — Андрей сиял, как начищенный самовар. — Я им сказал: «Приезжайте, у моей Ленки стол будет ломиться! Она у меня волшебница! Настоящий советский Новый год забабахаем!».
В кухне повисла тишина.
Слышно было только, как гудит холодильник, переваривая ужас ситуации.
Я смотрела на мужа, ему сорок шесть лет, у него высшее образование. Он умеет водить машину и даже чинить розетки. Но в вопросах бытовой экономики он застрял где-то в 2007 году, когда доллар был по тридцать.
— Андрей, — я старалась дышать ровно. — Двенадцать человек, ты понимаешь, что это значит? Это три дня у плиты и гора посуды до потолка. Это дядя Витя, который напьется и будет учить нас жить. И главное бюджет.
— Ой, ну начинается! — он закатил глаза, откусывая яблоко с громким хрустом. — Вечно ты усложняешь. Лен, ну что там готовить? Настрогаем тазик оливье – раз. Картошку сварим, маслицем польем – два. Курицу в духовку кинем – три. Бутербродики с икрой, нарезка, соленья. Делов-то! Ты же у меня хозяюшка!
— «Делов-то», — повторила я. — А деньги? Андрей, мы только закрыли ипотеку. У нас на карте остатки зарплаты до десятого января. Чтобы накормить двенадцать человек «по-богатому», как ты любишь, нужно тысяч двадцать-тридцать, минимум.
Андрей поперхнулся яблоком.
— Ты с ума сошла? Какие тридцать?! Ты цены-то видела?
— Я-то видела. Я в магазин хожу каждые три дня, а ты там был последний раз, когда покупал пиво по акции.
— Не выдумывай! — он махнул рукой. — Майонез копейки, картошка копейки. Колбаса… ну, рублей триста. Пять тысяч выделим, за глаза хватит, ещё и останется! Ты просто не умеешь экономить. Мама моя вон на пенсию столы накрывает закачаешься!
Это был удар ниже пояса, сравнение со свекровью Ниной Петровной, которая, по версии Андрея, питается святым духом и генерирует холодец из воздуха. Я знала правду: Нина Петровна начинает откладывать на новогодний стол с сентября. Но объяснять это Андрею было бесполезно.
Внутри меня поднялась холодная, расчетливая ярость главного бухгалтера.
— Хорошо, — сказала я ледяным тоном.
— Вот видишь! — обрадовался он. — Можешь же, когда хочешь!
— Но есть условие.
Я встала, подошла к комоду, достала наличку.
— Я готовлю: режу твой тазик оливье, запекаю курицу, даже помою посуду. Но закупку делаешь ты сам.
— Пф-ф-ф, — фыркнул он, выхватывая деньги. — Легко! Пиши список, утру тебе нос.
Икра, мясо и фантазии
Я взяла лист бумаги, писала подробно, не оставила ему шансов на ошибку.
— Икра красная, — диктовала я, глядя ему в глаза. — Три банки. Гостей двенадцать, каждому по бутерброду плюс украшение. Не имитация Андрей, настоящую бери. Тётя Люба имитацию за версту чует.
— Три банки, — он записал размашистым почерком. — Понял.
— Мясо: свиная шея три килограмма, на горячее и на буженину.
— Три кило.
— Красная рыба: форель или семга, грамм пятьсот, на нарезку.
— Рыба.
— Алкоголь. — Я сделала паузу. — Шампанское три бутылки (минимум). Водка – две (дядя Витя пьет только беленькую). Вино красное – две. Сок три литра, минералка.
Андрей начал хмуриться, лист заполнялся быстро.
— Овощи: картошка (5 кг), морковь, свекла, лук. Фрукты: мандарины (3 кг, там же дети), ананас (ты же хотел «по-богатому»).
— Сыр «Российский» (не сырный продукт!), колбаса сырокопченая, ветчина, майонез (большое ведро), масло сливочное (82%), хлеб, батон, конфеты к чаю, салфетки.
Я закончила, список был внушительным.
— Всё? — спросил он, пряча листок в карман джинсов. — Да я на сдачу еще фейерверк куплю.
— Удачи милый, магазин ждёт тебя.
Парковочные будни
Андрей уехал.
Я осталась дома, не стала греть духовку, налила себе чаю и открыла книгу. Я знала, что у меня есть минимум три часа.
Тем временем Андрей подъезжал к гипермаркету.
Первый мини-конфликт случился на парковке. Весь город, казалось, решил закупиться именно сейчас. Люди бились за места, как гладиаторы. Андрей кружил двадцать минут, матерясь сквозь зубы, пока не втиснулся в щель между «Лексусом» и сугробом.
Настроение было подпорчено, но боевой дух ещё теплился. Он взял тележку (у которой, по закону жанра, одно колесо заедало и тянуло влево) и въехал в торговый зал.
Огурцы по цене крыла самолета и знакомство с инфляцией
Первым отделом были овощи.
Андрей уверенно покатил тележку к ящикам с огурцами, в списке значилось: «Огурцы свежие 1 кг».
Он подошел, посмотрел на ценник.
Моргнул.
На картонке было написано: 450 руб./кг.
— Вы чего, охренели? — спросил он вслух у ящика с огурцами. — Они что, с Марса? Летом же по сорок были!
Рядом стояла бабушка, выбирающая лук.
— Так то летом, милок, — вздохнула она. — А щас зима, бери пока по четыреста, завтра по пятьсот перепишут.
Андрей сглотнул, четыреста пятьдесят рублей за воду в зеленой шкурке?
Он взял два огурца, взвесил. Вышло 180 рублей.
Положил и пошёл к мандаринам.
Мандарины «Марокко» — 290 рублей.
Нужно три килограмма. Это… почти 900 рублей?
В голове Андрея щёлкнул первый тревожный звоночек.
«Так, — подумал он. — Ладно. Овощи – это ерунда, на них сэкономим. Главное мясо и икра».
Он взял самые дешевые, побитые жизнью мандарины по акции (кислые, с косточками), пару кг картошки и двинулся дальше.
Шея или кости?
Мясной отдел встретил его запахом свежести и ценниками, от которых хотелось плакать.
Свиная шея.
Красивая, с прожилками, идеальная для запекания – 780 рублей за кг.
Андрей достал телефон, открыл калькулятор.
780 умножить на 3…
2340 рублей.
Посмотрел на свои пять тысяч, почти половина бюджета уйдет только на кусок мяса? А икра? А алкоголь?
Он позвал мясника.
— Слышь, командир, а есть что подешевле? Ну, тоже свинина, но… бюджетная?
Мясник, грузный мужчина в кровавом фартуке, посмотрел на него с жалостью.
— Есть лопатка, по пятьсот, но она жесткая, запекать замучаешься. Есть рагу костное, по двести.
— Рагу не пойдет, гости же… — пробормотал Андрей. — Ладно, взвесьте… полтора кило шеи.
«Хватит, — решил он. — Порежем помельче с картошкой смешаем, наедятся».
Минус 1200 рублей.
Осталось 3800.
Икорная драма и как размазать одну банку на двенадцать человек
Отдел бакалеи, консервы.
Андрей шёл к полке с икрой, как на эшафот. Он уже понимал, что «как у мамы» не получится, но надежда умирает последней.
Нашёл зеленые баночки.
Желтый ценник: «Акция! 899 рублей».
Андрей застыл.
— Девятьсот?! — вырвалось у него. — За что?! Там же 140 грамм!
Он посмотрел на список. «Три банки», 3 * 900 = 2700 рублей.
Если он купит икру, у него останется… тысяча на всё остальное.
На алкоголь, сыр, колбасу и майонез.
Андрей почувствовал, как по спине течет холодный пот.
Начал искать альтернативы.
«Икра структурированная» — 200 рублей.
«Имитация» — 90 рублей.
Он взял банку имитации, прочитал состав: Рыбный бульон, желирующий агент, краситель. Представил лицо тёти Любы, когда она это попробует.
Положил обратно.
Взял одну банку настоящей икры.
«Размажем, — в панике думал он. — Сделаем маленькие бутербродики. Канапе! Точно! Это модно».
Звонок маме и миф о дешёвом холодце
Стоя посреди отдела с алкоголем и понимая, что денег хватает либо на одну бутылку нормального вина, либо на три бутылки «пойла» из виноматериалов, Андрей сдался.
Он позвонил маме. Нине Петровне. Главной хранительнице секретов богатого стола.
— Алло, мамуль! — голос его дрожал. — Слушай, совет нужен. Я тут закупаюсь… А ты икру где берёшь? Почем?
— Ой, Андрюша, — защебетала мама. — Так я еще в октябре взяла, по знакомству, у Людочки с рыбного цеха. По пять тысяч за килограмм. А что?
— Пять тысяч… — эхом повторил Андрей. — Мам, а… а сколько ты вообще на стол тратишь? Ну, так, навскидку?
— Да кто ж считает, сынок? — удивилась мама. — Ну, пенсию отложила, папа добавил… Тысяч двадцать пять, наверное, ушло. Но это ж для вас, для детей! Ничего не жалко!
Андрей медленно опустил руку с телефоном.
Двадцать пять.
А у него пять и требование как у мамы.
Он понял, что все эти годы он ел не просто салаты, а родительские сбережения, даже не задумываясь об их стоимости.
Набор для выживания студента
Дальше всё было как в тумане.
Андрей начал выкладывать продукты из тележки.
Мясо? Дорого.
Возьмем курицу, по акции.
Красная рыба? Обойдутся, селёдка наше всё.
Сырокопченая колбаса? 1200 за палку?! Да идите вы! Взял «Докторскую» по акции «2 по цене 1».
Мандарины выложил, взял три яблока.
Вместо ананаса – банка консервированных персиков.
Алкоголь… Он взял две бутылки «Советского» за 250 рублей. Того самого, от которого пробка вылетает вместе с люстрой, а изжога мучает до Рождества и бутылку самой дешевой водки.
На кассе чек показал: 4980 рублей.
Он уложился.
Но в пакете лежала не еда.
В пакете лежал набор для выживания в студенческом общежитии.
Возвращение героя и правда жизни
Андрей приехал домой через три часа.
Шапка набекрень, куртка расстегнута, в глазах вся скорбь еврейского народа.
Он молча поставил пакет на стол, он был полупустой.
Я сидела на кухне, духовка была холодной.
— Ну как? — спросила я спокойно. — Купил фейерверк на сдачу?
Андрей рухнул на стул, не раздеваясь.
— Лен… — прохрипел он. — Это жесть.
Я заглянула в пакет.
Курица, селёдка, дешёвая колбаса, майонез (вот его он взял много, видимо, с горя), яйца, хлеб и одна банка икры, которую он прятал на дне, как контрабанду.
— Это… на двенадцать человек? — уточнила я. — По-богатому?
— Лен, не начинай, — он закрыл лицо руками. — Я идиот признаю, думал, ты транжира, а оказывается… это просто цены. Они озверели, Огурец – четыреста рублей! Ты знала?!
— Знала, — кивнула я. — Я же говорила.
— Что делать будем? — он поднял на меня глаза побитой собаки. — Гости завтра приедут, тётя Люба…
Она же нас засмеет с этой колбасой.
— Не приедут, — сказала я.
— В смысле?
— Звони, прямо сейчас.
Спасительная ложь и роллы
— Что говорить? — он достал телефон дрожащими руками.
— Скажи, что мы заболели. Ротавирус, очень заразный, фонтанируем с двух сторон. Никаких гостей, карантин.
Андрей начал звонить.
Он слушал охи мамы, причитания тёти Любы, советы дяди Вити «выпить водки с перцем». Он врал вдохновенно, потому что страх позора был сильнее совести.
Когда положил трубку после последнего звонка, в квартире наступила тишина.
— Всё, — выдохнул он. — Отменил.
— Отлично, — я встала. — А теперь вторая часть плана.
Я подошла к холодильнику, открыла дверцу.
Там, на нижней полке, спрятанный за кастрюлей с супом, лежал пакет.
Я достала его.
В пакете были:
Хорошая красная рыбка (форель, 300 грамм).
Кусочек пармезана.
Бутылка отличного итальянского просекко.
Креветки.
Авокадо.
— Это… откуда? — Андрей вытаращил глаза.
— Это я купила вчера, на свою премию. Потому что знала, чем закончится твой поход.
— Ленка… — он чуть не заплакал. — Ты святая.
— Нет, я просто бухгалтер.
Вечер 31 декабря мы провели вдвоем.
На столе были салат с креветками и авокадо (без майонеза!), вкусные бутерброды с рыбой и хорошее вино.
Мы сидели в пижамах, горела гирлянда, было тихо, спокойно и очень вкусно.
Андрей жевал бутерброд и выглядел абсолютно счастливым человеком.
— Знаешь, — сказал он задумчиво. — А ведь так даже лучше, никто не орёт, не учит жизни и посуды две тарелки.
— И бюджет цел, — добавила я. — Кстати, ту курицу и селедку ты будешь есть в январе.
— Согласен, — кивнул он. — Заслужил.
С того дня тема широких застолий в нашей семье закрыта. Андрей теперь ходит в магазин только с моим списком и, что самое смешное, каждый раз звонит мне от полки с яйцами:
— Лен! Сто сорок рублей! Ты прикинь?! Грабёж!
— Бери, милый, бери, — отвечаю я
Реальность – жестокий учитель, но доходчивый. Один час в предновогоднем супермаркете с ограниченным бюджетом лечит от бытового романтизма лучше, чем годы лекций.
И да, девочки, всегда имейте заначку с хорошим вином. На случай, если муж решит сэкономить.