Денис сжал телефон так, что пальцы побелели. Виктор Семёнович произнёс эту фразу тоном, каким обычно просят передать соль за ужином. Спокойно. Буднично. Словно речь шла не о миллионе рублей, а о какой-то мелочи.
— Погодите, я не понял, — Денис отложил вилку и посмотрел на тестя. — Вы взяли кредит на нашу свадьбу?
— Ну да, — Виктор Семёнович отрезал кусок мяса, не поднимая глаз. — Дочь должна выйти замуж красиво. Ты же понимаешь.
Кристина сидела рядом, разглядывая новый маникюр. Её безразличие резануло сильнее, чем слова отца.
— Но мы же не просили... — начал Денис.
— Вы молодые, откуда у вас деньги? — Виктор Семёнович наконец поднял взгляд. — Я всё организовал, как надо. Ресторан, тамада, фотограф, цветы. Триста человек гостей. По-людски всё сделал.
Денис вспомнил ту свадьбу месячной давности. Помпезный банкет в дорогом ресторане, который он считал излишним. Живая музыка, когда достаточно было диджея. Икра на столах, хотя половина гостей её даже не трогала. Он предлагал скромнее — снять беседку за городом, позвать только близких. Но Виктор Семёнович отмахнулся тогда: «Не волнуйся, я беру на себя». Денис подумал, что у тестя есть накопления.
— И теперь вы думаете, что я должен...
— Ты же теперь семья, или как? — перебил Виктор Семёнович. — Я для вас старался. Чтобы люди не сказали, что Кристину замуж отдали как-нибудь. По пятнадцать тысяч в месяц буду платить, пять лет тянуть. В моём возрасте это тяжело.
Кристина наконец оторвалась от своих ногтей.
— Ден, ну неужели тебе жалко? — её голос звучал с лёгким упрёком. — Папа для нас всё сделал.
— Мы могли бы отметить по-другому, — Денис почувствовал, как внутри нарастает глухое раздражение. — Я говорил, что не нужно такого размаха.
— Это моя дочь, — отрезал Виктор Семёнович. — Единственная. Я не мог позволить...
— Вы мог позволить не брать кредит, — Денис старался говорить ровно, но голос предательски дрожал. — Никто вас не заставлял.
Виктор Семёнович положил вилку и отодвинул тарелку. Лицо его вытянулось, в глазах появилась обида.
— Значит, так. Я тебя понял.
— Папа... — начала Кристина, но он встал из-за стола.
— Всё ясно. Чужой ты нам человек оказался. Думал, зять в семью вошёл, а ты... — он покачал головой и направился в комнату.
Дверь за ним закрылась тихо, но этот тихий щелчок прозвучал как выстрел. Денис сидел, глядя в тарелку. Кристина молчала.
— Он обиделся, — наконец произнесла она.
— Я не виноват в его кредите.
— Ты виноват в том, что не ценишь, — Кристина встала и начала убирать со стола. Движения резкие, звенящие. Тарелки громыхали друг о друга. — Он старался, устроил нам праздник, а ты...
— Я не просил!
— Но ты же был рад! — она развернулась, и Денис увидел в её глазах злость. — Гости, подарки, все восхищались. Ты сам говорил, что свадьба удалась.
— Это не значит, что я теперь должен...
— Семья должна помогать друг другу, — Кристина прервала его. — Или ты считаешь папу чужим?
— Нет, но...
— Тогда в чём проблема? — она скрестила руки на груди. — Пятнадцать тысяч. Мы же снимаем квартиру за двадцать пять. Значит, не нищие.
Денис почувствовал, как земля уходит из-под ног. Они только начали жить вместе. Он работал в IT-компании, зарплата хорошая, но не безграничная. Кристина устроилась помощником в салон красоты, получала немного. Они едва сводили концы с концами, откладывали на первый взнос по ипотеке.
— У нас своих планов полно, — сказал он тише. — Мы хотели копить на квартиру.
— И будем копить, — Кристина пожала плечами. — Просто чуть медленнее.
— Кристина...
— Знаешь, я не думала, что ты такой, — её голос стал холодным. — Эгоист.
Она ушла в спальню. Денис остался один на кухне, среди грязных тарелок и остывшего чая. В голове крутилась одна мысль: как это случилось? Месяц назад они были счастливы. Всё казалось простым и ясным. А теперь...
Ночью они не разговаривали. Кристина отвернулась к стене, её спина была холодной и непробиваемой. Денис лежал, глядя в потолок. В соседней комнате у родителей жены слышались приглушённые голоса. Он не разбирал слов, но интонации были красноречивы. Виктор Семёнович жаловался, Валентина Петровна его успокаивала.
Утром Денис проснулся от звука захлопнувшейся двери. Кристины не было. На кухне сидел только тесть, мрачно пил кофе. Увидев зятя, он демонстративно отвернулся.
— Доброе утро, — поздоровался Денис.
Молчание. Виктор Семёнович встал, ополоснул чашку и вышел, не сказав ни слова. Денис налил себе кофе дрожащими руками. Телефон завибрировал — сообщение от Кристины: «Уехала к подруге. Подумай над своим поведением».
Он сжал телефон. «Над своим поведением». Словно он был виноват. Словно просить его оплатить чужой кредит — это нормально, а отказаться — преступление.
Следующие три дня были пыткой. Кристина приезжала только за вещами, разговаривала односложно. Виктор Семёнович игнорировал полностью. Валентина Петровна смотрела с укором, вздыхала, но прямо ничего не говорила. Денис чувствовал себя изгоем в собственной семье.
На четвёртый день позвонил его отец.
— Сын, что у вас там творится? Кристина названивала твоей маме, плакала, жаловалась.
— Пап, это сложно...
— Рассказывай.
Денис рассказал. Всю историю, от начала до конца. Отец слушал молча, только иногда вздыхал.
— И что ты думаешь делать? — спросил он наконец.
— Не знаю. Чувствую себя виноватым, хотя понимаю, что я прав.
— Не виноват ты, — твёрдо сказал отец. — Виктор Семёнович взрослый человек, сам принял решение. Ты его не просил, не настаивал. Это его выбор и его ответственность.
— Но он отец Кристины...
— Это не делает его выбор твоей обязанностью, — отец помолчал. — Знаешь, что меня больше всего тревожит? Не тесть. А то, что Кристина его поддерживает.
Эти слова засели занозой. Денис попытался поговорить с женой, но она не слушала. Просто повторяла одно: «Или помогаешь, или я не знаю, как мы дальше будем жить». Ультиматум. Холодный, жёсткий, без компромиссов.
Денис не спал ночами. Прокручивал в голове варианты. Может, взять небольшой кредит, чтобы помочь хотя бы первые месяцы? Может, найти подработку? Но каждый раз останавливался на одном: это неправильно. Это путь в ловушку, из которой не выбраться. Сегодня пятнадцать тысяч на свадьбу, завтра ещё кредит на машину тестя, послезавтра на ремонт их дачи.
Через неделю Денис приехал к родителям. Мать встретила его с тревогой в глазах.
— Ты похудел.
— Всё нормально, мам.
За ужином отец спросил:
— Решил что-нибудь?
— Да. Я не буду платить.
Мать всплеснула руками, но отец кивнул.
— Это правильно. А Кристина?
— Не знаю. Может, разведёмся.
Слово прозвучало странно. Они женаты месяц, а он уже говорит о разводе. Но иного выхода Денис не видел. Он не мог жить в мире, где его любовь оценивается суммой на банковском счёте.
Вечером того же дня он приехал к жене. Виктор Семёнович открыл дверь, даже не поздоровался. Денис прошёл в гостиную, где сидела Кристина.
— Нам нужно поговорить.
— Если ты пришёл извиняться, я готова выслушать, — она сидела с гордо поднятой головой.
— Нет. Я пришёл объяснить свою позицию последний раз.
Он сел напротив. Собрался с мыслями.
— Я люблю тебя. Но я не могу жить в семье, где мои чувства измеряются деньгами. Твой отец взял кредит по собственной воле. Это его решение, его ответственность. Я не отказываюсь помогать родным в беде, но это не беда. Это последствия выбора, который сделал взрослый человек без моего участия.
— Значит, отказываешься, — холодно констатировала Кристина.
— Я отказываюсь принимать на себя чужую ответственность, да.
Виктор Семёнович, стоявший в дверях, фыркнул.
— Вот и поговорили. Чужой ты нам.
— Возможно, — Денис встал. — Тогда давай разведёмся, Кристина. Я не хочу жить в постоянном чувстве вины за то, чего не делал.
Она побледнела. Видимо, не ожидала, что он дойдёт до этого.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Мне нужна семья, где уважают мои границы. Где меня ценят, а не используют.
— Используют? — голос её дрогнул. — Я тебя люблю!
— Любовь не требует платы, — тихо сказал Денис и направился к выходу.
Кристина догнала его у двери.
— Подожди. Ты правда уйдёшь?
— Да. Если для тебя деньги твоего отца важнее нашей семьи.
Она стояла, глядя на него широко распахнутыми глазами. Денис видел, как в них борются чувства. Обида, злость, страх, растерянность.
— Я... я подумаю, — выдавила она наконец.
— Думай, — он развернулся и вышел.
Три дня тишины. Денис снял комнату, собрал вещи. Готовился к разводу. Но на четвёртый день Кристина позвонила.
— Приезжай. Поговорим.
Он приехал. Она сидела одна на кухне, заплаканная.
— Папа сказал, что разберётся сам. Что не хочет разрушать нашу семью, — Кристина подняла на него красные глаза. — И я... я поняла. Прости. Я была неправа.
Денис сел рядом. Обнял её осторожно.
— Я не против помогать. Но это должно быть моё решение, а не обязанность.
— Я понимаю, — она уткнулась ему в плечо. — Просто папа так убедительно говорил, что это правильно, что семья должна... Я запуталась.
— Семья должна уважать друг друга.
— Да. Я поняла.
Виктор Семёнович несколько недель дулся, но постепенно оттаял. Денис иногда помогал ему деньгами, но небольшими суммами и когда сам считал нужным. Тесть научился не требовать, а просить. И это изменило всё. Они вдвоём нашли тестю подработку на выходные, кредит закрылся на год раньше срока.
А Денис понял главное: настоящая семья начинается там, где заканчиваются манипуляции и начинается уважение.