К середине холодной войны стало ясно, что просто летать высоко уже недостаточно, советские перехватчики и ракеты догоняют высотные U-2.
Вашингтон требовал новую платформу, способную брать высоту стратосферы и держать скорость, недоступную любому радару.
Так родился SR-71 Blackbird — самолёт, чья минута в небе стоила как ювелирное изделие, но каждая плёнка с его камер имела политический вес целого авиаполка.
Как зародилась концепция
1 мая 1960 года произошло сбитие U-2 над Свердловском. После чего ЦРУ формулирует задачу, казавшуюся фантастикой.
Понадобился аппарат, летящий дольше двух часов со скоростью 3300 км/ч на высоте 25–28 км и одновременно малозаметный на экране РЛС.
Инженер Келли Джонсон, глава секретного отдела «Skunk Works», принял вызов.
За восемнадцать месяцев команда прогнала сотни макетов в подземных трубах, научилась считать молекулярный нагрев обшивки и в 1962-м подняла в воздух прототип A-12.
Именно ему Blackbird обязан плавным контуром без резких ребер, а также первой в истории авиации гофрированной титановой «кожей».
Титан через железный занавес
В начале 60-х титан считался стратегическим. Производили его лишь два государства, причём львиная доля руд исходила из СССР.
Чтобы обойти эмбарго, ЦРУ создало сеть виртуальных компаний. Документы оформили на фирму, производящую «печи для пиццы» и «хирургические инструменты».
Через третьи страны рутил попадал на заводы «Lockheed», где инженерный парк пришлось собирать вручную. Обычные фрезы крошились, сверло прожигало сплав лишь при охлаждении жидким азотом.
Итогом стала прогрессия расходов. Тонна титана обходилась втрое дороже алюминия, а изготовление каждой панели занимало неделю вместо дня.
Зато получался материал, сохранявший прочность при 430 °C — температуре, до которой разогревалась носовая кромка на маршевом режиме.
Двигатели, топливо и астрокоррекция
В основу силовой установки положили комбинированный «Pratt & Whitney J58».
На дозвуке он работал как традиционный турбореактивный, но после 2,2 Маха до 80 % тяги формировалось за счёт прямоточного эффекта, а сам компрессор уходил в режим экономии.
Для охлаждения агрегатов включали перекачку топлива JP-7. Горючее проходило по рубашкам, забирало тепло из гидросистемы и возвращалось в баки уже прогретым.
Плотность JP-7 так мала, что даже поднесённая спичка не зажигает его — необходим был пирофорный воспламенитель на основе природного бора.
Навигацию выполняла специальная система, где в прозрачном обтекателе вращалось зеркало, ловя свет 61 звезды и корректируя инерциальную платформу каждые 15 секунд.
Прибор «видел» звёзды днём, сквозь рассеивающийся солнечный фон и тонны воздуха.
Цена одной минуты сверхзвука
Расходы SR-71 шли лавинообразно. Наземный цикл — 650 регламентных операций, технический персонал носил термозащитные перчатки, чтобы не обжечься о горячий фюзеляж ещё полчаса после посадки.
Оснащение одного вылета включало: пару танкеров KC-135Q, грузовик с жидким азотом для охлаждения, два мобильных фотолабораторных фургона и борт с запчастями.
Экономисты подсчитали, что час полёта тянул из казны около 200 тыс. долларов в ценах конца 80-х, почти столько же, сколько стоил килограмм золота.
Крупнейшие статьи расходов выглядели так.
- Титановые детали: планер включал около двадцати тысяч уникальных позиций, каждая производилась штучно, на специально настроенных станках.
- Горючее JP-7 и пирофоры: топливо выпускалось лишь на одном химическом заводе, перевозилось в изолированных цистернах вместе с пирофорным воспламенителем, что многократно увеличивало логистические затраты.
- Экипаж и техбригада: требования к лётчикам и механикам сопоставимы с космической программой. Для каждого борта готовили минимум двоих пилотов и дюжину специалистов наземного обслуживания.
- Танкерный эскорт: каждый рейс сопровождали не менее двух дозаправщиков KC-135Q, поскольку «Дрозд» требовал подпитку каждые полтора часа сверхзвука.
- Послеполётная диагностика: после посадки самолёт проходил обязательную дефектоскопию всех панелей и агрегатов, что добавляло сутки работы и целую смену техников к цене каждого вылета.
Боевые маршруты и статистика
Первый «боевой» вылет состоялся 21 марта 1968 года. Двухчасовая дуга вдоль границ Северного Вьетнама обеспечила Пентагон снимками ракетных позиций.
Всего за службу флот налетал 53 тыс. часов, из них 11,7 тыс. — на скорости выше трёх Махов.
Вдоль Норвежского побережья Blackbird снимал старты подлодок, на Дальнем Востоке — полигоны Сагары, а по маршруту «Балтийский экспресс» проходил в 80 км от Ленинграда, фотографируя корабли Балтийского флота.
Советские расчёты ПВО выпустили не менее четырёх тысяч ракет, но ни одна не успевала дотянуться.
Пилоты просто дожимали дроссель, и скорость ракеты падала до нуля в сравнении с удаляющейся целью.
Почему король скорости сошёл с арены
К началу 90-х военное руководство столкнулось с тремя факторами.
Спутники. Орбитальная группировка KeyHole стала давать ежедневные снимки с близким разрешением без риска потерь.
Новые перехватчики. Советский МиГ-31 с ракетой Р-33 теоретически мог настичь цель, особенно если Blackbird выходил из стратосферы для дозаправки.
Бюджет. Операционные издержки «съедали» ресурсы, требовавшиеся для программы F-117 и зарождающихся БПЛА.
Конгресс дважды пытался закрыть проект, и в 1998-м ВВС окончательно сняли SR-71 с дежурства. NASA летало на двух уцелевших бортах ещё год, собирая данные по турбулентности для гражданских «тихих сверхзвуковиков».
Наследие, не меркнущее в музее
Blackbird установил пять абсолютных рекордов скорости и высоты. Три до сих пор не побиты: 3529 км/ч на 25 929 м — показатель, равный современным расчетным цифрам перспективных гиперзвуковиков.
Технологии работы с титановыми сотами, гофрированной обшивкой и композицией радиопоглощающих красок перекочевали в F-117, B-2, а теперь прописались в проектах SR-72 и коммерческих «тихих» лайнеров «Boom Supersonic».
SR-71 Blackbird доказал, что, если задача жизненно важна, государство готово оплатить даже «золотой» авиачас. Его создание понадобилось для стратегического баланса.
Его уход освободил дорогу спутникам и стелс-технологиям. Самолёт-легенда прожил короткую, яркую жизнь, оставив инженерам фундамент для будущих прорывов и навсегда изменив представление о скоростях, достижимых в атмосфере.