— Забудь про свою дурацкую конференцию! Мать приезжает, гости будут — займись делом наконец!
Вероника даже не обернулась. Продолжала складывать в сумку распечатанные материалы, методички, флешку с презентацией. Пальцы слегка дрожали — не от страха, от злости, которую она научилась прятать так глубоко, что иногда казалось, будто её и нет вовсе.
— Ты меня слышишь вообще? — Денис подошел ближе, загородил проход к двери. Высокий, плечистый, в домашних штанах и застиранной свитере. Утренняя щетина делала его лицо жестче. — Да мне плевать на твою конференцию! Приготовишь маме праздничный стол, она гостей позвала!
Вот оно. То самое. Вероника медленно подняла глаза.
— Денис, я месяц готовилась к этому выступлению. Я докладчик. Не могу просто не прийти.
— А я не могу объяснить матери, почему моя жена важнее, чем её день рождения! — он повысил голос, и в этом голосе слышалось что-то почти детское, капризное. — Ты что, издеваешься? Семья — это святое!
Семья. Это слово в его исполнении всегда звучало как приговор.
— Твоя мать отмечает день рождения в среду, — Вероника говорила тихо, стараясь не сорваться. — В рабочий день. Я предлагала перенести на выходные, но...
— Но что? — Денис скрестил руки на груди. — Мать захотела в среду — значит, в среду. Это её праздник, а не твой. И вообще, чего ты добилась своими конференциями? Деньги приносишь копейки, а туда-сюда мотаешься, как будто от тебя что-то зависит.
Удар был точным. Вероника работала методистом в частном образовательном центре — зарплата действительно была скромной по сравнению с его доходами в строительной фирме. Но работа нравилась. Давала ощущение, что она не просто придаток к чужой жизни.
— Я позвоню твоей маме, — сказала она, обходя его. — Объясню ситуацию. Она поймет.
— Не посмеешь! — рявкнул Денис и схватил её за запястье. Не больно, но крепко. — Ты её расстроишь, и потом я буду виноват! Слушай, хватит капризничать. Останешься дома, приготовишь, как положено. Салат оливье, холодец, пирог с мясом. Она любит твой пирог.
Вероника посмотрела на его руку на своем запястье. Странно — когда-то эти прикосновения вызывали трепет. Семь лет назад, когда они только встретились, Денис казался надежным, серьезным, настоящим мужчиной. Он ухаживал красиво, говорил правильные слова, дарил цветы. А потом — свадьба, съемная квартира, переезд к его родителям на полгода... И что-то переломилось. Или проявилось то, что всегда было.
— Отпусти, — попросила она.
Он отпустил, но встал так, что пройти было невозможно.
— Ты понимаешь, что творишь? Мать специально пригласила своих подруг, Светку с мужем, тетю Жанну. Хочет всем показать, какая у неё невестка хозяйственная. А ты её подводишь!
— Я не подвожу. Я работаю.
— Работаешь... — он усмехнулся. — Надоела уже со своей работой. Лучше бы ребенка родила, как нормальная женщина.
Вот и это тоже. Обязательно. Дениса не интересовало, что Вероника дважды теряла беременность. Что врачи велели подождать, восстановиться. Для него всё было просто — захотел, сделал, получил.
— Я опаздываю, — сказала она и решительно двинулась к выходу.
— Вероника, я тебе серьёзно говорю! — голос за спиной стал громче. — Если ты сейчас уйдешь, я не знаю, как потом буду на тебя смотреть. Мать обидится. А когда мать обижается...
Она обернулась.
— Что? Что тогда?
Денис молчал. Просто смотрел — тяжелым, оценивающим взглядом. Таким же мать на неё смотрела. Светлана Петровна. Высокая, статная женщина с идеальной укладкой и вечно поджатыми губами. Она появилась в их жизни сразу после свадьбы как управляющий директор семейного предприятия. Советовала, что покупать, куда вкладывать деньги, какую мебель выбрать. А главное — постоянно напоминала, как везет Веронике, что она вышла за такого парня.
«Денис мог бы любую выбрать, — говорила она за чаем, улыбаясь своей холодной улыбкой. — Красивый, обеспеченный, из хорошей семьи. А он тебя выбрал. Цени это».
Вероника ценила. Три года ценила. Пока не начала задыхаться от этой ценности.
— Ладно, — сдался Денис неожиданно. — Иди. Только предупреждаю — разбирайся с матерью сама.
Он отошел от двери, и Вероника быстро вышла, пока он не передумал.
В маршрутке, по дороге в конференц-центр, она наконец позволила себе выдохнуть. Телефон завибрировал — сообщение от свекрови.
«Дениска сказал, что ты сегодня занята. Жаль, конечно. Надеялась, что хоть в мой день рождения будем все вместе. Ну ничего, Светка обещала помочь с угощением. У неё золотые руки, не то что...»
Не дочитав, Вероника убрала телефон.
Светка. Двоюродная сестра Дениса, разведенная, с двумя детьми. Последние полгода она как-то слишком часто стала появляться у них дома. Заходила «просто так», пила кофе на кухне, жаловалась на жизнь. Денис её жалел. «Одна с детьми, трудно ей», — объяснял он. А Светка смотрела на Веронику особым взглядом — изучающим, словно оценивала, сколько ещё продержится эта хрупкая конструкция под названием «брак».
Конференция прошла на одном дыхании. Вероника выступала про современные методики преподавания, про то, как важно слышать детей. Коллеги хвалили, задавали вопросы, предлагали сотрудничество. Впервые за долгое время она чувствовала... полноценность что ли. Будто существовала не как приложение к кому-то, а сама по себе.
Вернулась затемно. Поднималась по лестнице, и сердце сжалось от предчувствия. Что-то было не так — слишком тихо.
Открыла дверь. В прихожей пахло духами. Не её духами — чем-то сладким, тяжелым. Из кухни доносились голоса.
— ...поэтому я и говорю, Светочка, что надо мужика в рамки ставить сразу! — это была свекровь, её голос Вероника узнала бы из тысячи. — А то распоясывается.
— Да уж, — отозвалась Светлана. — Вероника-то совсем от рук отбилась. На конференцию свою побежала, мать мужа бросила...
Вероника замерла в коридоре.
— Я Денису говорила — рано он женился, — продолжала Светлана Петровна. — Надо было для себя пожить сначала. Вон, у Светки муж какой был — хоть и не получилось у них, но хоть старался, семью обеспечивал...
— А этой только карьера в голове, — подхватила Светка, и в её голосе звучало что-то липкое, довольное. — Хорошо хоть детей нет. Представляешь, какая мать из неё получилась бы?
Кухонный стол был накрыт. Салаты, нарезки, пирог. Светкин пирог — Вероника узнала её фирменную решетку из теста сверху.
Денис сидел во главе стола и молчал. Просто смотрел в тарелку, иногда кивая.
— А, вот и она, — свекровь обернулась, услышав шаги. Улыбка не коснулась глаз. — Наконец-то. Как конференция? Надеюсь, оно того стоило?
И Вероника вдруг поняла — это война. Холодная, тихая, но война. И она в ней уже проигрывает.
— Присаживайся, дорогая, — свекровь указала на свободный стул. — Светочка такой чудесный пирог испекла. Попробуй обязательно.
Вероника не двинулась с места. Смотрела на этот накрытый стол, на довольные лица, на мужа, который так и не поднял на неё глаз.
— Спасибо, я не голодна.
— Вот как? — Светлана Петровна изогнула бровь. — После целого дня работы? Надо же следить за собой, милая. А то совсем худая стала. Денис, ты замечаешь хоть, как жена выглядит?
Денис наконец поднял голову. Лицо его было непроницаемым.
— Устала, наверное. Иди отдыхай.
Вот так. Даже не «как прошло». Не «расскажешь?». Просто — иди. Как собаку отсылают с кухни, когда взрослые ужинают.
Вероника развернулась и пошла в спальню. За спиной раздался смешок Светки — тихий, но отчетливый.
В спальне она села на кровать и уставилась в стену. Телефон Дениса лежал на тумбочке — он забыл взять его с собой на кухню. Экран вспыхнул от входящего сообщения.
«Когда увидимся? Скучаю»
Вероника замерла. Сообщение было от контакта «Андрей С.». Но следом пришло еще одно — уже с другого номера, без имени:
«Ты обещал сегодня заехать. Жду до десяти».
Руки похолодели. Она взяла телефон — разблокировки не было, Денис никогда не ставил пароль, говорил, что скрывать нечего. Открыла переписку с «Андреем С.».
«Вчера было невероятно. Давно так не чувствовала себя желанной».
«Жена опять пилит по поводу работы. Надоело. Хочу к тебе».
«Приезжай. Я весь вечер свободна».
Дальше фотографии. Девушка лет двадцати пяти, светлые волосы, яркий макияж. В белье. В ванной. На кровати.
Вероника листала переписку как во сне. Три месяца назад началось. Может, раньше. Встречи в гостинице, у неё дома, когда Вероника была на работе. Комплименты, обещания, планы.
Второй номер оказался проще — там была деловая переписка, но между строк читалось всё то же самое. «Коллега по работе» Катя. Та самая, которую Денис полгода назад привозил домой на ужин. «Познакомься с моей женой», — говорил он тогда, и Катя улыбалась, жала руку, хвалила квартиру.
А потом... «Помнишь, как мы в командировке? Повторим?»
«Ты же сам сказал, что развод — дело времени».
Развод. Дело времени.
Вероника медленно положила телефон обратно. В ушах шумело. В груди — пустота какая-то странная, будто что-то важное вынули, а она и не заметила когда.
Дверь распахнулась. Денис вошел, увидел её на кровати, нахмурился.
— Чего сидишь? Иди хоть чай приготовь гостям.
Она посмотрела на него. Этот человек спал с другими женщинами. Обещал им... что? Будущее? Любовь? Те самые слова, которыми когда-то соблазнил её?
— Андрей С. прислал тебе сообщение, — сказала она ровно. — Скучает.
Секундная пауза. Его лицо даже не дрогнуло.
— Ну и что? Это коллега. Мы завтра встречаемся по работе обсудить.
— Коллега присылает фотографии в нижнем белье?
Теперь он замер. Посмотрел на телефон на тумбочке. Потом на неё. И вместо оправданий, вместо хоть какого-то смущения — напал.
— Ты рылась в моем телефоне?! Серьезно?! — он шагнул вперед, и в глазах полыхнуло что-то опасное. — Какое ты имеешь право?!
— Право? — Вероника встала. — У меня есть право знать, что мой муж изменяет мне с двумя женщинами одновременно?
— Изменяет... — он фыркнул. — Ты вообще понимаешь, почему так получилось? Потому что ты превратилась в сухую, зацикленную на работе...
— Не смей! — голос её дрогнул, но она продолжала. — Не смей сваливать это на меня! Ты изменяешь, потому что можешь! Потому что мамочка всегда покроет, потому что я молчала, терпела, прогибалась!
— А надо было прогибаться! — рявкнул он. — Надо было быть нормальной женой, а не бегать по своим конференциям! Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? Как морщишься, когда я к тебе подхожу?!
Из кухни донеслись шаги. В дверях появилась Светлана Петровна, за ней — Светка. Обе с озабоченными лицами, но в глазах — любопытство жадное, едкое.
— Что здесь происходит? Денис, почему вы кричите?
— Мама, не вмешивайся, — буркнул он, но злость уже немного спала. При матери он всегда сдерживался. Хороший сын.
— Как не вмешиваться? — свекровь прошла в комнату, оглядела их обоих. — Вероника, в чем дело?
— Спросите у сына, — Вероника взяла сумку, достала телефон. — Спросите, сколько у него сейчас женщин.
Повисла тишина. Светка прикрыла рот ладонью — слишком театрально, слишком наиграно.
— Господи, — протянула Светлана Петровна. — Вероника, милая, ты же понимаешь... мужчины такие. Им нужно разнообразие. Это не значит, что он тебя не любит.
Вот оно. Вероника ждала чего угодно, но только не этого спокойного оправдания.
— Простите?
— Ну что ты как маленькая, — свекровь подошла ближе, и в её голосе слышалась почти материнская снисходительность. — Главное ведь — семья. Денис тебя не бросает, дом у вас есть, он обеспечивает. А эти... увлечения, они пройдут. Мужская природа.
— Да, — кивнула Светка. — У моего бывшего тоже было. Я простила. Правда, потом всё равно развелись, но это другое.
— Спасибо за поддержку, — Денис посмотрел на мать с благодарностью. — Хоть кто-то адекватно мыслит.
Вероника стояла и смотрела на них троих. Семья. Крепость. Система, в которой измена — нормально, а желание жить своей жизнью — преступление.
— Я ухожу, — сказала она.
— Куда? — Денис шагнул к двери, преграждая путь. — Среди ночи? Не смеши. Успокойся, ложись спать. Утром поговорим нормально.
— Отойди.
— Вероника, не устраивай истерик! — голос его стал жестче. — Мать права. Я не собираюсь разводиться из-за твоих выдумок. Мы семья, и ты обязана...
— Обязана? — она посмотрела ему в глаза. — Я никому ничего не обязана. Особенно тебе.
И впервые за семь лет она просто оттолкнула его и вышла за дверь.
Ночной город встретил её холодом и тишиной. Вероника шла по пустым улицам, не зная куда. Телефон разрывался от звонков — Денис, свекровь, снова Денис. Она сбросила все вызовы и наконец написала подруге Кате — той самой, с которой училась в университете и которую последние годы почти не видела.
«Можно к тебе переночевать?»
Ответ пришел мгновенно: «Адрес скину. Приезжай немедленно».
В маленькой однушке Кати пахло кофе и свежей краской — она недавно делала ремонт. Подруга открыла дверь в домашнем халате, обняла, не задавая вопросов, просто провела на кухню и налила горячего чаю.
— Рассказывай, — сказала она просто.
И Вероника рассказала. Всё. Про контроль, про унижения, про свекровь, которая правила их жизнью, про Светку с её липкими намеками, про любовниц. Говорила и будто смотрела на свою жизнь со стороны — как на плохой сериал, где главная героиня непонятно зачем терпит.
— Семь лет, — закончила она. — Семь лет я думала, что это нормально. Что я должна стараться больше, быть лучше, тогда всё наладится.
Катя молчала, потом тихо спросила:
— А теперь?
— Теперь... — Вероника посмотрела в окно, где начинало светать. — Теперь я не знаю, кто я вообще. Без него, без этой семьи. Страшно.
— Зато честно, — кивнула подруга. — Знаешь, что самое паршивое в таких историях? Не то, что они тебя ломают. А то, что ты сама себе разрешаешь сломаться. Год за годом. И в какой-то момент привыкаешь жить в этих осколках.
Слова попали точно в цель. Вероника сидела и чувствовала, как внутри что-то болит — так болит затекшая нога, когда к ней возвращается кровь.
Утром пришло сообщение от Дениса: «Мать права. Ты устала, перенервничала. Приходи домой, обсудим всё спокойно. Я готов работать над отношениями».
Работать над отношениями. После того, как она нашла переписки с любовницами.
«Я подаю на развод», — написала она в ответ.
Телефон мгновенно зазвонил. Она сбросила. Позвонил снова. Снова сброс. Потом пришло уже от свекрови: «Вероничка, дорогая, не торопись с решениями. Приезжай, поговорим как взрослые люди. Денис раскаивается».
Раскаивается. Конечно. До следующего раза.
Следующие две недели прошли как в тумане. Вероника сняла комнату, забрала свои вещи из квартиры, пока Денис был на работе. Он пытался встретиться, звонил, писал — то угрожал, то умолял. Светлана Петровна приезжала к ней на работу, устроила сцену прямо в коридоре образовательного центра. Кричала про неблагодарность, про то, как они её приняли в семью, дали всё.
— Всё? — переспросила Вероника тихо. — Вы отняли у меня меня саму.
Свекровь замолчала. Развернулась и ушла, громко стуча каблуками.
Развод оформляли быстро — имущества общего почти не было, детей нет. Денис согласился на всё условия, лишь бы побыстрее закрыть эту историю. На последней встрече у нотариуса он сидел напротив, избегая её взгляда.
— Ты пожалеешь, — сказал он, когда подписывал бумаги. — Одинокие женщины после тридцати... Сама знаешь.
Вероника усмехнулась. Странно, но эти слова больше не причиняли боли.
— Знаешь, Денис, я действительно пожалею. О семи потерянных годах. О том, что не ушла раньше.
Он побледнел, открыл рот, чтобы что-то ответить, но она уже встала и вышла.
Прошло три месяца
Вероника стояла в своей маленькой съемной квартире — однушке на окраине, с видом на парк. Скромно, тесновато, но... своё. Здесь никто не говорил ей, что готовить, когда приходить, с кем общаться.
На столе лежало приглашение на международную конференцию в Москве. Её статью приняли в сборник, просили выступить с докладом. Раньше она бы отказалась — далеко, дорого, муж не отпустит. Теперь просто купила билет.
Телефон завибрировал — сообщение от Кати: «Как дела, свободная птица?»
«Учусь летать», — ответила Вероника.
Она подошла к окну. Внизу дети играли в снежки, парочка целовалась у скамейки, старушка кормила голубей. Обычная жизнь. Простая. И вдруг Вероника поняла — она больше не завидует чужому счастью. Не сравнивает себя с другими. Не ищет одобрения.
Впереди была неизвестность. Пугающая, манящая неизвестность. Но выбирала теперь только она.
И это было лучшее, что случалось с ней за последние семь лет.
Вероника улыбнулась своему отражению в окне и пошла паковать чемодан в Москву. Жизнь только начиналась.