— Мать ты меня слышишь? Да, я всё устроил. Надька побухтит и успокоится. Она у меня смирная, знает, кто в доме мужчина, — Игорь вальяжно откинулся в кресле, поигрывая ключами от машины. — Тётка может приезжать хоть всем табором. Дача большая, места хватит. А её родственнички пусть в городе парятся. Я этот балаган терпеть не намерен.
— Ой, сынок, ты у меня золото. А то Валюше так хотелось на природе побыть, у неё же внучка совсем бледная. Только вот Надя… она точно не привезёт своих?
— Мам, я сказал — нет. Значит, нет. Я здесь решаю.
Часть 1. Территория заблуждений
Утренний свет сочился сквозь плотные шторы городской квартиры, но уюта это не прибавляло. Воздух на кухне казался наэлектризованным, словно перед грозой. Надежда, высокая статная женщина с осанкой свойственной преподавателям старой закалки, медленно размешивала кофе в фарфоровой чашке. Ложечка не касалась стенок — ни единого лишнего звука.
Игорь сидел напротив, уткнувшись в планшет. Дорожный инженер, начальник отдела, человек, привыкший, что грунт проседает там, где он скажет, а асфальт ложится туда, куда он укажет. За пять лет брака он как-то незаметно для себя решил, что жена — это тоже своего рода ландшафт, который можно перекроить по своему усмотрению.
— Игорь, нам надо скорректировать планы на июль, — начала Надежда, не поднимая глаз от черной глади кофе. — Марина звонила. У Алешки обострилась аллергия, врачи настоятельно рекомендуют вывезти ребенка за город. Я сказала, что они могут пожить на даче месяц.
Игорь медленно опустил планшет. На его лице появилась гримаса, которую Надежда знала слишком хорошо — смесь снисходительности и раздражения.
— Надь, мы же это обсуждали. Я не намерен видеть твою сестру. И уж тем более слушать нытьё её отпрыска.
— Это не обсуждается, Игорь. Это здоровье племянника. К тому же, они не будут тебе мешать. Ты работаешь в городе, приезжаешь только на выходные.
— Я сказал — нет! — он хлопнул ладонью по столу, заставив чашки звякнуть. — И потом, место уже занято.
— Кем? — Надежда подняла на него взгляд. Её серые глаза потемнели.
— Мамой. И тётей Валей с дочкой и внуками. Они заехали вчера вечером.
Надежда замерла. Тишина в кухне стала плотной, как вата.
— Повтори, — тихо попросила она.
— Что тебе повторять? Мать позвонила, попросила за сестру. У тетки Вали сложная ситуация, ей нужно отдохнуть. Я разрешил.
— Ты разрешил? — в голосе Надежды прорезались металлические нотки. — Ты разрешил заселить в мой дом посторонних людей, не спросив меня? А моей сестре, которой это действительно нужно, ты отказываешь?
— Твоя сестра замужем за ничтожеством! — заявил Игорь. — Этот её Олег… Строит из себя интеллигента, а сам копейки считает. Я с ним на одном гектаре не сяду. А моя мать — это святое. И её гости — мои гости.
Он встал, поправляя галстук.
— В общем так, Надя. Тему закрыли. Марина на дачу не едет. Там и так яблоку негде упасть. Смирись. И давай без этих твоих учительских штучек, взглядов исподлобья. Будь мудрой женщиной.
Игорь вышел из кухни, уверенный в своей победе. Он не видел, как Надежда медленно допила кофе, как её пальцы сжались на ручке чашки. Она достала телефон и набрала номер.
— Марина? Собирайся. Мы едем. Прямо сейчас.
Часть 2. Трасса неизбежности
Асфальтовая лента стелилась под колеса кроссовера, убегая в лесистую даль. Надежда вела машину уверенно, жестко держа руль. Рядом на пассажирском сиденье сидела Марина — мягкая, заплаканная, совсем не похожая на свою волевую сестру. Сзади, пристегнутый в детском кресле, дремал маленький Алешка.
— Надя, может не надо? — всхлипнула Марина. — Ну, снимем мы домик где-нибудь… Я не хочу скандала. Игорь такой… психованный. И Олег просил не связываться.
— Прекрати, — оборвала её Надежда, не отрывая взгляда от дороги. — Олег твой — человек мирный, но сейчас речь не о нём. Речь о принципах. И о собственности.
Надежда вспомнила, как строилась эта дача. Это было наследство её отца, профессора лингвистики. Старый уютный дом в сосновом бору, который она с любовью реставрировала на свои гонорары от переводов. Игорь тогда только начинал карьеру, денег у него не было, зато было много советов. Он «курировал» рабочих, надувал щеки и приписывал себе все заслуги, хотя материалы оплачивала она. Со временем в его голове сложилась картинка, что дача — это его вотчина, его загородная резиденция.
— Он забылся, Марин, — сказала Надежда жестко. — Человек начинает верить в свои иллюзии, если его вовремя не остановить. Он считает, что моя интеллигентность — это слабость. Что если я знаю три языка и читаю французскую классику, то я не могу дать отпор хаму.
— Но там его мать… И тетка, — робко заметила сестра.
— Вот именно. Они вломились в мой дом без приглашения. Знаешь, как это называется на языке международного права? Аннексия. А агрессоров не уговаривают. Их принуждают к миру.
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Игоря: «Надеюсь, ты поняла меня и не глупишь. Вечером приеду, привезу мясо, Валюша обещала маринад. Будь умницей».
Надежда усмехнулась. Усмешка вышла страшной.
— Я буду умницей, Игорь. Обязательно буду.
Она нажала на педаль газа. Мотор рыкнул, словно разделяя настроение хозяйки. Впереди сгущались тучи. Синоптики обещали грозу, но настоящий шторм надвигался в салоне этого автомобиля. Надежда прокручивала в голове предстоящий разговор. Она знала Игоря: он попытается давить, кричать, манипулировать чувством вины. Но он не учёл одного — гнева спокойного человека. Это не истерика, которая гаснет через пять минут. Это холодное пламя, которое выжигает всё дотла.
— Мы едем домой, Марина. В мой дом. И ты будешь там жить столько, сколько потребуется.
Часть 3. Осада загородного дома
Гравий захрустел под шинами, когда они въехали в ворота. Картина, открывшаяся глазам Надежды, могла бы довести до инфаркта любую хозяйку.
На ухоженном газоне, который отец засевал специальной смесью трав, стоял мангал. Дым валил столбом, пахло розжигом и горелым жиром. На веранде, некогда идеально чистой, были навалены сумки, узлы, какие-то коробки. Громко играла музыка — что-то из попсы девяностых.
Из дома вышла Галина Петровна — женщина в цветастом халате. Следом высыпала «свита»: незнакомая тетка с химической завивкой, молодая девица с телефоном и двое крикливых детей, которые тут же начали носиться вокруг машины.
— О, явилась не запылилась! — Галина Петровна уперла руки в боки. — А Игорек сказал, ты одна будешь. Это еще кто?
Надежда вышла из машины. Она была в простом льняном костюме, но выглядела так, словно сошла со страниц делового журнала.
— Здравствуйте, Галина Петровна. Это моя сестра Марина и мой племянник. Они будут здесь жить всё лето.
— Здрасьте, приехали! — всплеснула руками тетка Валя, подходя ближе. — А нам куда деваться? У нас всё распределено. Мы с дочей в большой спальне, Галя в малой, а Игорек сказал, что в кабинете ляжет. Мест нет!
В этот момент к воротам с ревом подлетел черный внедорожник Игоря. Он выскочил из машины. Лицо его было красным от ярости.
— Ты что творишь? — заорал он, подлетая к жене. — Я же русским языком сказал!
— Не кричи, — спокойно оборвала его Надежда. — Ты пугаешь детей.
— Я пугаю?! Ты притащила сюда этих… вопреки моему слову! Мам, успокойся, сейчас мы всё решим.
Игорь повернулся к Марине, которая вжалась в сиденье машины.
— Пошла вон отсюда! Чтобы духу твоего здесь не было!
— Игорь! — голос Надежды прозвучал жестко. — Я требую освободить большую спальню для Марины и ребенка. Твои родственники, которых я не приглашала, могут расположиться в гостиной на диване. Одну ночь. Завтра они уезжают.
Повисла пауза. Родственники открыли рты. Галина Петровна схватилась за сердце (театрально, как отметила Надя).
— Ты слышал, сынок? Она нас гонит! Из дома родного сына гонит!
— Надя, ты переходишь границы, — прошипел Игорь, надвигаясь на жену. — Это моя дача. Моя семья здесь отдыхает. А твоя приживалка сейчас развернется и уедет. Или я вышвырну их сам.
— Ты уверен? Может тебе напомнить, чья дача? — спросила Надежда мужа.
Голос её стал тихим, вкрадчивым, но в нем звучала такая злоба, что Игорь на секунду опешил.
— Что? — переспросил он. — Да мы женаты! Всё общее! Я здесь ремонт делал! Я руководил!
— Ремонт ты делал на мои деньги. А земля и дом принадлежат мне по дарственной от отца. Это не совместно нажитое имущество, Игорь. Ты здесь — гость. И твои родственники — гости. И вы ведете себя отвратительно.
— Ах ты стерва… — Игорь задохнулся от злости. — Да я тебя… Да я на развод подам! Ты без штанов останешься!
Надежда достала из сумочки связку ключей.
— Тетка Валя, забирайте детей. Галина Петровна, вещи на выход. Прямо сейчас.
— И не подумаем! — взвизгнула тетка. — Игорёша, сделай что-нибудь!
Игорь шагнул к дому, намереваясь, видимо, забаррикадироваться. Но Надежда оказалась быстрее. Она метнулась к щитку на столбе у входа, к которому у Игоря никогда не доходили руки сделать дубликат ключа. Щелчок — и дом погрузился в темноту, музыка смолкла. Следующим движением она перекрыла вентиль подачи воды из скважины, который был выведен наружу в кессон.
— Ни света, ни воды, — констатировала она. — А теперь я вызываю охрану поселка. У меня договор. Посторонние на территории.
На небе громыхнуло. Первые тяжелые капли дождя упали на раскаленный мангал, зашипев.
— Ты не посмеешь, — прорычал Игорь, но в глазах его мелькнул страх. Он никогда не видел жену такой. Где покорная училка? Где та Надя, что носила ему чай в постель?
— Марина, заводи Алешку в дом, в кухню, там газовый баллон, вскипятишь чай, — скомандовала Надежда, игнорируя мужа. — А вы, господа, покиньте частную собственность.
Она подошла к веранде и, не обращая внимания на вопли свекрови, взяла первый попавшийся чемодан и швырнула его на мокрый газон.
— Эй! Там сервиз! — заорала тётка.
— Следующий полетит в лужу, — пообещала Надежда.
Начался ливень. Настоящий, стеной. Свояченица с племянником уже были внутри. А «клан» Игоря метался по участку, собирая разбросанные вещи. Игорь стоял мокрый, с прилипшей ко лбу челкой, и смотрел на жену с ненавистью.
— Ты пожалеешь, — выплюнул он. — Ты сдохнешь в одиночестве. Я уничтожу тебя.
— Ключи от квартиры положи на стол, — ответила Надя. — Ах да, замок я там сменю сегодня же. Езжайте к маме, в однушку. В тесноте, да не в обиде.
Игорь, брызжа слюной, запихал орущую мать и тетку в свой джип. Машина буксовала на мокрой траве, разворотив драгоценный газон, но всё же вырвалась за ворота. Надежда закрыла за ними тяжелый засов, прислонилась спиной к влажному металлу и глубоко выдохнула. Дрожи не было. Было чувство невероятной, пьянящей свободы.
Часть 4. Кафе "Монолит"
Прошло три дня. Город плавился от жары, но в прохладном зале кафе было комфортно. Игорь сидел за столиком, нервно теребя салфетку. Его дорогой костюм был слегка помят — жизнь впятером в однокомнатной квартире матери не способствовала лоску. Тетка Валя пилила его круглосуточно, мать причитала, дети орали. Он ушел на работу как на праздник, но и там всё валилось из рук.
Он ждал встречи с партнером, который обещал «протолкнуть» его кандидатуру на должность главного инженера в новом холдинге. Это был его шанс утереть нос Надежде, заработать кучу денег, нанять лучших адвокатов и отобрать у неё всё, до последней нитки.
— Игорь Владимирович? — к столику подошел официант. — Вам просили передать.
Он протянул конверт. Игорь с удивлением вскрыл его. Внутри лежала флешка и записка: «Перевод выполнен. Приятного просмотра».
Он нахмурился. Достал ноутбук, воткнул флешку. На экране открылся файл. Это была видеозапись с видеорегистратора машины Нади, который (он забыл!) писал и звук, и картинку даже на парковке некоторое время.
Запись трехлетней давности. Игорь в машине разговаривает по телефону с подрядчиком:
«...да плевать на ГОСТ, сыпь песок вместо щебня, разницу пополим. Никто не проверит, я подпишу акты. А бабки переведи на счет фирмы, ну, которую мы на левый паспорт открыли...»
Игорь побледнел. Холодный пот прошиб его мгновенно. Он помнил этот разговор. Но откуда запись у Нади? Неужели она знала? Все эти годы?
В зал вошла Надежда. Она выглядела великолепно. Строгое платье, уверенный шаг. Она не подсела к нему, а прошла мимо, в VIP-зону, где её ждал солидный мужчина в очках.
Игорь поднялся, опрокинув стул, и бросился к ней.
— Ты! — прошипел он, хватая её за локоть. — Ты меня шантажировать вздумала?
— Убери руки, — спокойно сказала она, даже не обернувшись. Охрана кафе тут же сделала шаг в их сторону.
— Отдай мне оригиналы! Ты хоть понимаешь, что это тюрьма?
— Нет, Игорь. Это не тюрьма. Я не заявляю в полицию, ты же знаешь, я не люблю грязь, — она наконец посмотрела на него. В её глазах плескалось презрение. — Это просто страховка. Чтобы ты подписал согласие на развод без имущественных претензий. И исчез из моей жизни.
— Я тебя уничтожу! Я стану главным инженером холдинга, у меня будут связи!
— В холдинге? — Надежда улыбнулась уголком губ. — Ты правда думаешь, что тебя там ждут?
Она кивнула мужчине за столиком.
— Познакомься, Игорь. Это господин Вальц, представитель инвесторов. Я работаю с ним уже полгода как ведущий лингвистический консультант и аудитор документации.
Мужчина посмотрел на Игоря поверх очков так, словно увидел таракана.
— Мы изучили ваши прошлые проекты, господин… Игорь. Благодаря блестящим переводам вашей супруги теневой бухгалтерии, которые вы так неосмотрительно хранили в домашнем компьютере. Мы не работаем с ворами.
— Что?.. — Игорь попятился. — Ты… ты переводила мои документы?
— Я переводила всё, милый. Ты же языков не знаешь, просил меня помочь с «технической документацией». А я читала. И всё понимала.
— Ты тварь! — заорал он.
Охрана подхватила его под руки и поволокла к выходу.
— У тебя есть 24 часа, чтобы забрать свои вещи из коробки на лестничной клетке! — крикнула ему вслед Надежда. — И не забудь вернуть ключи от служебной машины, её отзывают!
Часть 5. Офисный центр "Высота"
Дождь колотил в окна небоскреба. Игорь стоял внизу, на улице, под козырьком, глядя на мокрый город. Час назад его уволили. Слухи в строительном мире распространяются мгновенно, особенно когда их подкрепляют фактами аудита международного холдинга.
Он был раздавлен. Ещё неделю назад у него была дача, квартира, жена-тихоня, престижная работа и перспективы. Сейчас у него была истеричная мать в однушке, долги по кредитам (которые он брал на развлечения, думая, что покроет бонусами) и пустота.
Телефон пискнул. Сообщение с неизвестного номера. Он открыл его.
Это была фотография. На фото — веранда его (бывшей) дачи. За столом сидели Надежда, Марина, её муж Олег и… генеральный директор той самой фирмы, где Игорь работал последние пять лет. Они смеялись и пили вино.
Подпись гласила: «Олег просил передать привет. Кстати, он владеет 15% акций твоей бывшей компании через фонды. Он не "нищеброд", он просто скромный. А ты был слишком занят собой, чтобы заметить очевидное».
Игорь выронил телефон. Экран треснул, паутинка побежала по стеклу, искажая изображение счастливых людей.
Он вспомнил, как унижал Олега при любой встрече. Как смеялся над его старым свитером. Как запрещал жене общаться с сестрой.
Гнев ушел. Остался липкий, животный страх и осознание собственной глупости. Надежда не просто наказала его. Она вычеркнула его из жизни, как орфографическую ошибку в диктанте, красной ручкой, без права на исправление.
В кармане завибрировал второй телефон — мамин.
— Игореша! — визжала трубка. — Валюша говорит, нам надо платить за такси до вокзала, у тебя есть деньги? И когда мы уже вернемся на дачу? Мне тут душно!
Игорь размахнулся и швырнул телефон в глубокую лужу. Он посмотрел на мутную воду, в которой тонул его гаджет, и впервые за много лет заплакал. Но никто этого не увидел — слезы смешались с дождем, который смывал с асфальта всю грязь, оставляя только холодную пустоту.
Автор: Вика Трель ©
Рекомендуем Канал «Семейный омут | Истории, о которых молчат»