Традиционный анекдот в тему:
Встречаются как-то в кремлевском кабинете трубка Сталина и бутылка зеленого «Тархуна». Трубка, пуская кольца дыма, важно так говорит:
— Я тут главная. Без меня товарищ Сталин государственные вопросы не решает, я ему думать помогаю, судьбы вершу!
А «Тархун» стоит, изумрудом на свету переливается, и спокойно так отвечает:
— Ой, не смеши мой эстрагон. Тебя-то он курит, чтобы нервы успокоить, а меня пьет, чтобы жить хотелось. Меня, подруга, сам Митрофан Лагидзе смешал, а против такого искусства даже НКВД бессильно.
Кто бы что ни говорил, а история Советского Союза — это не только гулаги и пятилетки. Это еще и история удивительных парадоксов, когда талант оказывался сильнее идеологии. Если бы не один упрямый грузин, пили бы вожди простую водичку, и, глядишь, были бы еще злее.
Еда, как ни крути, — это пропуск в вечность. Особенно, когда эта еда жидкая, сладкая и пахнет грузинским солнцем.
Сладкая жизнь «буржуя» в Стране Советов
Вообще, знаете, что общего у Николая II и Иосифа Сталина?
Нет, не усы.
Их всех объединила любовь к лимонадам Митрофана Лагидзе!
История этого человека — это готовый сценарий для шикарного фильма, где драмы больше, чем в «Крестном отце». Представьте себе: начало XX века. Митрофан Лагидзе — официальный Поставщик Двора Его Императорского Величества. Он возит свои шедевры в Петербург, его обожают аристократы, он буквально купается в сиропе и славе.
И тут бац — 1917 год. Революция.
Казалось бы, по всем законам жанра, Лагидзе должны были первым же делом поставить к стенке как «приспешника царизма» и «буржуазный элемент». Ну или как минимум сослать валить лес, а не варить сиропы.
Но тут случилось чудо. Или, вернее, сработал инстинкт самосохранения у новой власти.
Большевики, конечно, царя свергли, но вкусовые рецепторы-то у них остались прежние!
Когда в Грузии установилась Советская власть, товарищи чекисты пришли на завод к Лагидзе. Походили, носами поводили, попробовали лимонад... и поняли: расстрелять человека можно быстро, а вот кто потом такую вкуснотищу делать будет? Ленин, что ли?
В 1921 году завод, конечно, национализировали (время такое было, ничего личного), но самого Митрофана Варламовича не тронули. Более того, его назначили директором его же собственного завода!
— Ладно, Митрофан, — сказали красные комиссары, вытирая сладкие усы. — Вари свое зелье. Нам нужно строить светлое будущее, а с твоей «Грушей» оно как-то светлее строится.
Лимонадная дипломатия: как Рузвельт «подсел»
В 40-е годы, когда мир горел в огне войны, Лагидзе продолжал творить. И не просто творить, а заниматься высокой политикой.
Есть легендарная история про Тегеранскую и Ялтинскую конференции. Сталин, который сам обожал лимонады Лагидзе (особенно лимонный и грушевый), решил, что негоже поить союзников виски и джином. Надо показать им, что такое советский шик.
На столы перед Рузвельтом и Черчиллем выставили запотевшие бутылки.
Американский президент сначала отнесся скептически. Мол, что я, колы не пил? Но когда он сделал глоток...
Говорят, Рузвельт забыл про второй фронт минут на пять.
— Это что? — спросил он. — Это какой-то новый фрукт?
— Это, господин президент, Лагидзе, — ответили ему. — Натуральный продукт. Не то что ваша химия.
Черчилль, известный любитель коньяка, тоже оценил «Крем-соду». Эффект был таким мощным, что Рузвельт увез с собой 2000 бутылок! Понимаете уровень? Американский президент везет из разрушенной войной страны не золото, не икру, а газировку.
Черчилль тоже не отставал и потом в своих мемуарах вспоминал этот вкус. Лагидзе фактически стал «лимонадным дипломатом». Его напитки растапливали лед холодной войны прямо в желудках мировых лидеров.
Дуэль с Берией: магия против системы
Но была в жизни Лагидзе и темная полоса. И имя ей — Лаврентий Берия.
Всемогущий нарком, которого боялись даже мыши в Кремле, тоже любил лимонад. Но еще больше он любил контроль.
Берия как-то вызвал Лагидзе и говорит:
— Слушай, Митрофан. Твои воды — это хорошо. Но ты же не вечный. Давай-ка запиши нам рецептуру. Точную. До грамма. Мы передадим в производство, чтобы любой рабочий мог смешать.
Лагидзе понимал: если он отдаст секрет, он станет не нужен. А ненужные люди в то время долго не жили.
И он пошел ва-банк.
— Лаврентий Павлович, — сказал он. — Нельзя записать рецепт. Это искусство. Это как музыка. Я могу смешать при вас.
И началось шоу. Лагидзе привез в кабинет Берии свои эссенции, колбы, пробирки. Берия поставил рядом своих лучших технологов с блокнотами: «Записывайте каждое движение!».
Митрофан Варламович берет одну колбу, капает. Берет другую — льет. Нюхает, смотрит на свет, добавляет еще каплю. Технологи пишут: «5 мл того, 3 мл сего».
Смешали. Дали попробовать Берии. Тот пьет — вкусно. Тот самый вкус!
— А теперь, — говорит Лагидзе, — пусть ваши орлы повторят.
Технологи, потея от страха, берут те же самые колбы, отмеряют ровно столько же миллилитров, смешивают...
Берия пробует, кривится и выплевывает:
— Что за бурда?!
Они снова меряют. Снова смешивают. Опять не то! Вроде все по науке, а магии нет. Вкуса нет. Души нет.
Берия тогда посмотрел на Лагидзе тяжелым взглядом и понял: этого старика не сломать. У него секрет не в пропорциях, а в руках. В чутье. В том, как он чувствует плод.
— Иди, Митрофан, — махнул рукой нарком. — Колдуй дальше. Живи пока.
Это была победа мастера над системой. Лагидзе доказал, что нельзя оцифровать талант.
Почему мы потеряли этот вкус?
Парадокс истории заключается в том, что Лагидзе, переживший царей и генсеков, сегодня остался лишь легендой.
Попробуйте найти сейчас ТОТ САМЫЙ лимонад.
На полках магазинов стоят ряды ядовито-зеленых бутылок с надписью «Тархун». Но переверните их и почитайте состав.
Краситель «Зеленый блестящий», ароматизатор, идентичный натуральному, бензоат натрия...
Митрофан Варламович, наверное, в гробу переворачивается, глядя на это безобразие.
Его принцип был железным: никакой химии.
Для своего тархуна он использовал настоящий эстрагон. Для лимонного — возил лимоны чуть ли не лично, отбирая каждый плод. Он придумал метод «деаризации» — получал безалкогольные эссенции из фруктов так, что они сохраняли аромат свежего сада.
Он был фанатиком качества. В его лаборатории (которую называли «тайной комнатой») творилась настоящая алхимия. Он мог по вкусу определить, на каком склоне горы рос этот персик.
Сегодняшняя реальность грустна.
Настоящие «Воды Лагидзе» — это как скрипка Страдивари. Вроде бы дерево то же, струны те же, а звук не тот. Есть энтузиасты, есть кафе в Тбилиси, где стараются держать марку, но массовое производство убило саму суть.
Бизнесу невыгодно возиться с настоящими травами. Бизнесу проще сыпануть порошка.
А Лагидзе не был бизнесменом в современном понимании. Он был художником.
И знаете что?
Великий лимонадщик умер в 1960 году, прожив 91 год. Он пережил всех своих врагов, всех диктаторов и все политические штормы.
Он оставил нам простой урок, который мы, к сожалению, забыли:
Качество — это лучшая валюта.
И если ты делаешь свое дело с душой, то даже самые страшные тираны будут есть (и пить) у тебя с рук.
А пока... налейте себе стаканчик чего-нибудь, закройте глаза и представьте, что вы в Ялте, 1965 год. В бокале у вас — жидкое золото, созданное руками гениального грузина, который отказал Берии в рецепте, но подарил ему вкус детства.