— Ты что, совсем обнаглела? Думаешь, раз замуж вышла, так теперь все тебе должны?
Валерия замерла с пакетом продуктов в руках. Свекровь стояла посреди кухни — крупная, с накрашенными бровями домиком и этой её фирменной складкой у рта, которая всегда предвещала скандал.
— Нинель Павловна, я не понимаю...
— Не понимаешь! — передразнила та. — Конечно, не понимаешь. А кто тогда объяснит мне, почему Роман весь вечер проторчал на кухне, пока ты валялась на диване?
Валерия медленно опустила сумку на пол. Внутри что-то тяжело осело — привычное уже ощущение, когда понимаешь, что разговор пойдёт не туда. Что бы она ни ответила, выйдет виноватой.
— Я вчера пришла в одиннадцать вечера с работы. У меня был отчёт, я...
— Меня не волнует твоя работа! — отрезала Нинель Павловна, и в её голосе прозвучала такая злость, будто Валерия предложила что-то немыслимое. — Прийдешь и накроешь гостям праздничный стол, не обломишься!
Валерия прикусила губу. Гости. Значит, опять эта история. Через неделю у Романа день рождения, и свекровь уже третий раз заводит разговор о том, как правильно организовать праздник. Точнее, о том, как Валерия должна это сделать.
— Я же говорила, что приготовлю всё, — тихо ответила она. — Но у меня аврал на работе, мне нужно...
— Аврал! — Нинель Павловна фыркнула. — Да у тебя каждый день аврал. Никогда не видела таких ленивых жён. Моё поколение в твои годы и детей растило, и дом содержало, и мужу угождало. А ты? Сидишь в этом своём офисе, пальцем по бумажкам водишь и думаешь, что это работа.
Валерия почувствовала, как внутри всё сжимается в тугой узел. Она могла бы сказать, что ведёт три проекта одновременно. Что её отдел — один из самых прибыльных в компании. Что благодаря её зарплате они с Романом смогли купить новую машину. Но какой смысл? Нинель Павловна всё равно не услышит.
— Я всё приготовлю на праздник, — повторила Валерия, стараясь сохранить спокойствие. — Обещаю.
— Приготовишь, — протянула свекровь, подходя ближе. Она была выше Валерии на голову и сейчас будто специально навалилась всей своей массой, нависла. — Приготовишь, как в прошлый раз? Когда половина гостей сидела голодная, потому что ты решила, что твоих канапе хватит на всех?
Это была ложь. Валерия знала точно — в прошлый раз все остались довольны, сама Нинель Павловна ела добавку. Но спорить бесполезно. Свекровь переписывала историю так, как ей удобно.
— Ладно, — Валерия подняла сумку и направилась к холодильнику. — Я всё сделаю как надо.
— Как надо? — Голос Нинель Павловны стал ещё громче. — Ты вообще понимаешь, что значит "как надо"? Или тебе мамочка не объяснила, что такое женой быть?
Валерия сжала ручку холодильника сильнее, чем следовало. Упоминание матери всегда било точно в цель. Её мама умерла три года назад, и Нинель Павловна знала об этом. Знала — и всё равно использовала это как оружие.
— Нинель Павловна...
— Что "Нинель Павловна"? Я тебе зла не желаю, дочка. — В последнем слове прозвучала такая фальшь, что Валерию передёрнуло. — Просто хочу, чтобы мой сын был счастлив. А с такой женой... Ну сама посмотри на себя. Волосы не уложены, одета непонятно как, на лице усталость. Роману такая жена зачем?
Валерия посмотрела на своё отражение в дверце холодильника. Действительно — уставшая, бледная, в старой куртке. Потому что сегодня была суббота, и она просто вышла в магазин за продуктами. Неужели даже в свой выходной она обязана выглядеть, как с обложки журнала?
— Слушай, может, не надо? — Роман появился в дверях кухни, явно услышав повышенные тона. — Мам, ну зачем ты опять?
— Что "опять"? — Нинель Павловна развернулась к сыну. — Я что, не могу высказать своё мнение? В моём же доме?
Валерия опустила глаза. Вот и началось. Любая попытка Романа встать на её сторону оборачивалась новым скандалом, где свекровь доказывала, что её здесь не уважают, что она тут чужая, что о ней не заботятся.
— Это наш дом, мам, — устало сказал Роман. — Мы же говорили.
— Ваш дом! — Нинель Павловна всплеснула руками. — Конечно, ваш. А чья квартира? Кто вам первоначальный взнос дал? Кто полгода из своей пенсии отдавал?
Валерия закрыла глаза. Снова эта песня. Да, Нинель Павловна действительно помогла с первым взносом по ипотеке. Но они с Романом уже два года исправно платили, никогда не просили ещё денег. И всё равно это всплывало при каждом конфликте — как вечный долг, который невозможно отдать.
— Мама, пожалуйста, — Роман потер лицо ладонями. — Давай не будем сейчас об этом.
— Ах, не будем! — Свекровь подошла к сыну, взяла его за руку. — Ромочка, ты же понимаешь, я только о твоём благе. Ты заслуживаешь лучшего. Ты такой умный, такой красивый... А она? — Нинель Павловна презрительно кивнула в сторону Валерии. — Ни готовить не умеет, ни дом содержать. Целыми днями на работе, а толку? Денег особо не приносит, зато претензии имеет.
Валерия почувствовала, как внутри начинает закипать что-то горячее и неприятное. Обычно она молчала. Глотала обиды, уходила в спальню, ждала, пока буря стихнет. Но сегодня что-то щёлкнуло.
— Нинель Павловна, — её голос прозвучал тише, чем хотелось, но твёрдо. — Я зарабатываю больше, чем Роман. Вы это знаете.
Повисла пауза. Роман уставился на неё с удивлением — она никогда не отвечала свекрови, никогда не спорила. Нинель Павловна побагровела.
— Ты... ты смеешь! — выдохнула она. — Ты смеешь мне дерзить?! В моём доме?!
— Это правда, мам, — тихо вставил Роман. — Лера действительно зарабатывает больше.
Валерия видела, как в глазах свекрови вспыхивает что-то опасное. Нинель Павловна медленно выпрямилась, и на её лице появилась та холодная ярость, которая была страшнее любого крика.
— Значит, так, — процедила она сквозь зубы. — Раз вы тут все такие самостоятельные и богатые, может, вам и моя помощь не нужна? Может, и на праздник не приду. Пусть твоя драгоценная жена сама всё организует. Посмотрим, как она справится.
Она развернулась и вышла из кухни. Через минуту хлопнула дверь в её комнату.
Валерия прислонилась к холодильнику, чувствуя, как дрожат колени. Роман подошёл, обнял за плечи.
— Прости, — пробормотал он. — Ты же знаешь, она такая. Не обращай внимания.
Не обращай внимания. Валерия слышала это уже сотни раз. Но как не обращать внимания, когда каждый день приходится доказывать своё право просто быть здесь? Когда любое слово, любой жест могут стать поводом для нового конфликта?
Она вытащила из сумки овощи и начала раскладывать их по полкам, стараясь не думать о том, что впереди ещё целая неделя до дня рождения Романа. Целая неделя, в течение которой Нинель Павловна будет точить свои когти, готовясь к новой атаке.
И Валерия знала — этот праздник закончится скандалом. Как и всё остальное в этом доме.
День рождения Романа начался именно так, как Валерия и предполагала — с напряжения, которое можно было резать ножом. Она провела всё утро на кухне: нарезала салаты, запекала мясо, выкладывала закуски на блюда. Нинель Павловна крутилась рядом, делая вид, что помогает, но на самом деле только мешала — то соли мало, то огурцы нарезаны неправильно, то вообще непонятно, зачем столько готовить.
— Гости через час, — Валерия взглянула на часы, вытирая руки. — Кажется, всё готово.
Свекровь окинула стол критическим взглядом.
— Ну... сойдёт. Хотя мясо могла бы подрумянить получше. И где горячее? Одни закуски.
— Горячее будет позже, Нинель Павловна. Как обычно на праздниках.
— На нормальных праздниках всё подают сразу, — фыркнула та. — Но тебе виднее, конечно.
Валерия промолчала. Спорить сейчас — себе дороже. Она ушла переодеваться, выбрав простое чёрное платье и лёгкий макияж. Когда вернулась в гостиную, там уже стояла Нинель Павловна в ярко-бордовом костюме, при полном параде — с золотыми серьгами и тремя кольцами на пальцах.
Гости начали приходить ровно в семь. Первыми пришли коллеги по работе — Олег Викторович с женой. Потом подтянулись его друзья — Игорь с Таисией, ещё двое ребят из старой компании. Валерия улыбалась, встречала, рассаживала. Всё шло неплохо.
Пока не пришла Виолетта.
Виолетта была подругой Нинель Павловны — высокая, крашенная в рыжий, с манерами светской львицы и привычкой говорить то, что думает. Вернее, то, что нашёптывала ей свекровь.
— Ой, Леночка! — она обняла Валерию, хотя прекрасно знала её имя. — Как хорошо выглядишь! Прямо отдохнувшая какая. Небось весь день дома провела?
— Готовила, — коротко ответила Валерия.
— А, готовила! Ну конечно. — Виолетта прошла к столу, оглядывая блюда. — Хм... а что это?
— Тартар из лосося с авокадо.
— Ах, как модно! — Виолетта посмотрела на Нинель Павловну, и та понимающе кивнула. — А я вот по старинке люблю — селёдочку под шубой, оливье. Это понятная еда, душевная. А не эти ваши... тартары.
Валерия почувствовала, как сжимаются челюсти. Она специально готовила разное — и классические салаты, и что-то новое. Но Виолетта, как по команде, вцепилась именно в это.
— Там оливье тоже есть, — указала она на другое блюдо.
— О, как мило! — Виолетта села рядом с Нинель Павловной. — Значит, всё-таки прислушалась к советам. Молодец.
Ужин начался. Роман сидел во главе стола, счастливый и немного смущённый вниманием. Гости ели, болтали, чокались. Валерия старалась держаться непринуждённо, но чувствовала, как на неё то и дело падает оценивающий взгляд Нинель Павловны.
— Мясо суховато, — громко произнесла свекровь, когда все уже доели закуски. — Валерия, в следующий раз попроси рецепт. Я покажу, как правильно запекать.
Несколько гостей неловко переглянулись. Игорь быстро вставил:
— Да что вы, Нинель Павловна, всё очень вкусно!
— Ну конечно, конечно, — та махнула рукой. — Я просто хочу, чтобы Лера научилась. Она же молодая ещё, неопытная. Вот у меня в её годы уже такие застолья были! Помнишь, Виолетта?
— Ещё как помню! — подхватила та. — У тебя всегда было с размахом. Не то что сейчас... — Она обвела взглядом стол, и в её интонации прозвучало нечто пренебрежительное.
Валерия опустила вилку. Внутри поднималась волна злости, но она давила её, как всегда. Улыбка. Нужно просто улыбаться.
— Рома, а расскажи гостям про свой новый проект! — Таисия явно пыталась сменить тему.
Роман оживился, начал рассказывать про работу. Валерия слушала вполуха, машинально убирая пустые тарелки. Когда она понесла посуду на кухню, за ней увязалась Нинель Павловна.
— Ты чего такая кислая? — спросила та, как только за ними закрылась дверь. — Гости видят.
— Я не кислая.
— Ещё как кислая. Сидишь, как на похоронах. Это же день рождения моего сына! Изволь улыбаться и быть приветливой.
Валерия поставила тарелки в раковину и обернулась.
— Нинель Павловна, я улыбаюсь. Я приветливая. Но если вы при гостях говорите, что моё мясо сухое, а стол накрыт плохо, то извините — настроение портится.
Свекровь прищурилась.
— Ты мне дерзишь? Опять?
— Я просто говорю, как есть.
— Как есть?! — голос Нинель Павловны пошёл вверх. — Да кто ты такая, чтобы мне указывать? Я в этом доме хозяйка! Я мать Романа! И если я вижу, что что-то не так, я имею право сказать!
— Имеете, — Валерия старалась держать голос ровным. — Но может, не при гостях?
— А когда тогда?! Ты же никогда не слушаешь! Ходишь тут, воображаешь из себя невесть что! Думаешь, раз зарабатываешь, так уже царица?
В гостиной стало заметно тише — гости явно слышали повышенные голоса.
— Мам, Лер, что там у вас? — Роман заглянул на кухню. — Всё в порядке?
— Всё прекрасно! — Нинель Павловна натянуто улыбнулась. — Просто обсуждаем, когда торт подавать.
Она вышла обратно к гостям, оставив Валерию стоять посреди кухни с дрожащими руками. Роман подошёл ближе.
— Что она опять сказала?
— Да всё то же. — Валерия устало прислонилась к столешнице. — Рома, я не знаю, сколько ещё смогу это терпеть.
— Потерпи, пожалуйста. Ну вот сегодня закончится, и всё. — Он обнял её за плечи. — Давай вынесем торт, споём, и все разойдутся.
Валерия кивнула. Торт. Осталось совсем немного.
Но когда они внесли торт в гостиную, Нинель Павловна встретила их новым ударом.
— Ой, а где свечи? — громко удивилась она. — Лера, ты забыла свечи? На день рождения?
Валерия замерла. Свечи. Она действительно забыла купить свечи.
— Ничего страшного, мам, — начал Роман, но свекровь уже вошла в раж.
— Как это ничего страшного? Это же традиция! День рождения без свечей — это... — Она развела руками. — Ну вот видите, гости? Я же говорила — девочка неопытная. Такие простые вещи забывает.
И тут внутри у Валерии что-то окончательно сломалось.
— Хватит, — тихо сказала она.
— Что? — Нинель Павловна не расслышала.
— Я сказала — хватит! — Валерия поставила торт на стол так резко, что несколько гостей вздрогнули. — Хватит уже! Я устала!
В гостиной воцарилась мёртвая тишина. Роман смотрел на неё с изумлением, свекровь побледнела, гости застыли с бокалами в руках.
— Ты что себе позволяешь? — прошипела Нинель Павловна. — При гостях!
— При гостях? — Валерия почувствовала, как всё накопившееся за месяцы выливается наружу. — А вы что себе позволяете? Весь вечер унижаете меня при этих же гостях! Мясо не так, стол не так, я неопытная, я неумеха!
— Я просто хотела помочь...
— Помочь?! — Валерия рассмеялась, и в этом смехе не было ничего весёлого. — Вы не хотите помочь! Вы хотите показать всем, какая я плохая жена! Вы хотите, чтобы Роман пожалел, что женился на мне!
— Лера, давай успокоимся... — начал было Роман, но Валерия не дала ему договорить.
— Нет, Рома! Хватит успокаиваться! Хватит делать вид, что всё нормально! — Она обернулась к свекрови. — Я стараюсь! Понимаете? Я каждый день стараюсь! Готовлю, убираю, работаю, приношу деньги в дом! Но вам всё равно мало! Вам всегда будет мало!
— Ты неблагодарная... — начала было Нинель Павловна, но Валерия уже не могла остановиться.
— Неблагодарная? За что мне быть благодарной? За то, что вы отравляете нам жизнь? За то, что каждый день напоминаете про взнос по ипотеке, который мы уже давно вернули? За то, что говорите гостям, какая я никудышная хозяйка?
Виолетта попыталась вмешаться:
— Девочка, ты слишком эмоциональна...
— А вы помолчите! — отрезала Валерия, и Виолетта ошарашенно замолчала. — Вы сюда пришли не Рому поздравить, а посмотреть, как его мать меня унижает! Вам это нравится, да?
Игорь неловко кашлянул и встал из-за стола.
— Знаете, мы, пожалуй, пойдём... Рома, извини, поздравим тебя как-нибудь отдельно.
— Сидеть! — неожиданно рявкнула Нинель Павловна. — Никто никуда не уйдёт! Эта... эта особа устроила скандал в моём доме, и все должны это видеть!
— В вашем доме?! — Валерия шагнула к свекрови. — Это наш с Романом дом! Мы платим за него! Мы живём в нём! И если кто-то тут лишний, так это вы!
Нинель Павловна схватилась за сердце.
— Ты... ты меня выгоняешь? Родную мать моего сына?
— Я говорю правду! — Валерия почувствовала, как по щекам текут слёзы, но уже было всё равно. — Вы не даёте нам жить! Вы контролируете каждый наш шаг! Вы лезете в нашу жизнь, в наши отношения! И Рома молчит, потому что боится вас обидеть!
Роман встал, бледный как мел.
— Лера, прекрати...
— Нет! — она обернулась к мужу. — Я не прекращу! Потому что если не скажу сейчас, то буду молчать вечно! А я больше не могу! Я задыхаюсь в этом доме! Я чувствую себя чужой! И всё из-за неё!
— Как ты смеешь! — Нинель Павловна наконец обрела дар речи. — Я всю жизнь положила на Рому! Растила его одна! Отказывала себе во всём! А ты приходишь и пытаешься меня вытолкнуть!
— Я не пытаюсь вас вытолкнуть! Я хочу, чтобы вы просто уважали меня! Чтобы перестали говорить, что я никчёмная! Чтобы перестали унижать меня на каждом шагу!
Олег Викторович поднялся и тихо сказал:
— Простите, но нам действительно пора. Семейные дела лучше решать без посторонних.
Гости начали собираться, бормоча извинения и поздравления. Виолетта, напоследок метнув в Валерию осуждающий взгляд, тоже ушла. Через пять минут в квартире остались только они втроём — Валерия, Роман и Нинель Павловна.
Свекровь стояла посреди гостиной, и впервые за всё время Валерия увидела в её глазах не злость, а что-то другое — растерянность, страх.
— Я... я только хотела лучшего для сына, — тихо сказала Нинель Павловна.
— Вы хотели его контролировать, — так же тихо ответила Валерия. — Но он уже взрослый. У него своя семья.
Нинель Павловна молча развернулась и ушла к себе в комнату. Дверь закрылась почти беззвучно.
Роман подошёл к Валерии, обнял её. Она уткнулась ему в грудь и наконец разрыдалась по-настоящему — долго, навзрыд, выплакивая всё накопившееся.
— Прости, — прошептал он. — Прости, что молчал. Прости, что не защищал тебя.
Валерия ничего не ответила. Просто стояла и плакала, а он гладил её по волосам.
На столе остывал нетронутый торт без свечей. Праздник был окончательно испорчен. Но впервые за долгое время Валерия почувствовала, что может дышать.
Что-то изменилось. Окончательно и бесповоротно. И она не знала, что будет завтра, когда все остынут и придётся разговаривать по-настоящему. Но сейчас ей было всё равно.
Она сказала правду. Наконец-то сказала.
И этого уже не отнять.
Утром Валерия проснулась от запаха кофе. Роман сидел на краю кровати с двумя чашками.
— Мама собирает вещи, — тихо сказал он. — Говорит, что поживёт у Виолетты какое-то время.
Валерия села. Внутри не было ни облегчения, ни торжества — только странная пустота.
— Рома...
— Ты была права, — он протянул ей чашку. — Во всём. Я должен был остановить это давно. Просто... не знал как.
Она взяла его руку.
— Теперь знаешь?
Он кивнул.
За окном наступало холодное декабрьское утро. Нинель Павловна вышла из комнаты с чемоданом, даже не взглянув на них. Хлопнула входная дверь.
И в квартире стало тихо. По-настоящему тихо.
Валерия отпила кофе и посмотрела на мужа.
— Что теперь?
— Теперь начнём заново, — ответил Роман. — Если ты ещё хочешь.
Она молча обняла его. Впереди было много разговоров, объяснений, возможно — новых ссор. Но впервые она чувствовала: у них есть шанс.
Шанс построить свою жизнь. Без постороннего вмешательства. Без унижений.
Просто вдвоём.