Стояла удушающая июльская жара. Воздух в городе плавился, асфальт стал мягким, как пластилин, и даже плотные шторы на окнах просторной сталинской «трешки» не спасали от духоты. Лена сидела на кухне, обхватив руками стакан с ледяной водой, и наслаждалась редким моментом одиночества. Кондиционер мерно гудел, создавая спасительный оазис прохлады, в который так не хотелось впускать раскаленный внешний мир.
Эту квартиру Лена любила какой-то особенной, трепетной любовью. Она досталась ей от бабушки — в убитом состоянии. Лена восстанавливала её три года. Каждая плитка, каждый винтик были выбраны ею лично. Сергей, её муж, переехал сюда уже на всё готовое. Лена никогда не попрекала его этим, считая, что в семье всё общее, но гордилась тем, что создала это гнездо сама.
Тишину разорвал требовательный, долгий звонок в дверь. Лена поморщилась. Сергей должен был вернуться из командировки только завтра.
Она глянула в глазок и замерла. На площадке, вытирая пунцовое лицо, стояла Галина Петровна, её свекровь. Вокруг неё высились три огромных клетчатых баула и пузатый чемодан.
Лена открыла дверь.
— Галина Петровна? Что случилось?
Свекровь ввалилась внутрь, скинула туфли и плюхнулась на пуфик.
— Ох, думала, умру. Воды дай, Лена! И помоги сумки затащить.
Когда Лена вернулась с водой, свекровь уже по-хозяйски сдвигала плащи на вешалке.
— Галина Петровна, вы к нам погостить? Или что-то с вашей квартирой?
Свекровь залпом осушила стакан и посмотрела на невестку взглядом танка, идущего на прорыв.
— Не погостить, Леночка. Жить я к вам приехала. Насовсем.
У Лены перехватило дыхание.
— В смысле — насовсем? А как же ваша «трешка»?
— Нету больше моей квартиры. То есть, стены-то стоят, но жить там теперь будет Витенька с Оксаной. Она двойней беременна. Куда им в съемную студию с детьми? Я оформила дарственную на Витю. А мне много надо? Угол да тарелка супа. Вот к вам и приехала. У вас квартира огромная, потолки высокие, третья комната всё равно без толку стоит, цветами твоими заставлена.
Лена онемела.
— Галина Петровна, но это же... предательство. Вы отдали жилье младшему, а старшему на шею сели? Сергей знает?
— Сережа мать не бросит. А спрашивать я не обязана.
— Это моя квартира, Галина Петровна.
Свекровь подошла вплотную.
— Ты вот что, деточка. Документами не тряси. Я сына вырастила. Квартира твоя, но командовать здесь буду я. Потому что я мать мужа. А у тебя пока ни детей, ни плетей, только фикусы.
Она направилась в малую комнату — мастерскую Лены.
— И убери оттуда эти джунгли. У меня аллергия.
Лена тут же набрала Сергею.
— Сережа, твоя мама здесь. С вещами. Жить.
— Ленусь... Она звонила утром. Поставила перед фактом. Витьке правда помочь надо. Давай потерпим? Мама готовить будет...
— Она сказала, что будет здесь командовать!
— Лена, не преувеличивай. Найди с ней общий язык.
«Найди общий язык». Лена знала, что это значит: терпи.
Захват территории начался стремительно. Вечером Ленины цветы были выставлены на балкон.
— Там им самое место, — заявила свекровь.
Лена, увидев это, бросилась спасать растения от палящего солнца, затаскивая тяжелые горшки обратно в коридор, пока свекровь ворчала про «грязь и землю».
Две недели превратились в ад. Галина Петровна жарила котлеты в тридцатиградусную жару, наполняя дом запахом жира. В ванной Ленины кремы были сдвинуты мазями от радикулита. Сергей, вернувшись, ел котлеты и прятал глаза.
Развязка наступила в субботу.
Лена вышла на кухню и застыла. За столом сидел Витя — младший брат Сергея, уплетая оладьи.
— О, Ленок встала! — Витя махнул вилкой. — Мать пир устроила, садись.
— А что здесь происходит?
— Оксанка моя токсикозит, — пояснил деверь. — А я пожрать люблю. Мать позвала.
— Галина Петровна, — голос Лены дрогнул. — Вы пригласили гостя, не спросив нас?
— Какие гости, Лена? Это брат родной! Витя у нас на выходные останется. Выспится хоть.
Лена посмотрела на Сергея. Тот изучал скатерть.
— Сережа?
— Лен, ну пусть останется, — промямлил муж. — Постелем ему в гостиной на диване.
— На моем новом велюровом диване? — уточнила Лена.
— Жалко дивана для родни? — всплеснула руками свекровь. — Ну и сквалыга ты. Эгоистка бесплодная.
Внутри у Лены лопнула пружина. Она увидела будущее: Витя переезжает сюда, потому что с двойней сложно, Оксана приходит «погостить»... Её дом превращается в общежитие.
Лена распахнула окно.
— Значит так. Никаких выходных. Витя допивает чай и уезжает.
— Чего? — поперхнулся Витя.
— Ты как с гостем разговариваешь?! — взвилась свекровь. — Я сказала — останется!
— Концерт окончен, — Лена выпрямилась. — Это моя квартира. Я терпела ваши порядки. Но ночлежку я здесь устраивать не позволю.
— Сережа! — закричала свекровь. — Уйми свою бабу!
Сергей побледнел.
— Лен, зачем так резко? Маме же плохо станет...
Лена посмотрела на мужа с брезгливостью.
— Сережа, мне плохо уже две недели. Я ставлю вопрос ребром: либо твоя родня уезжает сейчас же, либо уезжаете вы все втроем.
— Ты меня шантажируешь? — прищурилась Галина Петровна. — Да кому ты нужна! Мой сын себе молодую найдет!
— Вон, — тихо сказала Лена. — Вон отсюда! Все! Время пошло. 30 минут, или я вызываю полицию.
Свекровь начала картинно хвататься за сердце, но увидев, что Лена уже набрала «112» на экране, резко исцелилась. Начались судорожные сборы. Конечно, упаковать всё за полчаса было невозможно. Они похватали самое ценное, распихали одежду по мусорным мешкам, оставив на полу в мастерской горы хлама.
Через сорок минут хлопнула дверь. На столе в луже варенья осталась записка от Сергея: «Ты неадекватна. Извинишься перед мамой — звони».
Лена выбросила записку, вымыла пол, сменила замки и выставила оставшиеся вещи свекрови в коробках на лестничную клетку, написав Сергею смс: «Заберите остатки до вечера, или вынесу на помойку». Они забрали.
Сергей позвонил через неделю.
— Привет. Остыла?
— Я в порядке.
— Лен, тут такое дело... В той квартире, что мама отдала, теперь ад. Оксане рожать скоро, она нервная, мама командует, Витя психует, места хоть и много, но нас там толпа. Мама спит в проходной комнате.
— Сочувствую.
— Лен, мама готова тебя простить. Давай мы вернемся?
— Сережа, — перебила Лена. — Я не ищу прощения. Мне нужно, чтобы её здесь не было.
— Но это моя мама!
— А это моя квартира. Приезжай за документами, я подаю на развод.
Развели их быстро.
Прошло полгода. Перед Новым годом Лена возвращалась с корпоратива. У подъезда её ждал Сергей. Помятый, без шапки.
— Лен? С наступающим. Пустишь погреться?
— Привет, Сережа. Нет.
— Лен, я так ошибся. В той квартире невозможно жить. Оксана родила, дети орут сутками, мама лезет с советами, Витя пьет. Мы там как в банке с пауками. Я домой идти не хочу. Давай попробуем сначала? Я сниму нам жилье, будем жить отдельно.
Лена смотрела на него и не чувствовала ничего, кроме жалости.
— Сережа, ты не по мне скучаешь. Ты скучаешь по комфорту и тишине.
— Нет, я люблю тебя! А ты? Неужели тебе одной не тоскливо?
Лена улыбнулась.
— Знаешь, меня ждут.
— Кто? — он ревниво вскинулся.
— Мужчина. И у него есть одно неоспоримое достоинство. Он сирота, Сережа.
Она приложила ключ к домофону.
— Лена! Ты пожалеешь! — крикнул он ей в спину.
— Лучше быть одной в своей крепости, чем прислугой в чужом балагане. Прощай.
Лена вошла в квартиру. Здесь было свежо, просторно и пахло хвоей. На кухне её ждал Игорь — коллега, с которым они встречались уже месяц. Он не был сиротой, его родители жили в другом городе и были чудесными людьми, но для того, чтобы поставить точку, та фраза была идеальной. Лена обняла Игоря и поняла: теперь в её доме командует только счастье.