Марина
Быть единственной девушкой в группе оказалось очень необычно.
Конечно, на факультете права были и другие группы, и большинство лекций мы посещали все вместе – в составе, наверное, не менее пятидесяти человек, – но на весь наш поток международников девушек было всего пять: я, Ленка, Света, Настя и Мирабэль – девушка с французскими корнями, которую вообще непонятно как занесло в нашу провинцию...
А в своей группе я и вовсе оказалась одна.
Я – и двенадцать парней.
Конечно, парни много шутили, что они – двенадцать месяцев, а я – та самая девица, что пришла к ним выпрашивать посреди зимы подснежники...
Я, кстати, искала в интернете: оказалось, что у героини сказки даже имени нет!
Несправедливо! Обидно!
Но, если не учитывать подобного рода шутки, ко мне относились хорошо.
Кто-то – просто нейтрально, кто-то – по-товарищески, кто-то пытался задружиться, а кто-то – и начать со мной встречаться.
Но повезло именно Борису.
Почему?!
Ну, во-первых, он был из двойняшек.
Они с Матей не были однояйцевыми близнецами, не были похожи, как две капли воды, сходства между ними заканчивались там же, где и между любыми другими братьями и сестрами, но... все равно было что-то интересное в том, что они родились одновременно и все восемнадцать лет жизни прожили бок о бок, будучи самыми близкими друг другу людьми.
Поначалу заинтересовало это.
Потом – его интересы в кино и музыке, которые совпали с моими.
Потом – его образ мышления: смелый, решительный. Оказалось, что и мировоззренчески мы с ним похожи.
А потом нас просто потянуло друг к другу, и начался наш роман: быстрый, страстный, яркий.
Мы даже стали парой года на новогоднем празднике!
При том, что на тот момент только начали встречаться!
Правда, разделили это почетное звание с Кириллом и Мирабэль, но были совсем не против!
Вот только после нового года Борис как будто начал меняться.
А может, он с самого начала был таким, просто я не замечала в эйфории влюбленности, да и он в начале отношений пытался казаться лучше, чем есть...
Выяснилось, что Борис не только смелый, но и бунтарь.
Не только решительный, но и грубоватый.
Не только страстный, но и собственник.
Не только яркий, но и опасный.
Борис начал проявлять ревность, и если сначала мне удавалось успокаивать его, убеждая, что все хорошо, и я принадлежу только ему, либо сводить все в шутки, то потом мои силы стали заканчиваться.
Он ревновал меня к каждому парню в группе.
К каждому, кому я давала списать, кому улыбалась, с кем говорила, с кем обнималась при встрече.
Даже к собственному брату!
И в запале одной из ссор – это был уже самый конец весны, – он... ударил меня.
Не то чтобы сильно. Просто дал пощечину.
Но это все равно было больно – и физически, и психологически.
Несколько дней я провела, рыдая на полу в ванной.
Тогда я еще не понимала, что это – конец наших отношений.
Почему-то думала, что мы помиримся, что все наладится...
Я тогда не готова еще была назвать его абьюзером.
Мол, подумаешь, пощечина! С кем не бывает?!
Матя предложил встретиться, чтобы поговорить.
Сказал, что поможет нам с Борей помириться, ведь кто, как не он, прекрасно знает своего брата, и знает, как с ним правильно общаться?!
Я согласилась.
Мы встретились, и Матя повел себя как джентльмен.
Он успокаивал меня, утешал.
Заботливо интересовался, не нужно ли мне чего.
Оплатил мой кофе, купил букетик сирени.
Мы гуляли и разговаривали.
А потом вдруг случилось это. Поцелуй. Спонтанный, случайный, болезненный.
Мы поначалу подумали, что я так прячусь от боли, а может, мщу Боре через его родного брата, а может, то и другое...
Некоторое время мы разбирались в своих чувствах и старательно отрицали их – но не вышло.
Нас тянуло друг к другу безумно.
Мы не могли насытиться друг другом – во всех смыслах.
Все это совпало с началом лета и сессией, мы почти не спали, одновременно учили конспекты и любовались звездами, сдавали экзамены и купались в море, и было так хорошо, так сладко.
Больно было лишь от того, что Боря остался не у дел, и отношения братьев испортились.
Конечно, я чувствовала себя отчасти виноватой.
Мол, да, я не была виновата в том, что Боря меня ударил, надо было бросать его, все верно, но с его братом-то я зачем связалась?!
Но – связалась.
Ничего было не поделать.
А потом... потом я узнала, что беременна.
Не сразу, конечно.
Сначала появились все эти классические симптомы: задержка, тошнота, отеки...
Я поначалу списала все на стресс.
Но прошло недели две, и стало ясно, что причина глубже.
Тогда я купила тест на беременность.
Он оказался положительным.
Я пошла к гинекологу, чтобы подтвердить свое положение, и... по названным мне срокам поняла, что отцом ребенка может быть как Боря, так и Матя.
Вот тут-то я и прозрела.
Честно рассказала парням.
Матя сказал, что поддержит меня в любом случае.
А Боря... он сказал, что я должна сделать тест ДНК и точно узнать, кто из них – отец.
Еще он назвал меня гулящей.
И сказал, что надо было бить меня посильнее...
Впрочем... не надо было бить. Достаточно было сказать так. Его слова ударили по мне сильнее пощечин. Стресс накатил такой, что организм не выдержал и почти сразу выплюнул из себя малыша.
Я оказалась в больнице.
И теперь, если честно, не знаю, как снова смотреть братьям в глаза.
Перед Матей стыдно.
Боря пугает до ужаса.
А собственная жизнь кажется законченной...
Антон
Когда Борис позвонил мне и сообщил, что они с братом попали в больницу, я, конечно, был шокирован.
Да, отношения с Борисом я только-только начал налаживать – и то благодаря Василисе... ну, точнее, пока Эмилии, – а с Матвеем все, наоборот, разрушилось, сломалось, потому что он выбрал сторону своей матери, отказавшись от меня, но... все равно они – мои дети, и я люблю их!
– Позвони еще маме, пожалуйста, – попросил Борис.
– Ты сам боишься?! – удивился я. – Тебе нечего стыдиться...
– Не стыжусь я ничего! – нервно огрызнулся сын. – Просто ее номер телефона удалился из телефонной книги... техническая ошибка.
Ну да, ну да, техническая!
Сам, небось, на волне эмоций удалил!
Глупо, неразумно.
Но я не стал спорить, сказал:
– Окей, я позвоню. Скоро мы приедем.
И я позвонил – но не дозвонился.
Пришлось тащиться к ней на работу, благо, я знал график ее смен, знал, что она сейчас в ветеринарной клинике.
И вот... я в клинике.
Пытаюсь поговорить с ней, а ее подружка Вера собачится и пытается отогнать меня, словно я чумной...
Ладно хоть, сама Надя реагирует адекватней.
– У меня от лучшей подруги нет тайн, – говорит она пафосно. Без Веры слушать меня отказывается, но, по крайней мере, не сбегает сама и меня не гонит. И на том спасибо.
– Ну да, конечно, – раздражаюсь я. И ведь по доброй воле приехал! Мог бы сказать сыну, что не хочу общаться с их ненормальной мамашей! Спрашиваю: – А что, если дело касается наших детей?!
– Что-то случилось с Матвеем и Борисом?! – сразу меняется во взгляде и голосе моя женушка.
Я невольно смеюсь:
– О, как испугалась! Ничем другим тебя и не проймешь теперь, да?! – игнорируя ее недовольные вопли, сообщаю: – Они в больнице.
– Чт... что?! Что это за шутки такие дурацкие?!
– Ой, если бы... Увы, это правда. В больнице – оба. У одного сильное сотрясение мозга, у другого – ребра сломаны... Честно говоря, я даже не в курсе, у кого что...
– Что случилось?!
– Подрались.
– Матвей и Борис?! Между собой?!
– Ага. Но травмировались в основном от того, что с высоты упали... вместе, кубарем. Я звонил тебе, но ты меня, кажется, заблокировала.
– Так и есть, – кивает Надя. Вот ведь змея. Борис в этом плане – весь в нее. И он не подумал, что ему может потребоваться мама, и она не подумала, что с ней может потребоваться связаться мужу... пусть они и спешит назвать меня бывшим. – А они почему не позвонили?!
– У Матвея телефон сел. А у Бориса твой номер из телефонной книги удален... Есть только мой, представляешь?! – фыркаю я.
Да, правды не знаю, может, там и правда какая-то ошибка была, но какое же удовольствие наблюдать, как она краснеет от стыда и гнева!
– Ясно. Спасибо, что сообщил. Какая больница?!
– Первая городская. Я с тобой поеду.
– Нет, не надо.
– Надо. Я отец – и имею право. Ты мне не указ.
Совсем уж берега потеряла.
Говорит: не надо.
Я как-нибудь сам решу!
Вообще-то, это наши общие дети!
В итоге, мы едем в больницу к детям вместе, втроем: я, Надя и приставучая Вера... не удается мне ее никак сбросить, увы.
Будучи джентльменом, я пропускаю жену в палату первой.
Она проводит с Борисом какое-то время, потом выходит: грустная, задумчивая, погруженная в себя.
Я решаю ее не дергать.
Она уходит куда-то – а я меняюсь с ней местами, иду к Борису.
Он с порога встречает меня жестким вопросом:
– Зачем ты солгал маме?!
– Ты о чем, сын? – не понимаю я.
– А то ты не догадываешься!
– Не догадываюсь.
На самом деле – уже догадываюсь, но черт, как же неприятно, что это всплыло так скоро!
– Я о том, что ты сказал маме, будто я специально удалил ее номер из телефонной книги!
– Она спросила, почему ты не позвонил, а ты сам мне сказал, что удалил!
– Я сказал, что это была техническая ошибка! – злится Борис.
– Прости... я тебя неправильно понял, видимо...
– Все ты прекрасно понял! – перебивает он меня, а потом тяжело закашливается.
– Ты поосторожнее кричи...
– Сам разберусь, как мне кричать, окей?! Я защищал тебя перед ней и перед Матвеем, я простил тебя за то, что ты изменил маме, я принял твою новую женщину и успел полюбить свою новорожденную сестренку... я, черт возьми, адвоката тебе нашел! А ты что взамен?! Бессовестной оклеветал меня перед матерью, пока я валяюсь в больнице?! У нас и так отношения натянутые! Зачем было это делать?! Надеялся, что это станет очередной недомолвкой между нами и еще сильнее испортит наши отношения?! Спасибо, отец!
Он смотрит на меня почти с ненавистью.
А я смотрю на него и думаю: может, я зря принял его в свои объятия, познакомил с Ларой и Василисой?!
Борис снова разочаровывает меня.
Нападает из-за какой-то ерунды...
Ну да ладно, я прощу ему это: он ведь болен, он не в себе, он на обезболивающих.
Выйдет из больницы – поговорим снова.
А пока – лучше уйти мне.
Так что я еще раз прошу прощения:
– Я правда не знаю, почему так вышло... мы неправильно друг друга поняли, – а потом прошу его поскорее выздоравливать, обещаю зайти еще, прощаюсь и выхожу из палаты, сразу испытывая облегчение.
К Матвею меня пускают буквально на пять минут – он в палате интенсивной терапии, без сознания, – а потом я решаю, что надо бы позвонить Ларе.
Мы не разговаривали с ней несколько дней.
Я был очень зол на нее за то, что она записала нашу дочь не тем именем, о котором я просил.
Но теперь я, кажется, остыл и готов к диалогу.
В конце концов, Василиса она или Эмилия, она – моя дочь!
И раз уж от меня отвернулись сыновья, надо бы постараться, чтобы дочь, когда вырастет, не отвернулась тоже... я ведь так мечтал о ней!
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Сердце не прощает дважды", Элли Лартер ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще в режиме ожидания:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11 | Часть 12 | Часть 13 | Часть 14 | Часть 15 | Часть 16 | Часть 17 | Часть 18 | Часть 19 | Часть 20 | Часть 21 | Часть 22 | Часть 23 | Часть 24 | Часть 25 | Часть 26 | Часть 27
Часть 28 - продолжение