Катя проснулась в половине седьмого утра, как обычно. Первым делом проверила телефон — за ночь набралось больше трехсот комментариев под вчерашним роликом о семейном ужине. Лайков было чуть меньше обычного, и это встревожило. Надо думать над новым контентом, что-то свежее, цепляющее.
Она быстро умылась, нанесла легкий макияж и включила кольцевую лампу в гостиной. Квартира выглядела безупречно — белые стены, скандинавский стиль, ни одной лишней вещи. Даже игрушки детей были спрятаны в специальные плетеные корзины, которые так хорошо смотрелись в кадре.
Катя вела блог о счастливой семейной жизни уже третий год. Начинала с простых постов о материнстве, но постепенно аудитория выросла до пятидесяти тысяч подписчиков. Рекламные контракты с производителями детских товаров, продуктов и косметики приносили доход, который стал для семьи очень важным — на эти деньги выплачивали ипотеку за квартиру. Муж Дима работал программистом, зарабатывал неплохо, но одной его зарплаты хватало впритык. Блог Кати дал им финансовую свободу, и она очень этим дорожила.
Проблема была в другом — детям нужно внимание, а создание контента отнимало все больше времени. Шестилетний Максим и четырехлетняя Даша требовали постоянного присмотра, и совмещать это со съемками становилось невыносимо. Катя перепробовала трех нянь, но все они чем-то не устраивали. Одна была слишком строгой и портила детям настроение перед съемками, другая постоянно лезла в кадр, третья вообще оказалась фанаткой блога и выкладывала фотографии их квартиры в своих историях без разрешения.
Тогда Дима предложил позвать его мать. Людмила Павловна жила одна в небольшом городке под Тверью, после того как год назад овдовела. С невесткой они виделись редко, в основном на праздники, и общались вежливо, но прохладно. Катя долго сопротивлялась этой идее.
— Твоя мама совсем не в теме современных подходов к воспитанию, — говорила она Диме. — Она начнет детей кашей насильно кормить и мультики запрещать.
— Катюш, ну попробуй хотя бы месяц, — уговаривал муж. — Она человек адекватный, договоритесь. Зато детям с бабушкой хорошо будет. И тебе поможет.
В конце концов Катя сдалась. Но сразу же поставила условие — свекровь должна соответствовать образу их семьи. Никаких застиранных халатов, растянутых кофт и бабушкиных причесок. Современная, стильная, энергичная бабушка — вот что нужно для контента.
Людмила Павловна приехала в конце апреля с двумя огромными сумками. Ей было пятьдесят восемь лет, выглядела она на свой возраст — полноватая, с короткой практичной стрижкой и без намека на макияж. Катя окинула свекровь критическим взглядом и поняла, что предстоит большая работа.
— Людмила Павловна, давайте сразу обо всем договоримся, — начала она, когда Дима ушел на работу, а дети играли в детской. — Я очень рада, что вы согласились нам помочь. Но есть некоторые правила.
— Какие правила, Катенька? — устало спросила свекровь, разбирая сумки.
— Видите ли, я веду блог, и для меня важно, чтобы в доме все выглядело определенным образом. Это не капризы, это работа, благодаря которой мы выплачиваем ипотеку.
— Я поняла, детка. Не волнуйся, я буду убирать за собой и не буду мешаться.
— Дело не только в этом, — Катя достала телефон и открыла свой профиль. — Посмотрите, видите? Вот наша последняя съемка семейного завтрака. Все гармонично, стильно, приятно глазу. А теперь представьте, если бы в кадре появился человек в старом халате.
Людмила Павловна нахмурилась.
— Ты хочешь сказать, что мой вид тебя не устраивает?
— Не обижайтесь, пожалуйста. Просто если вы будете попадать в кадр, а я планирую снимать с детьми и с вами тоже, нам нужно подумать об образе. Знаете, такая современная крутая бабушка. Я вам помогу подобрать одежду, научу краситься, сделаем хорошую стрижку.
— Катя, я приехала внукам помогать, а не сниматься в кино, — сухо ответила Людмила Павловна.
— Но это будет так здорово! Представьте, сколько бабушек на вас подпишутся, будут брать с вас пример! Это же хорошее дело, вы покажете, что возраст — не приговор, что можно выглядеть молодо и современно.
Свекровь помолчала, глядя на блестящие от энтузиазма глаза невестки.
— Ладно, — вздохнула она. — Попробуем.
Следующие две недели Катя занималась перевоспитанием Людмилы Павловны. Свозила ее в салон красоты, где свекрови сделали модную стрижку и окрасили волосы в теплый каштановый оттенок. Накупила одежды в спокойных пастельных тонах — именно такие оттенки лучше всего смотрелись в кадре на фоне белых стен. Научила базовому макияжу. Объяснила, как держаться перед камерой — естественно, но с улыбкой, не смотреть прямо в объектив, не делать резких движений.
Людмила Павловна старалась изо всех сил. Утром вставала, укладывала волосы, красилась, надевала одну из новых кофточек. Когда Катя начинала снимать, свекровь делала вид, что играет с внуками, читает им книжки или готовит завтрак. Все было постановочным — Катя руководила каждым движением, каждым словом. Несколько раз приходилось переснимать сцены по десять раз, пока не получалось идеально.
— Людмила Павловна, улыбайтесь естественнее, вы же с внуками! — говорила Катя, глядя в экран телефона.
— Людмила Павловна, не так держите книжку, обложку не видно.
— Людмила Павловна, может, вы еще раз скажете эту фразу, но с большим энтузиазмом?
Максим с Дашей поначалу радовались бабушке, но постепенно начали хныкать. Им хотелось просто играть, а не изображать счастливую семью для камеры. Даша как-то спросила:
— Баба Люда, а когда мы по-настоящему будем играть?
Людмила Павловна не нашлась, что ответить.
Подписчикам новая героиня блога понравилась. Под роликами появлялись комментарии: «Какая у вас красивая мама!», «Вот это бабушка, а не развалина!», «Хочу в старости быть такой же!». Катя радовалась — охваты выросли, появились новые рекламодатели. Блог наконец-то выходил на новый уровень.
Но Людмила Павловна с каждым днем становилась все мрачнее. Прошла еще неделя съемок, и свекровь начала уставать. По вечерам, когда дети ложились спать, она уходила к себе в комнату и подолгу смотрела в окно. Катя не придавала этому значения — у свекрови период адаптации, скоро привыкнет.
Однажды утром, дней через десять после начала съемок, Людмила Павловна не вышла к завтраку накрашенная. Волосы не были уложены, на ней был старый домашний халат, который она притащила из дома и который Катя велела спрятать в дальний угол шкафа.
— Людмила Павловна, у нас же через час съемка! — всполошилась Катя. — Что случилось?
— Устала я, Катенька, — тихо ответила свекровь. — Простите, но сегодня не могу.
— Как не можете? У нас договоренность с рекламодателем, я не могу перенести!
— Катя, я старая женщина. Мне тяжело каждый день краситься, причесываться, улыбаться в камеру. Я просто хочу с внуками нормально посидеть, без всего этого.
— Но вы же согласились!
— Я согласилась помочь с детьми, а не изображать из себя непонятно что.
Катя почувствовала, как внутри закипает злость. Она так много вложила в этот образ, столько времени потратила, а теперь все рушится.
— Хорошо, — процедила она сквозь зубы. — Тогда просто сидите с детьми и не попадайтесь мне на глаза во время съемок.
Людмила Павловна кивнула и ушла к внукам.
Катя с трудом провела съемку одна. Настроение было испорчено, ролик получился комом. Она понимала, что нужно что-то менять, но не знала, что именно. Весь вечер невестка и свекровь не разговаривали. Дима чувствовал напряжение, но в конфликт вмешиваться не хотел — он никогда не любил выяснять отношения и надеялся, что женщины сами разберутся.
Через три дня Катя объявила прямой эфир. Она решила провести его днем, пока Людмила Павловна гуляла с детьми на площадке. Тема была простая и беспроигрышная — приготовление полезных сырников для детей. Катя включила камеру, поставила телефон на штатив и начала бодро рассказывать о пользе творога.
Она была так увлечена процессом, что не услышала, как открылась дверь. Людмила Павловна вернулась раньше — пошел дождь, и пришлось прервать прогулку. Дети побежали переодеваться, а свекровь, нарочно надев тот самый старый халат, направилась на кухню. Ей надоело притворяться, и она решила быть собой.
— Ой, Катенька, ты сырники делаешь? — воскликнула она, появляясь в кадре.
Катя замерла. На экране телефона было видно, как в безупречную картинку врывается пожилая женщина в застиранном халате, с мукой на руках и растрепанными волосами.
— Людмила Павловна, у меня съемка! — прошипела Катя, пытаясь сохранить на лице улыбку.
— Да я знаю, я быстренько, — не обращая внимания на тон невестки, свекровь подошла ближе. — Ты тесто-то правильно замесила? Дай посмотрю.
— Все в порядке, спасибо, — Катя старалась загородить собой камеру, но Людмила Павловна уже рассматривала миску с творогом.
— Ой, да у тебя там одна вода! Творог-то какой взяла? Обезжиренный, небось? Из такого ничего путного не выйдет, сырники разваливаться будут.
— Людмила Павловна, прошу вас...
Но свекровь, кажется, совсем забыла про камеру. Она отодвинула Катю, взяла миску и начала добавлять туда муку, яйца, говоря при этом:
— Вот смотри, деточка, главное — пропорции соблюсти. И творог хороший брать, не этот магазинный ужас. Я вот на рынке беру, у бабы Нюры, у нее всегда свежий. А муки добавлять надо столько, чтобы тесто мягкое было, но не жидкое.
Катя стояла в ступоре, чувствуя, как вся ее идеальная картинка летит под откос. Комментарии в прямом эфире сыпались один за другим, но она не могла заставить себя посмотреть на них.
— Да ты что так разволновалась-то? — наконец заметила ее состояние Людмила Павловна. — Ой, так это у тебя прямая трансляция, что ли? Ну извини, я не хотела помешать. Просто вижу, что неправильно делаешь, решила помочь.
Что-то внутри Кати сломалось.
— Хватит командовать! Я здесь единственная хозяйка, а не вы! — закричала она, больше не в силах сдерживаться. — Вы понимаете, что вы натворили? Вы разрушили все! Даже не мечтайте быть частью нашей семьи! Вы для этой квартиры — чужие люди!
Людмила Павловна побледнела. Несколько секунд она молча смотрела на невестку, потом тихо сказала:
— Понятно.
Она вытерла руки о халат и вышла из кухни. Катя судорожно выключила трансляцию, даже не попрощавшись с подписчиками. Руки тряслись. Она понимала, что наговорила лишнего, но остановиться не могла. Весь накопившийся стресс, усталость, недовольство собой — все вылилось на свекровь.
Вечером, когда Дима вернулся с работы, Людмила Павловна уже собрала вещи. Он сразу почувствовал, что произошло что-то серьезное.
— Что случилось? — спросил он, глядя то на мать, то на жену.
— Я уезжаю, Димочка, — сказала Людмила Павловна. — Не могу я тут больше.
— Мам, подожди, давайте разберемся...
— Твоя жена права, — свекровь говорила спокойно, но голос дрожал. — Я тут лишняя. Чужая.
Дима повернулся к Кате. Впервые за все годы брака она увидела в его глазах не мягкость, а холодный гнев.
— Что ты ей сказала?
— Дим, она испортила прямой эфир, влезла в кадр в этом ужасном халате...
— Это моя мать, Катя. Она приехала нам помогать, а не работать на твой блог.
— Но у нас ипотека! Нам нужны эти деньги!
— Не до такой степени. Не ценой унижения моей матери.
Катя почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Дима никогда не говорил с ней таким тоном.
— Я тут лишняя, сынок, — повторила Людмила Павловна. — Не могу я по чужим правилам жить, не могу себя ломать. Лучше я домой уеду.
— Мам, не надо...
— Нет, Димочка. Я пожила, посмотрела. Это не для меня.
Она уехала на следующий день. Катя чувствовала себя виноватой, но одновременно и обиженной. Ей казалось, что никто не понимает, как ей тяжело, как она старается ради семьи. Дима после отъезда матери почти не разговаривал с женой. Спал на диване, с детьми занимался молча. Атмосфера в доме стала тяжелой.
Но когда Катя, спустя два дня, открыла приложение, то обнаружила невероятное количество уведомлений. За время, пока она не заходила в соцсети, ее профиль буквально взорвался. Тот злополучный прямой эфир набрал больше пятидесяти тысяч просмотров. Катя с замиранием сердца начала читать комментарии.
«Наконец-то у вас живая семья!»
«Эта бабушка — огонь! Верните ее!»
«Я всегда знала, что за вашей идеальностью что-то скрывается. Вот это настоящая жизнь!»
«Где такую свекровь взять? Моя бы никогда не помогла!»
«Катя, одумайтесь, вы поступили ужасно. Цените близких!»
«Бабуля в халате — это лучшее, что было в вашем блоге за год!»
Было и много негативных комментариев в ее адрес, но основная масса подписчиков встала на сторону Людмилы Павловны. Более того, за эти дни аудитория выросла на семь тысяч человек. Рекламодатели засыпали предложениями. Один из крупных производителей молочных продуктов предложил контракт на полгода, но с условием — чтобы в роликах была бабушка.
Катя не могла поверить. То, что она считала катастрофой, обернулось невероятным успехом. Люди устали от постановочной красоты, им нужна была правда. И именно Людмила Павловна, со своим халатом и мукой на руках, дала им эту правду.
Она долго сидела на кухне, перечитывая комментарии. Потом подошла к Диме, который читал детям книжку на ночь.
— Дим, мне нужно к твоей маме съездить. Извиниться.
Муж посмотрел на нее долгим взглядом.
— Думаешь, простит?
— Не знаю. Но я должна попробовать. Я была неправа. Совсем.
— Тогда поезжай, — его голос стал чуть мягче. — Только подумай хорошенько, что скажешь. Мама — человек гордый.
На следующий день Катя поехала в Тверь. Она купила цветы, хорошее вино и торт. Всю дорогу репетировала, что скажет. Но когда приехала и позвонила в дверь, Людмила Павловна долго не открывала. Потом голос за дверью спросил:
— Кто там?
— Это я, Катя.
Долгая пауза.
— Уезжай, Катенька. Не надо.
— Людмила Павловна, пожалуйста. Мне нужно с вами поговорить.
— Мы уже все сказали друг другу.
— Нет, не все. Я приехала просить прощения.
Еще одна пауза. Потом дверь медленно открылась. Людмила Павловна стояла на пороге — без макияжа, в домашней одежде, постаревшая. Глаза были красные.
— Проходи, — коротко бросила она.
Они сели на кухне, маленькой и уютной, совсем не похожей на безупречную белую коробку Катиной квартиры. Здесь на столе лежала клеенка с цветочками, на подоконнике стояли горшки с геранью, а из духовки доносился запах пирога.
— Людмила Павловна, — начала Катя, и голос предательски дрогнул. — Я приехала просить прощения. Я была неправа. Я так увлеклась этим блогом, что совсем перестала видеть людей. Вы приехали нам помогать, а я заставляла вас играть роль, которая вам не подходит. Превратила вашу жизнь в сплошную съемку.
Свекровь молчала, разливая чай по чашкам.
— Я говорила вам ужасные вещи. Называла чужой. Кричала. На камеру. Это было подло с моей стороны.
— Было, — коротко согласилась Людмила Павловна.
— Знаете, что самое странное? — Катя попыталась улыбнуться, но получилось кривовато. — Тот эфир, где вы появились в халате, стал самым популярным за все время. Люди пишут, что им надоела картинка, что они хотят видеть настоящую жизнь. И они правы. Я сама устала от этой игры.
— И что ты хочешь? — спросила свекровь, не глядя на невестку.
— Я хочу, чтобы вы простили меня. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить себя за то, что сказала, но очень надеюсь на ваше прощение.
— А блог?
— Блог пусть идет своим чередом. Если захотите когда-нибудь в кадр попасть — попадайте. В халате, с мукой на руках, какая есть. А если не захотите — я пойму. Главное, чтобы вы вернулись. Не для блога. Для Димы, для детей. Даша каждый вечер спрашивает, когда баба Люда приедет.
Людмила Павловна задумалась. Потом достала из духовки пирог — румяный, пахнущий яблоками и корицей.
— Катенька, — медленно сказала она, разрезая пирог. — Я тебя слышу. Но мне нужно подумать. Это было очень больно. Я всю жизнь проработала учительницей, меня уважали, ценили. А тут приехала помогать — и на тебе. Чужая.
— Я идиотка, Людмила Павловна. Честное слово. И понимаю, если вы не простите.
Свекровь налила чай, придвинула Кате кусок пирога.
— Поешь пока. Поговорим.
Они просидели на кухне несколько часов. Катя рассказала, как паниковала из-за ипотеки, как боялась потерять подписчиков, как закрутилась в этой гонке за лайками и охватами. Людмила Павловна слушала молча, иногда кивая.
— Вот что, Катенька, — сказала она наконец. — Я не могу сейчас дать ответ. Мне нужно время. Недели две. Может, приеду, может — нет. Решу. Но если приеду, то буду жить так, как привыкла. В своей одежде, без макияжа, если захочу. Буду готовить то, что считаю нужным. Буду говорить то, что думаю. Ты с этим согласна?
— Согласна, — кивнула Катя. — Более того, я очень хочу, чтобы вы научили меня печь такие пироги. По-настоящему.
— Серьезно?
— Абсолютно. Я поняла, что разучилась делать что-то настоящее. Все у меня — для картинки.
Людмила Павловна внимательно посмотрела на невестку.
— Ладно. Подумаю.
Катя уехала с надеждой, но без уверенности. Две недели ожидания тянулись мучительно. Дима постепенно оттаивал, но отношения оставались напряженными. Дети скучали по бабушке. Катя попыталась вернуться к блогу, но ничего не получалось — все казалось фальшивым.
И вот однажды вечером позвонила Людмила Павловна.
— Катенька, собирай меня. Приеду в пятницу.
— Правда? — Катя почувствовала, как сжимается горло.
— Правда. Но по моим правилам, помнишь?
— Помню. Спасибо вам, Людмила Павловна.
— Ну и научу я тебя пироги печь. Настоящие, не ваши магазинные.
Когда Людмила Павловна вернулась, все было по-другому. Она жила так, как хотела — носила удобную одежду, готовила традиционные блюда, с внуками возилась без оглядки на камеру. Максим и Даша сияли — наконец-то бабушка была настоящей.
Катя осторожно предложила снять совместный ролик — просто про то, как печь пирог. Без постановки, без сценария. Людмила Павловна согласилась. Они включили камеру и начали. Свекровь объясняла, Катя училась, они смеялись над ее неудачами, спорили о пропорциях.
— Да нет, деточка, не так месишь! Вот смотри, — Людмила Павловна брала руки невестки в свои, показывала.
— А если я хочу по-своему?
— Ну тогда получится не пирог, а непонятно что.
— Может, попробуем компромисс?
— Давай попробуем.
Ролик получился живым, настоящим. Людмила Павловна попала в кадр в обычной домашней кофте, Катя — с мукой на носу и растрепанными волосами. Они не старались выглядеть идеально. Просто пекли пирог и общались.
Когда выложили видео, отклик превзошел все ожидания. Комментарии сыпались один за другим:
«Вот это да! Наконец-то живые люди!»
«Людмила Павловна, вы чудо! Научите и меня!»
«Катя, вы так изменились. Теперь вас хочется смотреть!»
«Можно рецепт пирога?»
Подписчики чувствовали перемены. Блог стал другим — настоящим. Катя больше не гналась за идеальной картинкой. Показывала жизнь такой, какая она есть — с бардаком, усталостью, ссорами и примирениями.
Людмила Павловна втянулась. Однажды попросила Катю научить ее монтировать видео. Они сидели вечерами за ноутбуком, свекровь старательно осваивала программу, а невестка терпеливо объясняла.
— Вот так склеиваешь кадры... Нет, Людмила Павловна, не туда нажимаете. Сюда.
— Ой, запуталась я!
— Ничего, у меня тоже не сразу получилось. Еще разок попробуйте.
Через месяц Людмила Павловна смонтировала свой первый ролик — про то, как правильно выбирать творог на рынке. Катя выложила его, и он собрал тысячи просмотров. Свекровь сияла от гордости.
— Представляешь, Катюш, в мои-то годы научилась!
— А что, в ваши годы поздно учиться? — улыбнулась Катя.
— Раньше думала — поздно. А теперь вот гляжу — нет, не поздно.
Они заключили негласный договор: Катя учит свекровь компьютерным премудростям, а та учит Катю готовить настоящую еду, без оглядки на калории и красоту в кадре. Дима наблюдал за этим союзом с облегчением и радостью.
Однажды вечером они сидели на кухне втроем — Катя, Дима и Людмила Павловна. Дети спали. За окном темнела осенняя ночь.
— Знаете, Людмила Павловна, — сказала Катя, допивая чай, — я поняла одну вещь. Самым востребованным оказалась не картинка, а правда. Люди устали врать друг другу и себе.
— Вот и умница, — кивнула свекровь. — А то носилась ты со своим блогом, места себе не находила.
— А вы молодец, что не побоялись быть собой. Даже когда я давила.
— Так я уж в таком возрасте, Катюш, что давить на меня сложно, — усмехнулась Людмила Павловна. — Характер, знаешь ли, закалился.
— И хорошо, что закалился, — Дима обнял мать за плечи. — А то бы ты сдалась, и мы бы дальше в этом цирке жили.
Они засмеялись. А потом Катя принесла ноутбук, и они до поздней ночи монтировали новый ролик — о том, как испечь правильный дрожжевой пирог. Людмила Павловна комментировала каждый кадр, спорила с невесткой о том, какие моменты оставить, какие вырезать. Катя терпеливо объясняла технические тонкости.
За окном шел дождь, в квартире горел свет, пахло свежеиспеченным хлебом. И впервые за долгое время в этой идеально белой квартире было по-настоящему уютно и тепло.
Рекомендую почитать: