Запах пыли щекотал ноздри, смешиваясь с ароматом старых книг — тем самым, особым запахом, который Ольга помнила с детства. Она стояла в дверном проеме гостиной и смотрела, как её муж, Михаил, деловито расхаживает по комнате с рулеткой в руках. Металлическая лента с противным треском вытягивалась и с лязгом сворачивалась обратно. Этот звук, казалось, разрезал тишину квартиры на куски.
— Миш, что ты делаешь? — тихо спросила Ольга.
Михаил даже не обернулся.
— Прикидываю, влезет сюда шкаф-купе или нет. Если эту этажерку с книгами выкинуть, то вполне встанет. И диван этот старый надо на свалку. Он только место занимает, пылесборник.
Ольга почувствовала, как внутри всё сжалось. Этажерка была сделана руками её деда. Диван был любимым местом отца.
— Зачем нам шкаф-купе? — голос Ольги дрогнул. — У нас есть гардеробная. Нам двоим места хватает.
Михаил наконец свернул рулетку и повернулся к жене. На его лице играла снисходительная улыбка.
— Оль, ну ты же понимаешь, что обстоятельства меняются. Гардеробная — это хорошо, но нам нужно оптимизировать пространство. Светка звонила.
Ольга напряглась. Светлана, младшая сестра Михаила, была темой, которая всегда вызывала в семье легкую турбулентность.
— И что у неё случилось на этот раз?
— Уходит она от своего Виталика. Окончательно, — Михаил сделал значительную паузу. — С двумя детьми, сама понимаешь. Ей идти некуда. А у нас трешка в центре. Места вагон.
Ольга замерла. Она смотрела на мужа и пыталась понять, шутит он или нет.
— Ты хочешь… чтобы Света с детьми жила здесь? С нами?
— Ну а что такого? — Михаил пожал плечами. — Мы же родня. Не на улице же ей ночевать. Я вот подумал: эту комнату освободим, книги твои и хлам отцовский вывезем в гараж, сделаем тут детскую. Светка с младшим тут, старший на раскладушке. А мы с тобой в спальне.
«Хлам отцовский». Эти слова резанули слух, как битое стекло. Для Михаила библиотека профессора истории была просто макулатурой.
— Миша, подожди. Ты это уже решил? Без меня?
— А что тут решать? — удивился он искренне. — Это же логично. У нас пустуют метры. Родная сестра в беде. Ты же не зверь, Оль. Поживут годик-другой, пока Света на ноги встанет.
«Годик-другой». Ольга прекрасно знала Свету. Если она въедет, то выселить её можно будет только с полицией.
— Нет, — твердо сказала Ольга. — Света здесь жить не будет.
Муж нахмурился.
— Оль, не начинай. Я понимаю, ты привыкла к тишине, но надо быть людьми. Где твое сострадание? Это же дети!
— Я всё понимаю, Миша. Но эта квартира не подходит для общежития. Здесь кабинет отца, здесь его архив. Я не буду всё это вывозить в сырой гараж. Мы можем помочь ей снять квартиру.
— Снять?! — возмутился Михаил. — Ты цены видела? Зачем платить чужому дяде, когда у нас есть своя жилплощадь? И вообще, я уже сказал матери, что мы их приютим. Они завтра с вещами приедут.
Внутри у Ольги будто оборвалась струна. Он уже пообещал. За её спиной, распоряжаясь её домом, как своим собственным сараем.
— Ты пообещал? — переспросила она тихо.
— Да. И давай без истерик. Лучше помоги разобрать полки. Надо всё это, — он пренебрежительно махнул рукой в сторону книг, — упаковать в коробки.
Он отвернулся и направился к выходу, считая разговор оконченным. Для него вопрос был решен. Он — глава семьи, он принял решение.
Утром он ушел на работу, бросив на ходу:
— Приберись там немного. Света к обеду подъедет, я ключи ей свои запасные отдал, чтобы она тебя не дергала.
Дверь хлопнула. Ольга осталась одна. В голове крутилась одна мысль: «Ключи. Он отдал ей ключи».
Около полудня в дверь позвонили. Хотя нет — в замок начали настойчиво скрестись, потом дверь распахнулась, и в прихожую ввалилась шумная процессия.
— Ой, Олька, привет! — Света бросила сумку на пол, чуть не отдавив ногу Ольге. — Ну, где нас селить будете?
Она по-хозяйски прошла в гостиную, даже не разувшись.
— Так, — Света огляделась. — Мрачновато тут у вас. Как в музее. Шторы эти пыльные снять надо, тюль повесить веселенький. И полки эти... Мишка сказал, уберете?
Мальчишки уже прыгали на диване — том самом, отцовском. Пружины жалобно скрипели.
— А ну слезьте! — резко крикнула Ольга.
— Ты чего орешь на детей? — удивилась Света. — Они в стрессе, а тут еще тетка злая.
— Света, — Ольга старалась говорить спокойно. — Забери детей. Забери вещи. И уходи.
Света рассмеялась, нервно и визгливо.
— Оль, ты чего? Куда я пойду? Миша сказал…
— Мне плевать, что сказал Миша. Это не Мишина квартира.
В этот момент входная дверь снова открылась. Михаил вернулся раньше времени.
— О, уже приехали! Ну что, располагаетесь? — бодро начал он.
— Миш, она нас выгоняет! — тут же надула губы Света. — Говорит, валите отсюда. Это что за гостеприимство?
Михаил нахмурился и шагнул к Ольге, понизив голос до угрожающего шепота:
— Оля, прекрати этот цирк. Грузчик еще на лестнице стоит.
— Я просила тебя не делать этого.
— Мы семья! — рявкнул Михаил. — Моя сестра будет жить здесь столько, сколько нужно! Я хозяин в этом доме, я принимаю решения!
Он схватил с полки редкий альбом по искусству и небрежно швырнул его на кресло, освобождая место.
Звук удара книги о мягкую обивку стал последней каплей. Внутри Ольги что-то переключилось. Страх исчез. Исчезло желание быть удобной.
Ольга подошла к Михаилу вплотную.
— Это МОЯ квартира, Миш. Она не «наша», не «семейная», не «общая». Это — наследство от моего отца, — произнесла она отчетливо.
В комнате повисла тишина.
— Что? — растерянно переспросил Михаил.
— Ты не хозяин здесь. Ты здесь живешь, потому что я тебе разрешила. Но это не дает тебе права распоряжаться моими стенами и моим покоем. Я говорила тебе «нет» вчера. Ты не услышал.
Она повернулась к Светлане.
— Света, мне жаль, что у тебя проблемы. Но решать их за мой счет вы не будете. Бери детей, бери сумки и уходи.
— Миша! — взвизгнула Света. — Сделай что-нибудь!
Михаил побагровел. Его авторитет рушился на глазах.
— Оля, — процедил он сквозь зубы. — Если они сейчас уйдут, я уйду вместе с ними. Ты этого хочешь? Хочешь остаться одна со своими книжками?
Это был его последний козырь. Но сейчас, глядя на него, Ольга поняла: одиночество лучше, чем это предательство.
— Уходи, — спокойно сказала она. — Если для тебя помощь сестре важнее меня и моего дома — уходи. Я тебя не держу.
Михаил замер. Он ждал слез и мольбы. Но Ольга стояла прямая, как струна.
— Ах так… — пробормотал он. — Ну и отлично. Посмотрим, как ты одна завоешь через неделю. Света, собирайся! Мы уезжаем.
Сборы заняли десять минут.
— Ключи, — сказала Ольга, когда они уже стояли в дверях.
Михаил обернулся.
— Что?
— Ключи от квартиры. И твои, и те, что ты отдал Свете.
Он с ненавистью вытащил связку и швырнул её на тумбочку.
— Подавись ты своей квартирой, — бросила золовка напоследок. — Грымза.
Дверь захлопнулась. Наступила тишина. Та самая, плотная, звенящая тишина.
Ольга медленно выдохнула. Она прошла в гостиную, подняла альбом по искусству, разгладила страницы и поставила на место. Поправила плед на диване. Квартира, казалось, вздохнула с облегчением вместе с ней.
Она прошла на кухню, налила чай в любимую чашку отца. Телефон пискнул. Сообщение от Михаила:
«Если передумаешь и извинишься — я, может быть, вернусь. Но Света будет жить с нами».
Ольга прочитала, усмехнулась и нажала кнопку «Удалить». Потом заблокировала номер.
Она посмотрела на пустой стул напротив. Впервые за долгое время этот стул не раздражал её.
— Ну вот, папа, — тихо сказала она. — Теперь здесь снова наш дом.