Глава 2
Владимир Морозов сидел на её кухне, нервно сжимая кружку с чаем. Руки у него заметно дрожали.
– Анастасия Петровна, Ирина сказала, что вы были следователем, – начал он, не поднимая глаз. – И что считаете... что то, что случилось с Машей, не случайность.
– Так и есть, – спокойно ответила она. – Владимир, расскажите мне о вашей работе. И пожалуйста, без утайки. Речь идёт о безопасности вашей дочери.
Морозов тяжело вздохнул:
– Полгода назад я устроился в "Созидание-Инвест". До этого год был без работы, денег не было, Иринка на двух работах пахала. А тут предложили хорошую зарплату – в три раза больше, чем я когда-либо получал.
– И что вас насторожило?
– Сначала ничего. Обычная стройка, документы вроде в порядке. Но потом я стал замечать странности. Материалы поставляют одни, а в отчётах фигурируют совсем другие – более дорогие. Сметы завышены в разы. А когда я попытался поговорить с директором Селезнёвой, она сказала, чтобы я занимался только своими прямыми обязанностями.
Анастасия Петровна кивнула. Классическая схема отмывания денег через строительство.
– И что вы сделали?
Морозов покраснел:
– Я... я собирал документы. Копировал, фотографировал. Хотел обратиться в прокуратуру, но боялся – вдруг ошибаюсь? А тут такая зарплата...
– А вчера что произошло?
– Меня вызвали к Селезнёвой. Она прямо сказала: "Владимир Петрович, мы знаем о ваших... изысканиях. Очень просим прекратить". Я испугался, начал отпираться, а она улыбнулась и говорит: "У вас же дочка есть? Маленькая такая, хорошенькая?"
Анастасия Петровна почувствовала прилив ярости. Угрожать ребёнку – это уже совсем другой уровень.
– И что вы ответили?
– Ничего! Я вырвался оттуда и помчался домой. А дома узнал, что Маша... что с ней это случилось. Понимаете, это предупреждение! Они показали, что могут до неё добраться в любой момент!
Владимир закрыл лицо руками. Анастасия Петровна налила ему коньяку – мужчина был на грани нервного срыва.
– Владимир, документы у вас есть?
– Дома. Но я боюсь... если они узнают...
– Они и так знают. Теперь нужно действовать. Завтра же идите в прокуратуру, сдавайте всё, что у вас есть. И требуйте защиты для семьи.
После ухода Морозова Анастасия Петровна долго ходила по дому. Картина складывалась неприятная. Крупная афёра, серьёзные деньги, угрозы ребёнку. А посередине всего этого – она сама. И это не могло быть случайностью.
Вечером позвонила дочь Светлана.
– Мама, ты как там? Не скучаешь? – голос у Светланы был какой-то натянутый.
– Нормально, доченька. А что такое? Ты расстроена?
– Мам, мне звонил дядя Миша Крылов. Сказал, что ты опять за своё взялась. Мама, ну зачем тебе это? Ты же на пенсии!
Анастасия Петровна почувствовала укол разочарования. Дочь никогда не понимала её работы, считала её излишне принципиальной.
– Света, здесь дело касается ребёнка...
– Мама, пожалуйста! – в голосе дочери послышались слёзы. – Тебе шестьдесят лет! У тебя больное сердце! Зачем тебе чужие проблемы? Поживи наконец для себя!
– Света...
– Я приеду завтра, заберу тебя в город. Хватит играть в частного детектива!
После разговора с дочерью настроение окончательно испортилось. Анастасия Петровна понимала опасения Светланы, но не могла объяснить ей то чувство, которое не давало покоя. Когда касается дело детей, отступать нельзя.
Утром её ждал сюрприз. В почтовом ящике лежала местная газета "Вести Подмосковья" со статьёй на первой полосе: "Бывший следователь терроризирует жителей дачного посёлка".
Анастасия Петровна прочитала материал с растущим возмущением. Её обвиняли в том, что она "выдумывает преступления на пустом месте", "пугает соседей страшилками" и "пытается вернуть себе былую значимость за счёт чужого горя". Статья была подписана неким Сергеем Петровым, но стиль изложения явно указывал на заказной характер публикации.
Телефон зазвонил почти сразу. Звонила соседка с противоположного участка, Галина Михайловна.
– Анастасия Петровна, это правда, что вы считаете нас всех преступниками? – голос у неё был возмущённый. – Я эту статью прочитала, так вы же всех нас под подозрение ставите!
– Галина Михайловна, не верьте всему, что пишут в газетах...
– А чему тогда верить? Вы же говорите, что кто-то из соседей ребёнка украл.
Объяснений Галина Михайловна слушать не стала и положила трубку. Через полчаса позвонил ещё один сосед, потом ещё один. Все возмущались, обвиняли её в параноидальности.
К обеду в посёлке появились журналисты. Анастасия Петровна наблюдала из окна, как они ходят от дома к дому, опрашивают соседей. К её калитке подошла молодая девушка с диктофоном.
– Анастасия Петровна Кравцова? Я корреспондент телеканала "Столица". Можно задать несколько вопросов о вашем расследовании?
– Какого расследования? – устало спросила Анастасия Петровна через забор.
– Ну как же! Вы же подозреваете жителей посёлка в похищении ребёнка!
– Я не подозреваю жителей посёлка ни в чём!
– Но тогда почему вы заявили в полицию, что девочку принесли к вашему дому специально?
– Ловко же расставили сети. Но представить меня сумасшедшей старухой, играющей в детективы, вам не удастся, – вслух произнесла Анастасия Петровна.
Вечером приехала дочь Светлана. Она ворвалась в дом как ураган, бросила сумку у порога и тут же начала:
– Мама, ты совсем с ума сошла? По всем новостям показывают! "Пенсионерка-следователь обвиняет соседей в похищении ребёнка"!
Анастасия Петровна обняла дочь. Светлана всегда была эмоциональной, а после развода три года назад стала ещё более нервной.
– Света, успокойся. Всё не так, как показывают по телевизору.
– А как тогда? – Светлана достала из сумки планшет, включила видео с новостями. – Вот смотри! Твоя соседка рассказывает, что ты всех допрашиваешь, записи ведёшь! А этот, как его... участковый говорит, что ты требуешь возбудить уголовное дело на пустом месте!
Анастасия Петровна включила чайник, пытаясь сохранить спокойствие. Ремизов, значит, тоже заговорил с журналистами. Интересно, кто его к этому подтолкнул.
– Светочка, ребёнка действительно кто-то усыпил и подбросил к моему дому. Это факт.
– Мама, ну допустим! И что? Может, кто-то хотел помочь, а ты устроила из этого цирк!
– И записку тоже хотели помочь написать? "Помогите, пожалуйста, они хотят меня убить"?
Светлана замолчала, обдумывая слова матери.
– Покажи эту записку.
Анастасия Петровна достала из ящика фотокопию, которую сделала для себя. Светлана внимательно изучила детский почерк.
– Мам, а может, девочка действительно боится? Может, у неё дома что-то происходит, и она написала это заранее?
– Света, когда ребёнок пишет от страха, почерк другой. Дрожащий, неровный. А здесь буквы выведены старательно, аккуратно. Это писали не в состоянии паники.
Дочь села за стол, подперев голову руками.
– Мама, но даже если ты права... зачем тебе в это лезть? Ты уже не работаешь в полиции! У тебя нет полномочий, нет поддержки! Ты одна против всех!
– Не одна. Михаил Крылов помогает, информацию даёт.
– Дядя Миша – это хорошо. А что говорят другие твои бывшие коллеги?
Анастасия Петровна промолчала. Других коллег она не спрашивала, понимая, что они скажут то же самое, что и Светлана.
– Мам, я понимаю. Ты привыкла к активной жизни, тебе скучно на пенсии. Но найди себе другое занятие! Займись садом, вступи в клуб любителей детективов, в конце концов!
– Света, дело не в скуке, – тихо сказала Анастасия Петровна. – Когда ты видишь, что ребёнка используют как инструмент давления, разве можно пройти мимо?
Дочь встала, подошла к матери, обняла.
– Мам, я тебя очень люблю. И именно поэтому прошу – остановись. Ты видела, что пишут в газетах? А завтра будет хуже. Эти люди, с которыми ты связалась, они же не остановятся перед тем, чтобы тебя опорочить. А может, и не только опорочить.
Анастасия Петровна почувствовала, как дрогнуло сердце. Светлана была права – информационная атака была только началом.
Ночью она не спала, лёжа в темноте и обдумывая ситуацию. С одной стороны – угрозы ребёнку, серьёзная афёра, попытки её дискредитировать. С другой – дочь, которая боится за неё, отсутствие официальной поддержки, возраст и здоровье.
А утром всё решилось само собой.
Анастасия Петровна проснулась от звука разбитого стекла. Во двор влетел кирпич, завёрнутый в бумагу. На бумаге корявыми буквами было написано: "Хватит совать нос. Следующий раз будет хуже".
Светлана выбежала в халате, увидела осколки, записку. Лицо у неё стало белым.
– Всё, мама! Собирайся, едем в город! Немедленно!
– Света...
– Никаких "Света"! Ты видишь, до чего дошло? Они уже дом твой атакуют! А что дальше? Подожгут? Убьют?
Анастасия Петровна подняла кирпич, внимательно осмотрела. Обычный строительный кирпич, таких тысячи на любой стройке. Но записка... почерк показался знакомым.
– Мам, ты меня слышишь?
– Слышу, доченька. Но понимаешь, они только что совершили ошибку. Теперь есть прямая угроза, можно обращаться в полицию официально.
– Мама! – Светлана схватила её за руки. – Ну остановись же! Посмотри на себя! Ты же дрожишь!
Анастасия Петровна посмотрела на свои руки. Действительно дрожали. От ярости или от страха – сама не понимала.
В этот момент зазвонил телефон. Звонил Морозов.
– Анастасия Петровна, – голос у него был панический, – нас увозят! Ирину с Машей увозят в больницу! Говорят, пищевое отравление, но я не верю!
– Какую больницу?
– Городскую инфекционную. Но это же не может быть совпадением! Вчера я документы в прокуратуру сдал, а сегодня...
Связь прервалась.
Анастасия Петровна схватила куртку.
– Света, поехали в город. Только не домой – в больницу.
– Мама, что происходит?
– То, чего я боялась. Они перешли к активным действиям.
Предыдущая глава 1:
Глава 3: