— Ты вообще соображаешь, что творишь? — Глеб швырнул на стол ключи так, что они с грохотом отскочили к самому краю. — Какого черта ты опять тут сидишь?
Вера вздрогнула, чуть не уронив телефон. Она сидела на диване — на своём собственном диване, в своей квартире, которую ещё год назад считала единственным местом на земле, где можно выдохнуть. Теперь эти стены казались клеткой.
— Я... я живу здесь, — тихо сказала она, хотя слова застревали в горле.
Глеб рассмеялся. Коротко, зло, будто она произнесла что-то невероятно смешное.
— Ты живёшь здесь? — он медленно подошёл ближе, присел на корточки прямо перед ней, заглядывая в глаза. — Детка, ты уже полгода как здесь не живёшь. Здесь живу я. Понимаешь разницу?
Его лицо было совсем рядом. Вера видела каждую деталь: небритую щетину, усмешку в уголках губ, холодный блеск в глазах. Этого человека она когда-то любила. Нет, она до сих пор его любила — вот что было самым страшным. Любила и боялась одновременно, и эти два чувства так переплелись внутри, что уже не понять, где одно, а где другое.
— Глеб, это моя квартира, — попыталась она защититься, но голос предательски дрожал.
— Была твоей, — он выпрямился, потянулся, словно после долгого рабочего дня. — А теперь тут прописан я. И знаешь что? Мне тут очень комфортно. Без тебя особенно.
Четыре месяца назад она прописала его в своей однушке на окраине Москвы. Он был таким... другим. Внимательным. Нежным. Говорил, что они создадут семью, что квартира — это мелочи, главное — быть вместе. Вера поверила. Потому что хотела верить. Потому что в тридцать два года очень устала быть одной.
Первую неделю после регистрации всё было хорошо. Они даже ходили в ресторан отмечать. Глеб держал её за руку, целовал в макушку, называл "моей женой". А потом пришёл вечер, когда он вернулся домой с незнакомым выражением лица.
"Слушай, тебе не кажется, что тут слишком тесно для двоих?" — спросил он тогда, разуваясь в прихожей.
Вера не поняла. Тесно? Они же только переехали. Он же сам просил её об этом.
А на следующий день он принёс из какого-то магазина новый телевизор. Огромный, дорогой, который занял половину стены в гостиной. Вера растерялась — денег на такое у них не было.
"Ты что, вообще не рада?" — тогда он обиделся, целый вечер молчал. Она извинялась. Чувствовала себя виноватой за то, что не обрадовалась подарку.
Сейчас она смотрела на этот телевизор и понимала: это было начало. Начало того, как он медленно, методично занимал пространство. Сначала техника. Потом его друзья, которые приходили после полуночи и шумели до утра. Потом намёки на то, что она "лишняя", что "мешает", что "могла бы пожить пока у матери".
— Совсем отупела что ли? — прошипел Глеб сейчас, забирая со стола паспорт. Вера даже не заметила, когда он успел его взять. — Мне прописка нужна была от тебя и не более!
Она замерла. Слова повисли в воздухе, острые, как лезвия.
— Что?..
— Ну что, что, — он передразнил её интонацию, засунул паспорт в карман куртки. — Ты думала, я правда на тебе жениться захотел? На тебе? Посмотри на себя.
Вера не могла пошевелиться. Мир вокруг сузился до размеров этой комнаты, до его фигуры, до его слов, которые падали как удары.
— У меня бизнес в Москве, — продолжал Глеб, доставая сигареты. Закурил прямо в квартире, хотя Вера его просила так не делать. — Без прописки никуда. А снимать квартиру — деньги на ветер. Так что я нашёл оптимальный вариант. Тебя.
Он усмехнулся, выпуская дым.
— Проще же было подарить тебе это дешевое колечко, провести один вечер в ресторане после загса, и всё — жильё на пять лет. А там видно будет.
— Ты... ты меня использовал, — прошептала Вера. Это прозвучало так глупо, так наивно, что ей стало стыдно за саму себя.
— Использовал? — Глеб рассмеялся. — Дорогая, это называется "решать вопросы". В жизни каждый за себя. Я не виноват, что ты — дура доверчивая.
Вера почувствовала, как внутри что-то обрывается. Тонкая ниточка, которая ещё держала её на плаву. Она вспомнила, как познакомилась с ним в приложении для знакомств. Как он писал ей каждый день, интересовался её работой, её жизнью. Как они встретились в кафе, и он смотрел на неё так, будто она — единственная на свете. Как через месяц он сказал: "Я хочу быть с тобой. Давай жить вместе?"
Всё было ложью. Каждое слово, каждый взгляд, каждое прикосновение.
— Убирайся, — вдруг сказал Глеб. — Серьёзно. Ко мне друзья через час приедут, у нас планы. А ты тут сидишь, портишь настроение.
— Это моя квартира! — крикнула Вера, и сама удивилась, что в её голосе появилась злость.
— Твоя, — кивнул он. — Но я тут прописан. И по закону имею право находиться здесь. А ты... ну, ты вроде тоже прописана. Но знаешь что? Мне плевать на твои права. Если не хочешь скандала — вали к маме. Или к подружкам своим. Куда хочешь.
Он развернулся, прошёл на кухню. Вера слышала, как он достаёт из холодильника пиво, открывает банку. Как включает музыку. Громкую, резкую, которая била по ушам.
Она сидела на диване и не могла пошевелиться. В голове всё перемешалось: гнев, обида, страх, отчаяние. Как она могла быть такой слепой? Как не заметила, что он врёт?
Но ведь были же знаки. Он не познакомил её со своими родителями. Говорил, что они живут в другом городе, что отношения сложные. Он не добавлял фотографии с ней в соцсети. "Не люблю выставлять личное напоказ," — объяснял он.
Вера достала телефон дрожащими руками. Открыла его страницу в соцсетях. Пролистала вниз. Ни одного упоминания о ней. Ни одного намёка на то, что он женат. Зато были фотографии с какой-то девушкой — пять месяцев назад. За неделю до их знакомства.
Она кликнула на профиль девушки. Там была свежая запись: "Никогда не верьте мужчинам, которые ищут жильё через сайты знакомств".
Сердце упало вниз. Вера начала читать комментарии.
"Меня тоже развёл один такой. Женился, прописался, а потом просто выгнал."
"У меня такая же история. Только я ещё и кредит на него оформила."
"Девочки, это мошенничество. Нужно в полицию идти."
Полиция. Суд. Развод. Все эти слова казались нереальными. Вера опустила телефон. В кухне Глеб смеялся, разговаривая с кем-то по телефону.
— Да нормально всё, — говорил он. — Она тут ещё торчит, но я её сейчас выдвину. Приезжайте, посидим нормально.
Вера встала. Медленно прошла в спальню. Достала из шкафа сумку. Начала складывать вещи — механически, не думая. Джинсы, футболки, нижнее бельё. Косметичка. Зарядка от телефона.
— Вот и умница, — сказал Глеб из дверного проёма. Она даже не услышала, как он подошёл. — Съезжай пока. Освободишь пространство. А там разберёмся.
Вера обернулась. Посмотрела на него. Этот человек, с которым она делила постель четыре месяца. Которому говорила "люблю". Который обещал ей семью.
— Разберёмся? — тихо переспросила она.
— Ну да. Может, через месяц тебя впущу обратно. Если хорошо попросишь.
Он ухмыльнулся. И Вера вдруг увидела его настоящего. Не того, в кого влюбилась. Не того, кто казался мечтой. А того, кто был на самом деле — манипулятор, лжец, который использовал людей, как ступеньки.
Она взяла сумку. Прошла мимо него в прихожую. Надела куртку, обулась. Глеб стоял, прислонившись к стене, и наблюдал.
— Ключи оставь, — сказал он.
Вера достала связку ключей из кармана. На секунду замерла. Это были ключи от её квартиры. От дома, который она покупала сама, работая по двенадцать часов в день.
— Оставь, говорю, — повторил Глеб нетерпеливо.
Вера сжала ключи в ладони. Потом медленно положила их на полку в прихожей.
— Это ещё не конец, — сказала она и сама удивилась твёрдости в своём голосе.
Глеб рассмеялся.
— Конечно, детка. Конечно.
Дверь захлопнулась за её спиной. Вера стояла на лестничной площадке и слушала, как внутри квартиры заиграла музыка ещё громче. Как Глеб крикнул кому-то: "Свободен! Приезжайте!"
Она достала телефон. Набрала номер.
— Мама? — голос дрожал, но она взяла себя в руки. — Можно я к тебе приеду? Мне нужно переночевать. Да. Случилось кое-что. Расскажу при встрече.
Вера спустилась по лестнице. Вышла на улицу. Ноябрьский вечер встретил её холодом и ветром. Она шла к метро, сжимая сумку, и в голове уже формировался план.
Юрист. Развод. Выписка. Она вернёт свою квартиру. Свою жизнь. Себя.
А Глеб... Глеб ещё пожалеет о том, что посчитал её слабой.
— Вера?
Она обернулась на голос, хотя уже узнала его. Олег стоял у входа в метро, в той же старой кожаной куртке, которую носил три года назад, когда они расстались. Высокий, широкоплечий, с вечно взъерошенными тёмными волосами.
— Олег, — выдохнула она, и вдруг почувствовала, как всё напряжение этого вечера рухнуло на неё разом. Ноги подкосились.
Он успел подхватить её, усадил на лавочку рядом.
— Что случилось? Ты вся бледная, — он присел рядом, заглянул в лицо. — Вера, ты меня слышишь?
Она кивнула, сжала переносицу пальцами. Не плакать. Только не сейчас.
— Расскажи, — просто сказал Олег.
И она рассказала. Всё. Про знакомство с Глебом, про свадьбу, про прописку. Про то, как он изменился, как начал унижать её, выгонять из собственной квартиры. Про сегодняшний вечер. Про слова "мне прописка нужна была от тебя и не более".
Олег слушал молча. Лицо его каменело с каждым словом. Когда она закончила, он встал, прошёлся туда-сюда по платформе. Потом остановился, развернулся к ней.
— Адрес дай.
— Что? — не поняла Вера.
— Адрес своей квартиры. И ключи, если остались запасные.
— Олег, не надо... Я сама разберусь. Юриста найду, через суд...
— Через суд это месяцы, — отрезал он. — А он там сейчас сидит, распоряжается твоим жильём, приводит друзей своих. Нет. Это решается сегодня.
Он достал телефон, начал кому-то писать. Вера смотрела на него и не узнавала. Олег всегда был спокойным, рассудительным. Они расстались по глупости — она тогда решила, что он слишком правильный, что с ним скучно. Хотела страсти, эмоций. Вот и получила.
— Ребята будут через двадцать минут, — сказал Олег, убирая телефон. — Макс со мной, Серёга и Андрей подъедут. Этого... Глеба твоего... мы выставим. По-хорошему.
— Олег, он может...
— Что он может? — Олег присел перед ней на корточки, взял за руки. — Вера, это твоё жильё. Твоя жизнь. А он — мошенник, который тебя использовал. У меня друг адвокат, завтра же к нему пойдёшь, оформите всё как надо. Но сегодня он освобождает квартиру. Понятно?
Она кивнула. В горле стоял комок, но впервые за эти месяцы Вера почувствовала что-то похожее на надежду.
Через полчаса они стояли у двери её квартиры — Вера, Олег и трое его друзей. Крепких парней, которые работали с ним на одной стройке. Олег позвонил в дверь.
Открыл Глеб. Уже пьяный, с сигаретой в зубах. За его спиной слышались голоса, музыка.
— Чего надо? — пробурчал он, потом узнал Веру. — А, вернулась? Я же сказал...
— Заткнись, — спокойно сказал Олег и шагнул вперёд.
Глеб попятился. Видимо, размер Олега и выражение его лица отрезвили его мгновенно.
— Это кто ещё? Вера, ты кого привела?
— Собирай вещи, — сказал Олег. — Пять минут. Всё своё забираешь и уходишь.
Глеб попытался рассмеяться, но получилось неубедительно.
— Вы чего, ребята? Я тут прописан, это моё законное место жительства...
— Временное место жительства, — поправил Макс, заходя в квартиру. — Которое сейчас закончилось.
Друзья Глеба, трое парней, сидевших в комнате, молча поднялись и вышли, даже не попрощавшись. Видимо, не хотели связываться. Глеб остался один.
— Вы не имеете права! Я вызову полицию!
— Вызывай, — кивнул Олег. — Объяснишь им, как обманул женщину, женился на ней ради прописки, а потом начал выгонять из собственной квартиры. Это статья, между прочим. Мошенничество. Хочешь проверить?
Глеб побледнел. Метнулся к дивану, где лежал его телефон.
— Оставь телефон, — сказал Серёга. — Вещи собирай.
— Это беспредел какой-то...
— Беспредел — это когда ты её унижал, — Олег шагнул ближе. Голос его оставался тихим, но в нём звучала сталь. — Когда выгонял из её же квартиры. Когда считал её дурой. Вот это беспредел. А сейчас — справедливость.
Вера стояла в дверях и смотрела, как Глеб суетливо начал собирать вещи. Куртку, рюкзак, какие-то бумаги. Всё его высокомерие испарилось. Он был жалким, испуганным.
— Паспорт на стол, — добавил Олег. — И заявление на выписку подпишешь. Прямо сейчас.
— Я не буду ничего подписывать!
— Будешь, — Макс достал из кармана сложенный лист. — Андрей у нас юрист. Специально составил. Добровольный отказ от регистрации по месту жительства. Либо подписываешь, либо завтра мы идём в полицию с заявлением о мошенничестве. У Веры есть переписка, свидетели. Выбирай.
Глеб смотрел то на бумагу, то на них. Потом, выругавшись сквозь зубы, схватил ручку и размашисто расписался.
— Вот и славно, — Олег забрал документ. — А теперь вали. И больше к Вере даже близко не подходи. Понял?
Глеб схватил свои вещи и рванул к выходу. В дверях обернулся, посмотрел на Веру злобно:
— Тебе всё равно никто не нужен будет...
— Проваливай, — оборвал его Олег.
Дверь хлопнула. Глеба не стало.
Вера стояла посреди своей квартиры и не могла поверить. Всё произошло так быстро. Так... просто.
— Вера, — Олег подошёл, осторожно коснулся её плеча. — Ты в порядке?
Она обернулась к нему. Посмотрела в его серые глаза, такие знакомые, такие честные. И вдруг расплакалась. Просто уткнулась ему в грудь и разрыдалась — всё напряжение, весь страх, вся боль этих месяцев вырвались наружу.
— Тише, — шептал Олег, обнимая её. — Всё. Это закончилось. Ты дома. В своём доме.
Макс, Серёга и Андрей тихо попрощались и ушли, оставив их вдвоём.
— Прости, что я тогда... — начала Вера сквозь слёзы.
— Не надо, — Олег отстранился, вытер ей щёки. — Это в прошлом. Главное — ты сейчас справишься. Я помогу. Завтра идём к адвокату, оформим развод, выпишем его официально. Всё будет хорошо.
Вера кивнула. Впервые за много месяцев она почувствовала, что не одна. Что есть кто-то, на кого можно опереться. Кто не использует, не обманет, не предаст.
— Спасибо, — прошептала она.
— Всегда, — просто ответил Олег.
Прошло три недели
Вера сидела в кафе напротив того самого загса, где расписывалась с Глебом. Только сейчас она пришла сюда совсем по другому поводу — забрать свидетельство о разводе.
Андрей, друг Олега, оказался не просто юристом, а очень хорошим юристом. Он нашёл способ ускорить процесс — Глеб не явился на первое заседание, его признали уклоняющимся, и суд прошёл без него. Заявление на выписку, которое он подписал в тот вечер, тоже сработало — через неделю в паспортном столе его вычеркнули из списка жильцов.
Квартира снова стала её. Только её.
Вера сделала глоток кофе и посмотрела в окно. На улице шёл снег — первый в этом декабре. Люди спешили по своим делам, кутаясь в шарфы. Обычная жизнь. Та жизнь, которую она чуть не потеряла.
Телефон завибрировал. Сообщение от Олега: "Как всё прошло?"
Она улыбнулась, набрала ответ: "Свободна. Официально".
Пауза. Потом: "Значит, могу пригласить тебя на ужин? Без всяких юридических подтекстов. Просто поужинать".
Вера задумалась. За эти три недели они виделись несколько раз — Олег помогал ей менять замки в квартире, возил к адвокату, просто заходил узнать, как дела. Он не давил, не требовал ничего взамен. Был просто рядом. Так, как когда-то, три года назад.
"Приходи ко мне, — написала она. — Я приготовлю. Считай, это благодарность".
"Принято. В восемь?"
"Договорились".
Вера допила кофе, вышла из кафе. Пошла по улице неспешно, вдыхая морозный воздух. Снег падал на лицо, таял на ресницах. Она чувствовала себя странно — будто проснулась после долгого кошмара.
Глеб не пытался связаться с ней ни разу. Исчез, как и появился — внезапно, бесследно. Вера иногда думала, сколько ещё женщин он так обманул. Сколько ещё обманет. Но это уже не её история.
Её история только начиналась заново.
Вечером, когда Олег пришёл с бутылкой вина и букетом белых роз, квартира пахла запечённой курицей и чем-то пряным. Вера надела простое чёрное платье, распустила волосы. Впервые за долгое время посмотрела на себя в зеркало и увидела не жертву, не испуганную женщину, а просто себя. Живую. Настоящую.
— Как ты? — спросил Олег, когда они сели за стол.
— Лучше, — честно ответила Вера. — Намного лучше. Знаешь, я тут думала... Когда всё это происходило с Глебом, я постоянно искала причины в себе. Думала, что я недостаточно хороша, что я что-то сделала не так. А потом поняла — дело не во мне. Просто попался мерзавец.
— Попался, — кивнул Олег. — Но ты справилась.
— Мы справились, — поправила Вера. — Я бы одна не смогла.
Он пожал плечами.
— Смогла бы. Просто позже. Ты сильнее, чем думаешь.
Они ужинали, разговаривали — о работе, о друзьях, о том, что изменилось за три года. Легко, свободно, без напряжения. И когда Олег поднялся собираться, Вера вдруг поймала себя на мысли, что не хочет, чтобы он уходил.
— Олег, — позвала она. Он обернулся от двери. — Я тогда была дурой. Когда ушла от тебя. Думала, что со скучным правильным парнем не проживёшь. А оказалось, что правильный — это не скучный. Это надёжный.
Он улыбнулся.
— Ты не была дурой. Просто искала. Все ищут.
— Нашла, — тихо сказала Вера. — Я нашла.
Олег медленно вернулся, остановился рядом. Посмотрел на неё внимательно.
— Тебе нужно время, — сказал он. — После всего, что было. Не торопись.
— Я не тороплюсь, — Вера поднялась, подошла ближе. — Я просто знаю. Наконец-то знаю точно.
Он обнял её. Бережно, осторожно, будто боялся сломать. И Вера подумала, что вот так должно быть. Не страх, не унижения, не ложь. А просто тепло. Простая человеческая близость, которая не требует ничего взамен.
Глеб забрал у неё четыре месяца жизни. Но эти месяцы научили её главному — отличать настоящее от фальшивого. Любовь от манипуляции. Человека от маски.
И теперь, стоя в объятиях Олега, в своей квартире, которую она отвоевала назад, Вера знала: всё будет хорошо. По-настоящему хорошо.
Потому что она снова дома. И не только в квартире.
Она дома в себе.