– Мама говорит, что все деньги семьи должны быть на счету у меня!
– Сказал Дима, входя в спальню с таким видом, будто объявлял о начале стратегической операции, а не передавал очередной родительский ультиматум.
Света оторвалась от экрана ноутбука, где как раз сравнивала цены на билеты в Грузию – подарок себе на день рождения, о котором муж не знал. Рука сама потянулась к виску, где уже начинала пульсировать знакомая, назойливая боль.
– Поздравляю, – сказала она без тени эмоций. – И когда ты, мой взрослый тридцатипятилетний муж, станешь главой семьи, а не посредником между женой и мамочкой?
Дима скинул пиджак на спинку кресла, избегая её взгляда. В его движениях была привычная усталость, но сейчас к ней добавилось что-то новое – раздражение, похожее на злость.
– Не начинай, Свет. Ты всё переворачиваешь с ног на голову. Речь о безопасности. На её счету уже дважды пытались взломать карту. У меня – постоянные командировки. А ты… – он запнулся.
– А я что? – Голос Светы стал опасным, тихим. Она медленно закрыла ноутбук. – А я сижу дома, как бесплатная прислуга, и значит, не могу отвечать за общие деньги? Или ты хочешь сказать другое?
В голове у неё пронеслось: «Он знает. Чёрт, он что-то знает про счёт». Но нет, это невозможно. Она открыла его три месяца назад, откладывая понемногу с каждой покупки, с каждой «неудачной» сделки на Авито. Фонд независимости. Фонд побега. Пока лишь мысль, но становившаяся всё навязчивее.
– Я хочу сказать, что мама предлагает логичное решение! – повысил голос Дима. – Мы переводим все наши накопления, мою зарплату, выручку от сдачи гаража на её счёт в Сбербанке. Она будет оплачивать наши крупные покупки, коммуналку. А нам – просто на карманные расходы.
– На карманные расходы, – повторила Света, ощущая, как холодная волна поднимается от желудка к горлу. – И эти «карманные» суммы будет утверждать мама? А если мне понадобится новое пальто? Или я захочу подарить тебе дорогие часы? Я должна буду отчитываться перед твоей матерью?
– Не драматизируй! Это временно! Пока я не решу вопросы с кибербезопасностью на работе, пока…
– Пока я окончательно не почувствую себя девочкой-подростком на побегушках у свекрови! – Света вскочила. Слёзы, предательские и горькие, выступили на глазах. Это была не просто ссора. Это был крах. Крах последней иллюзии, что их брак – это союз двух взрослых людей. – Нет, Дима. Нет. Это мой ультиматум. Если наши общие деньги уйдут к твоей матери, я уйду отсюда.
Он смотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на испуг, но быстро погасло, сменившись упрямством.
– Ты ничего не понимаешь. Ты живёшь в своём идеальном мирке! У тебя нет понятия о реальных угрозах! Мама просто пытается помочь!
– Твоя мама пытается управлять нашей жизнью с самого начала! Нашей свадьбой, ремонтом, моей работой… Теперь и деньгами. И ты позволяешь ей! Ты – её маленький Димочка, который боится ослушаться!
Эти слова повисли в воздухе, острые и необратимые. Дима побледнел.
– Лучше маленький Димочка, чем эгоистичная истеричка, которая думает только о шмотках и поездках с подругами!
Он повернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Света опустилась на кровать, трясущимися руками доставая телефон. Она открыла тайный чат с подругой Юлей.
Света: Всё. Конец. Он хочет отдать все деньги мамаше. На карманные расходы. Я не выдержу.
Юля: Офигеть. Ты что будешь делать?
Света: Не знаю. У меня есть тот счёт. Но там копейки. На билет в один конец хватит, и то недалеко.
Она замолчала, прислушиваясь к звукам квартиры. Дима хлопал дверцами шкафа в гостиной – собирал вещи в очередную командировку. «Улетает завтра в Питер на три дня, – подумала она с горьким облегчением. – Слава богу. Не смогу смотреть на него».
Но её мысли уже унеслись дальше, к другой дате в календаре. Послезавтра. Ужин. Сергей. Коллега Димы, с которым они случайно столкнулись месяц назад в ресторане, когда Дима был в отъезде. Сергей, который смотрел на неё не как на «жену Димы», а как на женщину. Который слушал. Который шутил так, что она забывала о постоянной тяжести в груди. Измена? Ещё нет. Но мысль о ней уже не казалась чудовищной. Она казалась… справедливой. Местью за унижение, за эти годы под каблуком у стареющей, но железной женщины, за молчаливое согласие мужа.
На следующее утро они не разговаривали. Дима уезжал в аэропорт на такси. Стоя в дверях спальни, Света сказала в спину:
– Надеюсь, в Питере ты проконсультируешься у хороших специалистов.
– Каких ещё специалистов? – не оборачиваясь, буркнул он.
– Психиатров. По поводу неразделённой симбиотической связи со взрослой родительницей.
Он обернулся. Его лицо исказила гримаса настоящей ненависти.
– Знаешь что, Светлана? Может, мама и права. Может, ты и правда не способна нести ответственность. Ни за деньги, ни за семью.
Дверь в прихожую захлопнулась.
Одиночество после таких ссор было особенным – густым, липким, звонким в ушах. Света налила себе кофе, села у окна и смотрела на дождь. Мысли скакали, как испуганные обезьянки: «Развод. Алименты. Как делить квартиру? Куда я денусь? Родителям не скажешь, они его обожают. Работы нет. Опыта – ноль за последние семь лет. Тот счёт… 150 тысяч. Мало. Очень мало».
Весь день она провела в лихорадочной активности: убрала всю квартиру до блеска, выбросила хлам, перебрала гардероб. Физическая усталость должна была заглушить душевную. Не заглушила.
Вечером позвонила свекровь, Валентина Петровна. Голос был медовым, заботливым.
– Светочка, дорогая! Димочка мне всё рассказал. Не переживай ты так! Мы же одна семья. Я всё устрою для вас, для вашего же блага. В понедельник я приеду, мы сходим в банк, всё оформим. А то в этой вашей семье, прости господи, бардак.
– Валентина Петровна, – сказала Света, удивившись спокойствию собственного голоса. – Мы с Димой ещё не приняли решения.
– Какое ещё решение, милая? Дима уже всё решил. Он умный мальчик, понимает, где надёжнее. Ты его просто поддержни. Женское дело – создавать уют, а не в финансах разбираться.
После этого звонка Света впервые за много месяцев позволила себе выпить бокал вина в одиночестве. А потом ещё один. И именно тогда пришло сообщение от Сергея.
Сергей: Свет, привет. Завтра всё ещё в силе? Место и время не поменялись?
Она смотрела на экран. Внутри всё сжалось в тугой, болезненный комок. Это был шаг в пропасть. Но та жизнь, что была здесь, тоже была пропастью. Только скучной, серой, унизительной.
Света: Всё в силе. Жду.
Наступил день «Х». Света долго выбирала платье – не слишком откровенное, но такое, чтобы смотрелось. Она красилась, причёсывалась, ловила на себе в зеркале взгляд женщины, которая почти исчезла. В глазах был страх, но и азарт. Ожидание.
Ужин прошёл как в тумане. Ресторан был тихим, полупустым. Сергей был галантен, остроумен, внимателен. Он расспрашивал о её интересах, мечтах, и Света с удивлением обнаружила, что ей есть что сказать. Она не была просто приложением к Диме. Она существовала.
– Знаешь, – сказал Сергей, наливая ей вина. – Дима часто тебя вспоминает в командировках. Говорит, какая ты у него заботливая, как хорошо готовишь.
– Да? – Света улыбнулась кисло. – А мне почему-то казалось, он больше рассказывает маме о наших делах.
Сергей помолчал, изучая её лицо.
– С Валентиной Петровной… сложно. Дима её, конечно, обожает. Но иногда… иногда он жалуется. Что она слишком много вмешивается. В ваши финансы, например.
Света встрепенулась.
– Он жаловался? Тебе?
– В общем-то, да. После пары бокалов. Говорил, что мама настаивает на контроле над общим бюджетом. И он не знает, как быть. Боится и её обидеть, и тебя.
«Боится. Ключевое слово, – яростно подумала Света. – Он всегда боится. А я устала жить в этой атмосфере страха».
– А что бы на его месте сделал ты? – спросила она, глядя Сергею прямо в глаза.
Он отвёл взгляд, поиграл бокалом.
– Я бы выбрал жену. Семью, которую создал сам. Родители – это прошлое. А жена – будущее.
Эти слова прозвучали для Светы как самая сладкая музыка. Признание. Оправдание. Она чувствовала, как тает последний внутренний запрет.
Из ресторана они вышли вместе. Дождь кончился, пахло мокрым асфальтом и осенью. Сергей предложил подвезти. В машине пахло дорогим парфюмом и кожей. Он не завёл мотор сразу.
– Света, я… я не хочу быть тем, кто разрушает семью. Но с тех пор как я тебя увидел…
Он не договорил. Его рука лежала на рычаге коробки передач. Она положила свою сверху. Это было спонтанно, импульсивно.
– Моя семья уже разрушена, Сергей. Просто ещё не упала.
Он повернулся к ней. Поцелуй был неизбежным, как выдох после долгой задержки дыхания. В нём была жадность, отчаяние, горький вкус вина и измены.
Потом была его квартира, вид ночного города из окна двадцать второго этажа, чужие простыни и всепоглощающее, животное желание забыться. Она плакала в темноте, а он гладил её по волосам, не задавая лишних вопросов.
Утром, вернувшись в свою пустую, безупречно чистую квартиру, Света чувствовала только леденящую пустоту. Сделанного не воротишь. Теперь всё было иначе. Теперь у неё был не просто тайный счёт. Была тайна, которая перечёркивала всё.
Дима вернулся через день. Он был замкнут, но не агрессивен. Видимо, мама провела с ним воспитательную работу.
– Я подумал, – сказал он за ужином, не глядя на неё. – Может, и правда, не стоит сразу всё на мамин счёт. Можем начать с части моей зарплаты. Попробовать.
Это была уступка. Месяц назад она бы обрадовалась. Сейчас это звучало как жалкая подачка.
– А я подумала, что мне нужно выйти на работу, – холодно сказала Света. – И открыть свой личный счёт. На который ты, разумеется, не будешь переводить деньги. Я сама.
Дима удивлённо поднял на неё глаза.
– Работу? Какую? Ты же не работала семь лет.
– Найду. Начинать никогда не поздно. А то, знаешь, вдруг стану «эгоистичной истеричкой, думающей только о шмотках». Надо же на них зарабатывать.
Он помрачнел, но не стал спорить. Война перешла в холодную фазу.
Света действительно начала искать работу. Это оказалось унизительно сложно. Ей за тридцать, опыта нет, везде требовались молодые и энергичные. Она злилась, плакала от бессилия, но продолжала рассылать резюме.
А ещё она продолжала видеться с Сергеем. Теперь это был не побег, а параллельная жизнь. В ней она чувствовала себя желанной, умной, интересной. Он не скупился на комплименты, дарил мелкие, но изящные подарки, слушал её жалобы на Диму и свекровь, кивал с пониманием. Он стал её наркотиком, лекарством от тоски и унижения.
Но однажды, придя на их тайное свидание в загородный отель, она заметила в его поведении странную рассеянность. Он часто проверял телефон, вздрагивал от звука уведомления.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Нет, нет, всё в порядке, – отмахнулся он, но в глазах читалась тревога. – Рабочие моменты. Дима готовит какой-то большой отчёт по кибербезопасности для нового клиента. Мы все на взводе.
Имя мужа, произнесённое в этой комнате, прозвучало кощунственно. Света содрогнулась.
– Давай не о работе.
Он послушался, но напряжение не ушло.
Прошло ещё пару недель. Однажды вечером, когда Дима засиделся в офисе (или соврал, как знать), Света решила принять ванну. Проходя мимо его кабинета, она заметил, что свет индикации на его рабочем ноутбуке мигает – он был в спящем режиме, но не выключен. Дима всегда выключал технику. Щель под дверью была тёмной – света внутри не было.
Что-то ёкнуло у неё внутри. Шпионить? Она никогда этого не делала. Но сейчас… Сейчас всё было иначе. Она тихо вошла в кабинет. На столе, рядом с ноутбуком, лежала распечатка. Бросив взгляд на дверь, она подняла лист.
Это был список транзакций по какому-то счёту. Не её, не их общего. Счёт был на имя Дмитрия. Но суммы… Суммы были крупные. Регулярные поступления, а затем – снятия наличными или переводы на несколько странных счетов. Одна из записей заставила её кровь стынуть в жилах. Перевод за день до их последней крупной ссоры. Сумма, равная её полугодовой «зарплате» домохозяйки. Получатель – ИП «В.П. Сазонова». Свекровь.
И тут её взгляд упал на нижнюю часть листа. Там была не распечатка, а рукописная пометка, сделанная знакомым размашистым почерком Димы: «Сергей – проверить связь с «Небом». Осторожно, может предупредить».
«Сергей». «Небо». Это был проект, над которым они работали с Димой? Но почему «проверить связь»? И почему «может предупредить»? Предупредить кого?
В голове всё завертелось, поплыло. Она слышала, как её собственное сердце колотится в тишине. Она сунула лист обратно в стопку и выскользнула из кабинета, как тень.
Той ночью она не спала. Обрывки фраз, странности в поведении Сергея, внезапные «командировки» Димы, его паранойя по поводу кибербезопасности, настойчивость свекрови с деньгами… Всё это складывалось в какую-то жуткую, неясную картинку. Картинку, в центре которой оказалась она – слепая, доверчивая, ищущая утешения на стороне у человека, который, возможно, был вовлечён во что-то опасное.
На следующий день она написала Сергею.
Света: Нам нужно встретиться. Срочно. Не в обычном месте. И без телефонов.
Он ответил не сразу, лишь через несколько часов.
Сергей: Что случилось? Всё хорошо?
Света: Нет. Встречаемся завтра в 15:00 в антикафе на Арбате. Приходи один.
Она пришла первой, выбрала самый дальний, затемнённый угол. Сергей появился с опозданием на десять минут. Он выглядел уставшим и настороженным.
– Свет, что происходит? Ты пугаешь меня.
– Я нашла у Димы странную распечатку, – тихо, но чётко сказала она, не отрывая от него взгляда. – Со списком переводов. И там твоё имя. С пометкой «проверить связь с «Небом». Осторожно, может предупредить». Что это, Сергей? Что за «Небо»? И от кого ты должен меня предостеречь?
Он побледнел так, что она испугалась. Он молча сглотнул, огляделся по сторонам.
– Ты… ты ничего не понимаешь. Тебе не стоило этого видеть.
– Объясни. Сейчас. Или я иду прямо к Диме и спрашиваю его.
– Не делай этого! – его рука резко легла на её руку, сжимая так, что стало больно. – Ради бога, Света, не делай этого. Ты всё испортишь.
– Что испорчу?!
– Расследование! – выдохнул он, почти шёпотом. – Дима не просто параноик. Он… он ведёт внутреннее расследование на нашей фирме. Утечка данных, отмывание денег через подставные ИП. Проект «Небо». Я… я был одним из подозреваемых. Но я чист! Я помогаю ему! Эта пометка… она значит, что я должен был проверить возможную связь одного из бухгалтеров с этой схемой. И предупредить Диму, если тот что-то заподозрит.
Света сидела, ошеломлённая. Расследование? Отмывание денег? ИП… как ИП её свекрови.
– А при чём здесь мама Димы? ИП Сазонова? Я видела перевод на её имя.
Лицо Сергея исказилось. В его глазах мелькнуло что-то вроде паники.
– Я не знаю. Клянусь, не знаю. Может, это совпадение. Может, Дима использует её счёт для чего-то… для оперативных действий. Не спрашивай меня. Я ввязался в это только потому, что… потому что хотел помочь. И потому что…
Он не договорил, но она поняла. «И потому что встретил тебя». Всё в её мире перевернулось с ног на голову. Муж – не маменькин сынок, а, возможно, секретный следователь. Любовник – не рыцарь на белом коне, а подозреваемый, вынужденный сотрудничать. А она? Она – дура, которая затеяла роман на стороне в самый неподходящий момент.
– Уходи, Сергей, – тихо сказала она. – Уходи и не звони мне. Никогда.
– Света, подожди…
– Уходи! – её голос сорвался на шёпот, полный отчаяния и стыда.
Он ушёл. Она сидела ещё час, уставившись в стену, чувствуя, как почва уходит из-под ног окончательно. Кем был её муж? Кем был Сергей? Кто была она сама в этой грязной игре?
Вернувшись домой, она застала Диму в гостиной. Он сидел в темноте, без телевизора.
– Где была? – спросил он без предисловий. Голос был глухим, усталым.
– Гуляла. Думала.
– О чём?
Она села напротив него. Темнота скрывала их лица, и это придавало смелости.
– О нас. О деньгах. О твоей матери. О том, что происходит на самом деле, Дима.
Он помолчал.
– А что, по-твоему, происходит?
– Не знаю. Но я чувствую, что ты что-то скрываешь. Что эта история с переводом денег маме – не просто блажь. И что ты не просто боишься хакеров.
Дима вздохнул, долгий, тяжёлый вздох.
– Ты права. Я скрываю.
И он рассказал. Медленно, обрывисто, подбирая слова. О том, как полгода назад заметил нестыковки в финансовых отчётах компании. О тайном проекте «Небо» по выводу денег через сеть подставных фирм. О том, что директор по безопасности, его начальник, был, возможно, в доле. О том, как он начал своё расследование, потому что не мог доверить это никому. О том, как понял, что за ним могут следить, что его аккаунты небезопасны.
– Мама… – его голос дрогнул. – Мама предложила свою помощь. Её ИП, её старый счёт, на который никогда ничего не приходит – идеальный канал, чтобы выводить небольшие суммы из-под контроля, чтобы оплачивать услуги внешних аудиторов, частных детективов, не оставляя следов на наших счетах. Она… она делает это для нас. Потому что я сказал ей, что нам угрожает опасность, что тебя могут шантажировать, если узнают, что я копал.
Света слушала, онемев. Так вот оно что. Все эти месяцы он не был слабым. Он был в осаде. И пытался её защитить самым дурацким, наивным, патриархальным способом – сделав вид, что передаёт бразды правления матери. Чтобы отвести от неё удар.
– А почему ты мне ничего не сказал? – спросила она, и голос её звучал хрипло. – Мы же муж и жена!
– Чтобы оберегать тебя! Чем меньше ты знаешь, тем меньше риск. Я видел, как ты страдаешь, как злишься… Мне было мучительно больно. Но я думал, что так безопаснее. А ты… ты отдалилась. Совсем.
В его голосе прозвучала такая тоска, что у неё сжалось сердце. И в этот момент она поняла, что должна сказать. Сказать правду. Иначе ложь между ними вырастет до небес и похоронит всё окончательно.
– Я отдалилась не только из-за этого, Дима.
Она замолчала, собираясь с духом. Тишина в комнате стала громовой.
– У меня был роман. С Сергеем.
Сказав это, она ждала всего: крика, ругани, хлопнувшей двери, даже удара. Но было только молчание. Долгое, страшное молчание.
– Сергеем, – наконец повторил Дима без интонации. – Моим коллегой. Который помогает мне в расследовании.
– Он сказал, что подозреваемый. Что он помогает тебе, чтобы себя выгородить.
Дима тихо, беззвучно рассмеялся. Это был ужасный звук.
– Вот как. А я-то думал, он помогает потому, что мы друзья. И потому что я пообещал ему процент от спасённых средств. А он… а он тем временем…
Он встал, подошёл к окну, отвернулся.
– Всё логично. Он знал, что ты недовольна, знал, что мы на грани. Играл в понимающего друга. А на самом деле вёл свою игру. Возможно, пытался через тебя выйти на какую-то информацию. Или просто мстил мне. Или и то, и другое.
– Я… я не думала…
– Ты не думала! – он резко обернулся, и в полумраке она увидела слёзы на его щеках. – Ты не думала, что в тот момент, когда я пытаюсь спасти нашу жизнь, нашу репутацию, возможно, даже нашу свободу от тюрьмы за клевету, ты предаёшь меня с первым, кто проявил к тебе внимание?!
Его слова жгли, как раскалённое железо. Она ничего не могла сказать. Стыд был таким всепоглощающим, что хотелось провалиться сквозь землю.
– Уходи, Света. Сейчас же. Возьми свои вещи и уходи. Я не могу на тебя смотреть.
– Дима…
– Уходи!
Она поднялась, пошатнувшись, и поплёлась в спальню. На автомате стала складывать вещи в чемодан. Руки дрожали. Сквозь шум в ушах она слышала, как он ходит по гостиной, тяжёлыми, нервными шагами.
Когда она вышла с чемоданом в прихожую, он стоял там, прислонившись к стене.
– Квартиру делить будем через адвокатов, – сказал он монотонно. – Пока можешь остановиться у родителей. Или у своей подруги. Не у него.
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Рука сама потянулась к замку.
– И, Света? – он остановил её. – Будь осторожна с Сергеем. Если он был готов на такое, он способен на что угодно.
Она вышла на лестничную площадку. Дверь закрылась за ней с тихим щелчком, который прозвучал громче любого хлопка.
Последующие дни слились в кошмар. Она переехала к Юле, плакала ночами, почти не ела. Через адвоката Дима передал ей документы на развод и предложение по разделу имущества – щедрое, даже слишком. Видимо, хоть какая-то часть его всё ещё жалела её.
Она не видела его, не разговаривала. Но думала постоянно. О его мужестве, о своей слепоте, о страшной ошибке, которая стоила им обоим всего.
Через неделю её вызвали в офис компании Димы. Формально – как жену сотрудника для дачи пояснений по некоторым финансовым вопросам (они ещё не успели официально развестись). На самом деле, как она поняла, это было частью того самого расследования.
Встречал её не Дима, а какой-то сухой, немолодой мужчина из службы безопасности. Задавал странные, уточняющие вопросы о том, не говорил ли Дима дома о работе, не знакомил ли с коллегами, не оставлял ли дома документов. Она отвечала честно, насколько могла, чувствуя себя предательницей дважды: сначала мужа, а теперь, возможно, и Сергея.
Когда она выходила из кабинета, в коридоре она столкнулась с ним. Сергеем. Он похудел, под глазами были синяки.
– Света, – прошептал он. – Пожалуйста, мы должны поговорить.
– Нам не о чем говорить.
– Он всё знает? О нас?
– Да.
Сергей закрыл глаза на мгновение.
– Чёрт. Всё пропало. Света, послушай меня. Дима не тот, кем кажется. Его расследование… оно не только про деньги в компании. Оно…
В этот момент из соседней двери вышел тот самый мужчина из службы безопасности.
– Сазонов? Вам в кабинет.
Сергей бросил на неё полный отчаяния взгляд и исчез за дверью.
Света стояла, прислонившись к холодной стене. «Оно не только про деньги». Что он хотел сказать?
Ответ пришёл через три дня. Поздно вечером Юля, бледная как полотно, вбежала в комнату с ноутбуком.
– Свет, смотри! Новости!
На экране был сайт новостного портала. Крупный заголовок: «В IT-компании «ТехноПрогресс» задержаны сотрудники по подозрению в масштабной схеме отмывания денег и промышленном шпионаже». В списке задержанных фигурировали: директор по безопасности, главный бухгалтер и… Сергей Сазонов. А далее: «По данным источника, внутреннее расследование, позволившее выйти на схему, проводил ведущий специалист отдела кибербезопасности Дмитрий Сазонов. Он же предоставил решающие доказательства следствию».
Рядом была старая фотография Димы с корпоратива. Он смотрел в камеру серьёзно и немного устало.
Света прочитала статью ещё раз, потом ещё. Промышленный шпионаж. Продажа данных конкурентам. Сергей не просто выводил деньги. Он продавал секреты.
И Дима… Дима всё это раскопал. Один. Рискуя всем.
Она вдруг с поразительной ясностью поняла тот взгляд Сергея в коридоре. Это был не взгляд невинной жертвы. Это был взгляд загнанного в угол предателя, который пытался в последний момент посеять сомнения.
Она схватила телефон. Набрала номер Димы. Трубку взяли после первого гудка.
– Алло? – его голос был измождённым, но твёрдым.
– Дима. Это я. Я видела новости. Ты… ты в порядке?
Короткая пауза.
– Да. Всё кончено. Сегодня был тяжёлый день.
– Я… я понимаю. Поздравляю. Что всё раскрыл.
– Спасибо.
Неловкое молчание. Столько всего нужно было сказать, и не находилось ни одного слова.
– Дима, прости меня. Я была слепа, глупа и эгоистична.
Он вздохнул.
– И я прошу прощения. За то, что не доверял тебе. За то, что оттолкнул. За то, что пытался защитить так, что унизил. Мы оба были неправы.
– Что будет теперь? – спросила она, и голос её дрогнул.
– Не знаю. С работой тут, наверное, покончено. Слишком много грязи выплеснулось. Буду искать что-то новое. Может, своё дело. Без мамы, – он попытался пошутить, но шутка не получилась.
– А мы? – вырвалось у неё.
На том конце провода было долгое, мучительное молчание.
– Я не знаю, Свет. Измена… это как трещина в фундаменте. Дом может стоять, но он уже никогда не будет прежним. И ты права – я не просто боялся маму. Я боялся ответственности перед тобой. Боялся, что не справлюсь. И эта боязнь превратила меня в того, кого ты возненавидела. А твой страх одиночества и невостребованности привёл тебя к нему. Мы оба искали лёгких путей и нашли друг в друге не опору, а проблему.
Он говорил беззлобно, с усталой мудростью, которая больнее любой ругани.
– Значит, конец? – прошептала она.
– Не знаю, – честно повторил он. – Сейчас – да. Сейчас нам нужно пожить отдельно. Остыть. Понять, кто мы друг без друга. А там… посмотрим. Жизнь длинная.
Они попрощались. Света положила телефон и обхватила себя руками, пытаясь сдержать рыдания. Это не был счастливый конец. Это была правда. Грязная, неудобная, болезненная правда.
Они развелись через полгода. Раздел имущества прошёл без скандалов. Дима действительно открыл свою небольшую фирму по кибербезопасности. Говорили,,
у него неплохо идёт. Свекровь, Валентина Петровна, после всей истории слегла с гипертоническим кризом, но оправилась. Со Светой она больше не разговаривала.
Света нашла работу – не престижную, не высокооплачиваемую, но свою. Она научилась сама платить по счетам, сама принимать решения, сама нести за них ответственность. Иногда ей было одиноко и страшно. Но это был её страх и её одиночество. Не навязанное, не выбранное из страха перед другим страхом.
Однажды, почти через год, она случайно встретила Диму в торговом центре. Он был один, покупал что-то в магазине электроники. Увидев её, он сначала хотел отвернуться, но потом кивнул.
– Привет.
– Привет.
Они постояли, не зная, что сказать.
– Как дела? – спросил он наконец.
– Нормально. Работаю. Живу. Ты?
– Тоже ничего. Фирма растёт.
– Это хорошо.
Ещё пауза.
– Я слышала, Сергею дали реальный срок, – сказала она, просто чтобы сказать что-то.
– Да. И его сообщникам тоже. Дело было громкое.
– Ты молодец.
– Спасибо.
Они смотрели друг на друга, и между ними была целая жизнь – любовь, ссоры, предательство, боль, тихие радости и громкие скандалы. И не было ненависти. Была лишь усталая печаль и, возможно, крупица уважения к тому, что каждый из них прошёл.
– Мне пора, – сказала Света.
– Да, и мне тоже. Береги себя.
– И ты.
Они разошлись в разные стороны, не оборачиваясь. Больше они никогда не встречались.
Света вышла на улицу. Был ясный, холодный день. Она глубоко вдохнула воздух, почувствовав его вкус – свободы и одиночества, горечи утраты и сладости нового начала. История закончилась. Жизнь продолжалась. И в этом была своя, нелёгкая, но честная логика.
Понравился рассказ? Тогда можете поблагодарить автора ДОНАТОМ, если есть такая возможность. Жмите на черный баннер ниже:
Читайте и другие наши жизненные истории:
Если не затруднит, оставьте хотя бы пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания!
Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)